Параллельно этому человек учился изготовлению и использованию инструментов. Он познакомился также с согревающим и защищающим свойством огня и научился впоследствии разжигать его. Язык позволил превратить в традицию все эти способности, а также опыт, приобретаемый во время охоты. С этого момента могла возникнуть культура, опирающаяся на собственные традиции.
Однако саморефлексия и все традиционное делание человека было столь объемным и разнообразным, что с течением времени заполнило собой всю область сознания. Этот процесс отделил культуру от се праматери — природы. Современное индустриальное общество и культура общества потребления с их рационалистическим мышлением развили до предела этот медленный процесс отчуждения, начавшийся с того, что мы оторвали наши руки от матери-земли.
Многие люди испытывают сегодня страстное желание вернуться назад, к прежнему безвинному состоянию гармоничной жизни вместе с природой, вместо того чтобы с ней “бороться”. Однако в их душах шевелится одновременно страх потереть все то, что человек с огромными усилиями описал и узнал за прошедшие тысячелетия. Сможем ли мы сохранить наше понимание и одновременно вернуться назад, к природе? Этот вопрос ждет своего решения, и если он не будет решен отдельными людьми, то не разрешится никогда.
1.2. Тональ и первое кольцо силы
"Высшая задача образования — помочь человеку овладеть своим трансцендентальным “я”, стать самим собой… Без совершенного понимания себя невозможно научиться понимать других"
Новалис (1772–1801)
Чтобы логически завершить тему отношения толтеков к “нормальной” реальности и миру обычных людей, опишем основные положения толтекского учения.
Темы предыдущих глав “Кажущееся” и “Описание мира” в смысле толтекского учения являются аспектами одной и той же упорядочивающей инстанции, которую толтеки называют “тональ” (от толтекского tonalli — казаться, являться, показывать себя, быть видимым). Тональ является одновременно и описанием мира и творцом этого описания. Дон Хуан объясняет тональ следующим образом:
“Тональ — это организатор мира… Его громадную работу можно, вероятно, лучше всего объяснить, если сказать, что на его плечах покоится задача упорядочивания хаоса мира. Не будет преувеличением утверждать, как это делают маги, что все, что мы как люди знаем и делаем, является произведением тоналя… Тональ — это все, чем мы являемся… Посмотри вокруг! Все, для чего у нас есть слова, является тоналем. И поскольку тональ является не чем иным, как только своим собственным деланием, все попадает, следовательно, в сферу его действия”. 25)
Тональ является частью того, что дон Хуан называет исходной парой или истинной парой. Другая часть обозначается как “нагваль”. Толтекское учение говорит, что обе эти части существуют совместно при рождении ребенка. Они вместе образуют первоначальное “единство себя”. Толтеки исходят из того, что все мы от рождения обладаем двумя этими различными видами сознания. Их можно представить как близнецов, из которых один — тональ — воспитывается, обучается и научается. Второй близнец после рождения будет заперт в подвал и в дальнейшем о нем забудут. Это сокровенная часть человека, нагваль, который выражает себя у обычного человека разве что во время сна. Об этой части нашего единого “я” мы поговорим в последующих главах
Вернемся назад к тоналю. Мы все являемся тоналей. Тональ — это наше “я”, наша личность, все, что мы знаем, учим и познаем. Ведь “мой” мир — это все то, что “я” знаю, узнаю и познаю. О таком отношении вещей мы только что говорили в предыдущей главе. Чтобы правильно понять тональ, воспользуемся приемом аллегории. В “Кольце силы” дон Хуан объясняет тональ, используя обычный стол в ресторане. Поверхность стола является как бы островом. Этот остров — тональ человека и одновременно сама личность. На острове находятся самые различные предметы, все вещи, существующие в мире этого человека. Остров является, таким образом, одновременно и миром и самим “я”. Это личностный тональ.
Такое редуцированное представление “мир как я” мы находим также и у Гуссерля, который благодаря радикальным шагам редукции трансцендентального эпохе' (самовоздержание от какой бы то ни было действительности вне собственного сознания) приходит к “трансцендентальному я” и представлению о “трансцендентальной субъективности”. Аллегорию “я как остров” находим мы также в психологии, например, у Зигмунда Фрейда или Карла Густава Юнга.
Толтеки считают также, что существует коллективный тональ для всех, который называется “тоналей времени”. Дон Хуан указывает Кастанеде на другие с голы в ресторане. Хотя на разных столах стоят разные тарелки и различная еда, все же все столы очень похожи друг на друга. Точно так же, как похожи один на другой столы, похожи и личностные тонали. Причина этого — совместный тональ времени.
Собственно, мы воспитываемся и обучаемся по правилам тоналя времени тому, как мы должны называть и упорядочивать предметы на нашем острове. Так, например, каждый тональ имеет тенденцию разбивать все предметы на острове на пары. Согласно дону Хуану, это происходит потому, что тональ чувствует свое несовершенство, поскольку является лишь частью первоначальной пары тональ— нагваль, и пытается изо всех сил восполнить это:
“Мы чувствуем две наши части, но мы представляем их себе всегда только при помощи предметов тоналя. так мы говорим, что две наши части — это душа и чело. Или дух и материя. Или добро и зло, Бог и сатана. Но мы никогда не поймем, что объединяем в пары только вещи с нашего острова, точно так же, как мы связываем попарно чай и кофе, хлеб и блины или горчицу и перец”. 26)
Для европейца, который дифференцирован своим тоналей времени на суждения и оценки, может показаться невыносимой относительность, двойственность любой ценности, которая логически вытекает из данной цитаты. Все масштабы оценки, такие, как положительный — отрицательный, плохой — хороший и т. д., выпадают из их определяющих шаблонов и становятся тем, чем они всегда и были, — самостоятельными, независимыми предметами нашего тоналя, нашего описания мира. Для индейского тоналя времени такое отношение к ценностям не является чем-то чуждым. Аймара знают закон относительности ценностных представлений: “В единстве бытия нет никаких представлений о ценности. Если мы обозначаем что-то как “хорошее” или “плохое” мы должны всегда осознавать относительность подобных суждений” 27)
Дон Хуан рекомендует своим ученикам рассматривать других людей всегда как тонали, потому что тогда нельзя никого ни осудить с точки зрения морали, ни оправдать из сочувствия. Наблюдать кого-то как тональ — значит судить не приговаривая и не извиняя. Осуждать нельзя, потому что ясна относительность подобного процесса; оправдывать же нельзя потому, что другой человек имеет власть над своим тоналем, то есть он сам привел себя в это положение. Мы находим здесь типичную стратегию свидетеля.
Если мы говорим о власти, которую человек имеет над своим тоналей, то это значит, что мы имеем тональ, который сам на себя влияет. Эту власть надо понимать как возможность изменить фасад нашего острова тоналя. Мы можем как угодно располагать предметы на столе в аллегорическом пояснении дона Хуана, переставлять их. К содержанию тоналя невозможно что-то добавить или оттуда что-то убрать, но взаиморасположение вещей внутри тоналя мы изменяем сами, изменяя при этом и обстоятельства своей жизни. Но надо сказать, что обычный человек никогда не изменяет фасад своего тоналя. Лишь очень плохие условия, такие, как тяжелая болезнь, война или подобные судьбоносные явления, могут принудить его изменить свое мышление, свой образ жизни — и только из огромного желания выжить. В обычной жизни однажды выученное описание и взаиморасположение вырастает в мелочное, деспотичное “я”, которое еще более укрепляет свои структуры благодаря монотонному внутреннему диалогу, так что они в конце концов становятся настолько жесткими, что уже совершенно не способны к изменению. Достопримечательно, что психология говорит в этой связи о “я-комплексе”.
Толтеки, напротив, изменяют с помощью воли фасад своего тоналя, чтобы вновь организовать его стратегически осмысленным образом. Средствами к так называемой “трансформации острова тоналя” являются, например, техники сталкинга, не-делания и, не в последнюю очередь, остановка внутреннего диалога. При этом предрассудки, дурные привычки и тому подобное могут быть отправлены на задний план острова, где они останутся как неиспользуемый инвентарь. А другие вещи выдвигаются на передний план, — вещи, о которых мы всегда знали, но никогда их не использовали. Это может быть все, что угодно. Параметром трансформации является здесь для толтеков “делание стратегии” и “путь с сердцем”.
