а Эфрон рассматривает дежа-вю, афазию и субъективные расстройства восприятия времени — когда они встречаются вместе — как проявления повреждения "метки времени" в центральной нервной системе. Эти две теории отличаются друг от друга измерениями объяснений и поэтому великолепно дополняют друг друга»
214.
Первым, кто подошел к явлению дежа-вю со стороны личности, а не физиологических аспектов, был Пьер Жане215. Кстати, дежа-вю привлекло его внимание как область человеческой психологии. По своему обыкновению он выбрал совершенно другой подход к этому явлению. Для того чтобы объяснить дежа-вю, Жане придумал термин «ложное узнавание» (fausse reconnaissance). Он считал, что вопрос заключается не в том, почему наблюдатель не может вспомнить предыдущую ситуацию, а в том, почему наблюдатель чувствует, что он узнает происходящую ситуацию. В «Оксфордском путеводителе в разум» можно найти следующий ответ на этот вопрос:
«Он [Жане] считал дежа-вю одним из результатов… неспособности к активной и адекватной реакции на давление реальности. Он предполагал, что суть дежа-вю не в "подтверждении прошлого", а в "отрицании настоящего". Поэтому вопрос не в тон, как наблюдатель помнит настоящее событие, а в том, как он его воспринимает»216.
Ранее в статье говорится, что дежа-вю «испытывают время от времени большинство нормальных людей». Здесь мы видим, что, по мнению Жане, «большинство нормальных людей» проявляют «… неспособность к активной и адекватной реакции на давление реальности». Если большинство нормальных людей не могут справиться с реальностью, то коллективное психическое состояние человечества должно быть поводом для серьезного беспокойства!
Следом за Жане последовали многие другие, кто воспринимал дежа-вю просто как форму психической самозащиты. Согласно классической психоаналитической теории, дежа-вю — это попытка эго («я») справиться с тревогой. Считается, что Ид (Оно) и Супер-Эго (сверх-«я») играют решающую роль в этом процессе. Зигмунд Фрейд, основатель психоанализа, разделил человеческую психику на отдельные, индивидуальные компоненты — и это перекликается с концепцией дихотомии Эйдолон — Демон. Вместе со своим помощником Йозефом Брейером Фрейд предположил, что некоторые воспоминания укладываются глубоко в подсознании, где становятся «больными», вырабатывая, по его словам, «патогенные идеи». Хотя Фрейд знал, что эти воспоминания недоступны для обыденного сознания, он тем не менее говорил, что кто-то воспринимает их в пределах разума. На основе этой догадки Фрейд создал систему «восприятие-сознание» (В-С).
СЛУЧАЙ НА АКРОПОЛЕ
По мнению Фрейда, психическая структура каждого человека состоит из трех элементов: Ид, Эго и Супер-Эго217. Ид представляет собой инстинкты и основные потребности. Это самая примитивная часть личности. Супер-Эго — это наиболее развитый элемент, совесть; посредством Супер-Эго мы получаем глубоко проникающие чувства стыда и вины. Несмотря на то что Супер-Эго функционирует на более высоком уровне сознания, оно является наиболее уязвимой частью человека. Оно активно и открыто для влияния в первые годы жизни и может перенять любой неудачный опыт в этот период жизни. Эго является частью Ид, которая взаимодействует с внешним миром. Для этого оно должно приспособиться к давлению, которое возникает от этого взаимодействия. Подобно дирижеру в оркестре, Эго согласовывает силы Ид и Супер-Эго так, чтобы максимизировать удовольствие и минимизировать неудовлетворение.
Идея Фрейда с высшим «я», или Супер-Эго, возможно, возникла в результате инцидента, произошедшего в 1904 году. Отдыхая в Греции, он решил посетить афинский Акрополь со своим братом Александром. Там он испытал сильнейшее дежа-вю. Много лет спустя по случаю семидесятилетия своего друга Ромена Роллана Фрейд написал о своих ощущениях на Акрополе. Когда он стоял и рассматривал древнее строение, ему в голову пришла удивительная мысль: «Значит, все действительно так, как мы учили в школе!» Фрейд удивился, потому что мысль возникла не в его сознании; наблюдение было сделано гораздо глубже. Ощущение было таким, как будто все это он уже видел раньше. Это любопытное событие заинтересовало психиатров, после того как Фрейд описал его в 1936 году. Высказывались предположения, что ощущение Фрейда представляло собой, по сути, процесс психической самозащиты, о котором говорил Жане. Это малоизученное психологическое состояние называется дереализацией: у человека возникает внезапное ощущение, будто то, что он видит, на самом деле нереально; это некоторая форма проекции в сознании. У этого явления есть два основных свойства. Первое: оно служит для психологической защиты, как говорил Жане, с целью что-то утаить от Эго или вообще отвергнуть его. Второе — это зависимость от прошлого, от богатства воспоминаний Эго и от ранних неприятных переживаний, которые с тех пор, возможно, подверглись вытеснению. Другими словами, Фрейд переживал события на Акрополе в другое время, возможно, при неприятных обстоятельствах, и сознание подавило воспоминания. Однако, как известно из биографии Фрейда, это был его первый визит в Афины. Как он мог помнить о месте, где никогда не был? Очевидно, он видел фотографии. Но воспоминание об этом событии было не только визуальным. Он закончил письмо таким комментарием:
«А теперь вы уже не станете удивляться тому, что воспоминание о пережитом на Акрополе посещает меня так часто с тех пор, как я сам постарел, стал нуждаться в уходе и более не могу путешествовать».
Как мы уже видели, Жане считал дежа-вю формой дереализации. Может быть, Фрейд испытал в тот день в 1904 году сразу два события: встречу с Демоном и сильное дежа-вю?
В книге «Воспоминания»218 сэр Фредерик Бартлетт предположил, что память представляет собой далеко не пассивный, а скорее динамичный и конструктивный процесс. Мы не помним событие из своего прошлого: мы реконструируем его, учитывая опыт и ощущения, которые остались после него. Мы помним подсознательно записанный вариант событий и при каждом воспоминании вносим туда дополнительные изменения. Таким образом, то, что мы помним, — это не оригинал события, а воссозданный вариант последнего воспоминания. Некоторые психологи утверждают, что, чем чаще мы вспоминаем о пережитом событии, тем больше вносим в него изменений и тем слабее субъективное соответствие между текущим воспоминанием и любым последующим воссозданием исходного материала. Когда мы видим исходный материал, возникает когнитивное несоответствие между «воспоминанием» и реальностью. Эта путаница приводит к диссоциации, которая и является дежа-вю. Сознание не признает обстоятельства как подлинное воспоминание, но остается подсознательная узнаваемость.
Формально эта путаница называется, опять-таки, «всеобъемлющим» термином «парамнезия», а точнее, «ограниченная парамнезия».
Психологи Банистер и Зангвилл219 утверждают, что такая интерпретация неверна. Они полагают, что дежа-вю отличается от парамнезии, поскольку во время дежа-вю событие вспоминается во всей полноте, а не частично отдельными элементами. Кроме того, ситуация, при которой возникло дежа-вю, может не иметь аналогов в прошлом человека, в то время как ограниченная парамнезия всегда относится к событиям, которые были
