– Почему я не попадаю в такие сновидения? – недовольно сказал Петрович. – Чем я хуже Касьяна?
– С точки зрения иерархии, ты стоишь ниже Касьяна, – отвечал Джи, – поэтому он попадает в более высокие пространства и может тебе приказывать, не злоупотребляя своей властью и не являясь жертвой подсознательных негативов. С точки зрения си-нархии, несмотря на пропасть, разделяющую вас иерархически, вы оба являетесь совершенно равными перед лицом Абсолюта.
В рыцарской среде практикуется синархическое и братское отношение друг к другу. Соблазн применять власть и злоупотреблять ею – велик, поэтому старший рыцарь берет на себя всю ответственность за последствия своего приказа и пользуется этим правом только в крайних и редких случаях. В то же время нельзя сказать, что синархическое отношение является фамильярным и демократичным. Это сочетание доброты и дистанции, чувства юмора и спонтанности, понимания и взаимной жертвы перед лицом высших замыслов. Нельзя забывать, что оба находятся на службе великому делу Посвящения. Никто не имеет права злоупотреблять служебным положением. Необходимо сопоставлять любой конфликт и неясность с внутренним чувством жертвенного служения Высшему.
Теперь об отношениях с нашими дамами.
Гиацинта – Шакти высокого ранга, Петрович – паж. В его обязанности входит носить шлейф, веселить, развлекать, помогать и защищать. Любая претензия поставить себя на один уровень с дамой дисквалифицирует его и лишает изначального ранга пажа. Если ты одного ранга с дамой, то можешь питать надежды на интимную близость, если различного – то нет. Но по-братски, синархически, можно общаться. Внутренне непонимание "табеля о рангах" допускать нельзя. Это преступление, приравниваемое к кровосмесительству, и называется осквернение.
– Какие суровые законы в вашем Космосе, господин Маэстро, – произнесла Гиацинта, кокетливо играя прядью пушистых волос и поглядывая на бедного Петровича.
– В вашем они гораздо безжалостней, – отпарировала Фея.
– Вот у Гиацинты на тонком плане есть настоящий королевский двор, – сказал вдруг Джи. – Он состоит из фрейлин и слуг, а сама Гиацинта является Снежной Королевой.
– А Касьян в нем – влюбленный рыцарь, – подхватил Петрович.
– Нет, Ласаро, – презрительно произнесла Гиацинта, – ты в моем замке являешься гадким мальчиком Каем. Тебе в глаз попал осколок зеркала Люцифера, и ты безумно влюбился в Снежную Королеву.
– Но самым роскошным королевством владеет Фея, – произнес Джи, – она на тонком плане живет в царстве древнего Египта. Она – Жрица Фиванского Святилища. У нее эфирный состав тела, ее образ вы можете найти на фресках Египетских пирамид.
Через нее высшие сферы просматривают современный мир. Таких тончайших сущностей в древнем Египте было около трехсот. Их изваяли в виде статуй, которые сохранились до сих пор. Древние Иерофанты с их помощью проникали в высшие миры и общались с небесными цивилизациями. Ее защищают небесные стражи, а тот, кто ее обижает, навлекает на себя массу неприятностей.
Под утро в сновидении мне удалось проникнуть в царство таинственной Гиацинты. Ее замок был выстроен изо льда, его стены красиво мерцали голубоватым светом. Я сидел на ледяном полу и играл в фосфоресцирующие кубики; мне не нужен был мир людей, мое сердце остыло и превратилось в лед. Я предавался холодным мыслям о звездных просторах, рассматривая магическое зеркало. Вдруг в нем возникла призрачная фигура Гиацинты в одеянии Снежной Королевы.
– Я хочу рассказать одну историю, – произнесла она. – Может быть, тебе она напомнит о прошлом.
В одном из замков умер Рыцарь. Покинув свое остывшее тело, он стал подниматься в высшие сферы. Внезапно перед ним явилась прекрасная дама в красных доспехах.
"Привет тебе, Рыцарь, – улыбнулась она. – Я рада вновь встретить тебя. Не одна сотня лет пролетела с тех пор, как мы однажды расстались".
"Кто ты о, прекрасная дама?" – воскликнул восхищенный Рыцарь.
"Ты забыл меня? А ведь раньше мы были хорошо знакомы, – и она нежно прикоснулась к его руке. – Ты вместе со мной сражался за великий Орден".
"Но я не помню вас, моя дорогая принцесса", – смутился Рыцарь.
"Приглашаю тебя в мой роскошный замок, который находится высоко в горах. Там ты встретишься с достойными рыцарями, умными и гордыми. Тогда ты вспомнишь себя, вспомнишь, как мы сражались под одними знаменами, как одерживали громкие победы. Там я напомню тебе о былой твоей славе".
"Моя прекрасная госпожа, – склонил голову Рыцарь, – за вами я готов последовать хоть в ад".
Вошел Рыцарь в замок и увидел множество рыцарей в прекрасных доспехах, но холодны были их взоры и надменны их лица, и вспомнил он, как вместе с ними сражался против воинства светлых, и что одержали они победу над рыцарями, на знамени которых развевался белый Андреевский крест. И ушла радость из тех мест, и опустилась серая мгла, и люди перестали радоваться солнцу. И погас мир для их сердец. Опечалился Рыцарь, ибо понял, что не добру служил он ранее, и тут же решил покинуть замок. Но внезапно к нему подошла прекрасная дама, пригласившая его в замок, и вспомнил он, как, влюбившись в нее, постепенно забыл о своих друзьях по светлому Ордену и следовал всюду за ней. И так сильна и сладка была эта любовь, что потерял он честь и перешел в темный орден, забыв боевое прошлое. И заметил он, что потемнели лица рыцарей в зале, а лицо его дамы стало еще темнее. И понял Рыцарь, что попал в орден темных, и не выбраться ему так легко из этого места…
Звук легких дамских шагов на кухне вывел меня из волшебного сновидения.
Я встаю, выхожу на кухню и вижу невероятных размеров Джи, напряженно сидящего за столом.
– Откуда на кухне могли взяться дамские шаги? – спрашиваю я, сонно протирая глаза.
– Ну ты, чего встал, – пригрозил Джи, – какие еще женские шаги, турыст-тыптымат. Тут тебе не здесь, а ну ложись, а то мы тебя быстро отвыкнем…
Он шумно вдохнул воздух и подул на меня с такой силой, что я мгновенно оказался в маленькой комнате, придавленный ветром к постели.
– Вставай, – растолкала меня Гиацинта. – Тебе пора идти к следователю.
– Не пойду, – сказал я. – Иди сама, я ни при чем.
– Допрыгаешься ты, Барсик, – недовольно произнесла Гиацинта.
Я открыл глаза: яркое солнце светило мне в лицо. Я тут же бросился записывать сновидения. В этот момент Петрович, одетый, открыл дверь и схватил свою сумку.
– Куда это ты собрался? – удивился я.
– Пока ты тут расслабляешься, Джи берет меня в ситуацию, – буркнул он.
Я кое-как натянул на себя одежду, выскочил на кухню и, схватив пальто, бросился на улицу догонять Джи. "Ну и Петрович, – злился я, – отъявленный негодяй, не мог предупредить меня раньше".
Я подбежал к отходящей электричке; на платформе никого не было. Двери стали с шумом закрываться, и я с трудом раздвинул их руками и протиснулся внутрь. Обойдя все вагоны, я только в последнем обнаружил Джи, спокойно сидящего на скамье и разъясняющего Петровичу проблемы мироздания.
– А я думал, что ты прозеваешь свой шанс, – засмеялся он.
– Если я пропущу хоть один, то никогда не достигну Просветления.
– Я не даю тебе никаких гарантий, – сказал Джи и достал дорожные шахматы. – Ну что, Петрович, не сыграешь ли ты пар-тейку с Ласаро?
– Да, с жалким Барсиком я всегда готов сыграть – ему это поможет переварить вчерашнюю ситуацию, – ухмыльнулся Петрович, подражая Джи в значительности интонации.
Я бы с удовольствием заехал ему по фэйсу, но присутствие Учителя остановило моего Уробороса, и я стал расставлять фигуры.
– У тебя появился замечательный шанс поработать над своим Драконом, – заметил Джи, пристально наблюдая, как гнев приливает к моим глазам.
– Ты, Касьян, даже не замечаешь, как стал грубым конюхом, – добавил, ухмыляясь, Петрович.
– Если ты еще уважаешь себя, то опрокинь шахматы Петровичу на голову! – орал внутри меня Уроборос.
Я стиснул зубы, сопротивляясь сильнейшему искушению, но затем вышел в тамбур, изо всех сил хлопнув дверью.
Под холодным ветром Уроборос притих и спрятался в нору. Тогда я мирно вернулся в вагон. Джи спокойно доигрывал мою партию.
– Ну что, удалось, – поинтересовался он, – пережить сознательное страдание, пока Петрович пускал кровь твоему Дракону?
– Это было непросто, – отвечал я.
– Но ведь ты сам подписался на обучение, – добавил он, – вот и терпи.
– Терплю, покуда помню, но когда Дракон оживает, все забываю в праведном гневе.
– Ну что ж, – вздохнул Джи, – сегодня я решил познакомить вас с загадочной мистической дамой, живущей замкнутой жизнью. Ее зовут Лэйла. В вашу задачу входит легко вписаться в ситуацию, не нарушая ее тончайшего узора.
– Ну, это не сложно, – заявил Петрович, – можете на меня положиться.
