Путь ей преградил Евгений с обезображенным от негодования лицом:
— Ты не уйдешь!
— Женя, ты — нормальный парень, зачем тебе это? — спросила девушка, словно не замечая направленное в ее сторону дуло автомата. Она попыталась встретиться взглядом с его глазами, но он упорно смотрел поверх нее:
— Ведьма, ты не заколдуешь меня!
— Я и не колдую, Женя, — сказала Дина, — я не умею.
— Врешь! — взвизгнул он. — Еще один шаг, и я выстрелю! В тебя или в нее!
Евгений мотнул головой куда-то вбок, и Дина увидела сжавшуюся от страха девочку. Тогда Дина остановилась и тихо произнесла:
— Все хорошо, Женя. Не маши автоматом. Тебе это не нужно. Ты тоже стремишься к свету. Мы просто идем разными дорогами.
— Заткнись, — заорал он. — Я выстрелю.
Он наводил черное дуло то на нее, то на Настю.
— Хорошо, — сказала Дина и подняла руки. — Я ничего не делаю.
— Повернись ко мне спиной. Руки за спину, — скомандовал охранник. Дина повиновалась. Он достал из кармана наручники, бормоча:
— Все, ведьма. Теперь ты свои штучки не проделаешь! И глазищами не покрутишь. — Евгений завязал ей глаза какой-то тряпкой, запихнув другую девушке в рот. — Иди! — он толкнул ее в спину. И Дина, споткнувшись обо что-то на тропинке, пошла вперед.
За спиной послышался голос Вольфа: «Сет! Приди в себя сейчас же!». Рыдания прекратились. Двух пленниц запихнули в вертолет.
Стрекотание лопастей длилось совсем недолго. Высадив на землю, девушек потащили куда-то с грубостью и пренебрежением, пока они не почувствовали за спиной ствол дерева. Свитые пряди толстой веревки притянули грудь и руки к шершавой коре. Откуда-то сзади Сет отдал приказ: «Развяжи ей глаза. Пусть отдыхает», и до слуха Дины долетели слова: «Продолжайте. Я должен восстановиться. Потом мы установим защиту».
* * *
Настя дрожала, как лист на ветру. Ее сердце было разбито и растоптано. Дина прошептала девочке: «Не бойся. Все будет хорошо». Та подняла глаза, и Дина ободряюще улыбнулась, не показывая, что ей самой до безумия страшно. Дина напрягала слух, пытаясь расслышать, что так тихо обсуждают у них за спиной. Но до нее дошло только «… не должна видеть». Через пару минут подошел Вольф и присел на корточки перед девочкой:
— Ну, чего трясешься, как заяц? — подмигнул он ей. — Посмотри-ка мне в глаза. Вот, умница. Что ты там видишь?
— Темно…, - робко ответила Настя.
— И спокойно.
— Спокойно, — повторила девочка.
— Ты дышишь глубоко. Вот так. Раз, два, три. Ты спишь.
Глаза девочки сомкнулись, и голова поникла. Михаил отвязал ее от дерева. Дина потянулась к нему, умоляя:
— Отпустите меня!
Но Вольф, не глядя на Дину, обратился к спящей гипнотическим сном Насте:
— Вставай. — Она подчинилась. — Через час ты проснешься и пойдешь в деревню. Ты была одна. В лесу. Два дня. Там пустота. Только пустота и покой. Тебе хорошо. Иди.
Вялая девчонка, как лунатик, пошла к тропинке вниз с закрытыми глазами.
— Она же сорвется! — закричала Дина.
— Нет, не сорвется, — уверенно ответил Михаил, — но и о нас не вспомнит.
— Вы — разумный человек, Михаил, отпустите меня! — повторила просьбу девушка.
— Я не человек, я — маг. А это две большие разницы, — сказал он и скрылся из виду за спиной пленницы.
Солнце ускользало на запад, размазывая по небу кроваво-красные полосы. Дина не оставляла попыток освободиться от веревки, пуская в ход зубы и все тело. Постепенно натяжение стало меньше. Дина молилась и продолжала бороться с веревкой, не давая себе отдыха. Внезапно бечева ослабла, и перед Диной появилось лицо Сета. В нем было что-то необычно мягкое:
— Потерпи немного, — произнес маг почти ласково.
— Освободи меня, Сергей, — попросила Дина.
— Извини, не могу.
— Ты убьешь меня? — девушка пыталась поймать его взгляд.
— Я освобожу тебя, — вкрадчиво сказал Сет.
— Не верю.
— Сама увидишь, — он протянул к ее губам тонкий сосуд. — Выпей.
— Не буду. — Дина мотнула головой, пытаясь выбить из пальцев стеклянную колбу, но Сет держал крепко, и девушка лишь ударилась об нее щекой. Не желая покоряться, она с силой дернула плечами, и веревки стали сползать вниз.
— Не стоит, — чьи-то руки вдавили ее плечи, вынуждая девушку снова сесть на траву.
— Твое сопротивление прекрасно, Ктеис, — сказал Сет, холодность вернулась к его лицу, — так же, как красиво извечное кружение змеи, стремящейся выжить и пожирающей собственный хвост. Всякое утверждение нуждается в отрицании, всякая полнота не существует без пустоты, и нет действия без равного ему противодействия. Но «царство Божие терпит насилие, и сильные похищают его».
Дина старалась не поддаваться гневу, разгорающемуся изнутри:
— Сет, ты — жертва своих иллюзий, все не так, как ты себе придумал!
— В этом случае жертва — не я, — сощурил глаза маг, — пей.
— Нет.
Разжав ножом ее стиснутые челюсти, он влил знакомую по вкусу горькую жидкость и запрокинул девушке голову, зажимая нос и губы. Все, чего коснулась во рту маслянистая горечь, застыло, лишая Дину возможности говорить.
Сет молча наблюдал за немым отчаянием на лице пленницы, и, убедившись в действии зелья, сказал:
— Прости, Ктеис. Твой звонкий голос мне будет мешать, а молчать, как животное, ты не станешь, — он посмотрел вдаль и сказал. — Пора!
Кто-то сзади поставил девушку на ноги. Дина попыталась оглянуться, и боковым зрением узнала Евгения, обряженного в белый плащ. Сковав кисти девушки наручниками, он прикрепил их к толстым ветвям над ее головой и церемонно поклонился: «Приветствую тебя, священная Ктеис!».
Тут же Дина увидела Вольфа в белом плаще, поднесшего огромный чан с водой. Он тоже церемонно склонился перед ней, как будто перед статуей в храме, повторив: «Приветствую тебя, священная Ктеис!». Неторопливыми движениями оба помощника стали снимать с нее одежду, не обращая внимания на градом покатившиеся из глаз безмолвной жертвы слезы. Они выбрасывали вещи в разожженный поодаль костер.
К подвешенной на дереве нагой девушке приблизился Сет в просторной белой накидке. Он опустил ее ноги в чан с холодной водой и принялся обмывать дрожащее хрупкое тело с заботой и тщанием.
«Боже! Боже! Где ты? Услышь меня! — молча кричала Дина. — Помоги!». Но ее немой вопль не нашел отклика ни в ушах Господа, ни в спокойных глазах мага. Он продолжил обрядовые приготовления, окуривая ее тело благовониями и обмазывая его в непонятной последовательности сильно пахнущими маслами. Девушку готовили на заклание, как овцу или курицу, и предчувствие смерти облизывало ее жадным языком. Сет достал тонкий кинжал и, полоснув им по напряженному женскому бедру, подставил чашу, собирая крупными каплями стекающую кровь. Наполнив ритуальный сосуд, он посыпал рану серой солью. Глядя сквозь скривившуюся от боли пленницу, главарь забормотал что-то и в завершение церемониально надел на нее странное сооружение из пяти металлических колец, скрепленных гибкой пластиной.
Открепив наручники от ветвей, помощники подхватили из последних сил сопротивляющуюся, оседающую на землю девушку и понесли ее куда-то.
Перед глазами Дины в сгущающихся сумерках промелькнули факелы, клочки неба и деревьев, страшные в беспристрастии лица мучителей в белых плащах и очерченный светящимся магическим кругом черный камень, над которым возвышался вкрученный столб. Мужчины приковали пленницу к жертвеннику, вытянув ее тело, как струну. Сет поднялся на алтарь и вставил в отверстия колец артефакты, обжигающие его пальцы.
Все это было лишь увертюрой к действу, поняла отчаявшаяся Дина, когда под пассы огромных рук и нескончаемые заклинания на древнем языке позвоночник вдруг разгорелся, как сухая бумага от спички. Постепенно ее захватили обрушивающиеся сверху потоки энергии. Их мощь была столь велика, что попытки девушки контролировать что-либо оказались тщетными. В безумной тряске Дина чувствовала себя, как громоотвод, в который сверху пучками бьют разряды молний, остающиеся в теле. Было это настоящее электричество или энергия другого рода, — женщина не понимала. Душа стремилась вырваться, но что-то удерживало ее внутри искореженной болью и чужеродной энергией человеческой оболочки. Вскоре она не осознавала уже ничего — разум растапливала одновременно кипящая и обжигающая льдом масса силы.
Когда во мраке фосфоресцирующим светом засветились опустевшие глазницы жрицы, кончики ее волос и пальцев, окропленный жертвенной кровью камень ответил зеленоватым светом, идущим из глубины. Сет сбросил плащ, обнажая чресла. В его руке блеснуло лезвие кинжала.
Перед глазами Дины в пульсирующей тьме возникло лицо мага. Сгорающее существо ощутило прикосновение его плоти и стальное жало, вонзенное в бок. Расплавленная лава энергии потекла из жертвы к жадному безумцу. Но вдруг воздух разрезали ломаные стрелы молний. Сета отбросило в сторону.
