Чжун-ли обычно изображают как важного вида ученого со счастливым лицом и длинной бородой. В руках он держит веер, украшенный кисточкой из конского волоса, которым он якобы может воскрешать мертвых. Иногда он предстает держащим персик бессмертия — символ, соответствующий его алхимическим достижениям. Но даже будучи принятым в общество небожителей, Чжун-ли счел для себя необходимым время от времени появляться на земле в разных обличьях, что сопровождалось чудесными проявлениями его силы. Его статус вполне допускал подобные визиты, поскольку он был посланцем невидимых существ, обитавших в волшебном саду мудрых. Необычайные успехи в превращении неблагородных металлов принесли ему славу как покровителя алхимиков и химиков.
К интеллигенции, отказавшейся от славы и почестей этого мира ради поисков тайной мудрости, принадлежал и Люй Дунбинь, выходец из добропорядочной семьи и ученый, успешно сдавший государственные экзамены на высшую должность. В отношении Люя его биографы оказываются несравнимо великодушнее и высказываются с большей искренностью.
Сообщается, что он родился в Цзянси в 798 г. н. э. Его знаменитый дед был главой Министерства церемоний, а достопочтенный отец — префектом Хай Чжоу. Характер Люя определяется курьезным рифмованным двустишием, сложенным из, возможно, и связанных между собой деталей, в котором говорится, что он был ростом в пять футов два дюйма[275] и в возрасте двадцати лет все еще не женился. Возможно, что под влиянием этих обстоятельств он и принял решение стать путешественником.
Незадолго до своего двадцатилетия Люй отправился в поездку по провинции Цзянси, где повстречался с огненным драконом, от которого получил волшебный меч. Пользуясь этим мечом, он совершил множество удивительных подвигов и даже смог скрыться на небесах, когда тяготы земной жизни стали для него невыносимы.
В этой легенде, видимо, косвенно выражен тот факт, что Люй или проходил обучение у некоего Адепта-учителя, личность которого скрыта под образом дракона, или был посвящен в тайное мистическое общество, использовавшее дракона в качестве символа. Люй, как и все люди подобных взглядов, стал отшельником, избрав местом своего жилья склон Пика Аиста в горах Лу.
В период ученичества мудрец удостоился чести встретиться с одним из бессмертных, Чжун-ли, раскрывшим ему тайны алхимии и научил готовить эликсир долголетия. После непосредственного общения с бессмертными мудрецами Люй объявил о своем решении посвятить жизнь обучению людей и служению подлинной доктрине. Чтобы проверить его достоинство, Люя подвергли десяти искушениям, в чем, вероятно, содержится намек на процесс посвящения. Успешно пройдя трудные испытания, он приобрел сверхъестественные способности и стал обладателем имеющего волшебную силу оружия.
Проводя дни в уединенном убежище на Пике Аиста, Ли собрал вокруг себя учеников и вел с ними пространные беседы о семи рангах духов, трех категориях качеств и на другие увлекательные темы. Имеются также сведения о том, что, подобно благородному герою рыцарских времен в Европе, он, совершая путешествия, убивал жестоких великанов-людоедов и отвратительных чудовищ, защищал обездоленных и совершал всякого рода замечательные, добрые дела. Хотя Ли уже в возрасте пятидесяти лет достиг бессмертия, жизнь его, как говорят, длилась почти четыре столетия, а деятельность принесла бессмертную славу. И, как свидетельствует история, Ли «был посвящен в божественные таинства…»[276].
Из «авторитетного источника» известно, что Ли, пообещав своему бессмертному учителю Чжун-ли распространить доктрину мудрецов, принял облик торговца маслом и решил наградить бессмертием любого покупателя, который не станет спорить о цене или пытаться ухватить себе больше масла, чем ему положено. Целый год бродил Ли по разным местам, но встречал только бесчестных или корыстных покупателей. Единственным исключением стала одна старая дама, оставшаяся вполне довольной причитавшейся ей долей масла. Ли был до такой степени потрясен ее поведением, что пошел за ней до самого дома и, увидев во дворе колодец, бросил туда несколько зерен волшебного риса. Вода в колодце тут же превратилась в вино, продавая которое она разбогатела.
Символами Ли считаются волшебный меч (китайский вариант Экскалибура[277]) и мухогонка в виде конского хвоста на ручке, названная «облакочисткой», служащая указанием, что он мог путешествовать по воздуху. Иногда его изображают с маленьким мальчиком на руках.
За свою ученость и разного рода достижения Ли был в особой чести у литераторов и интеллигенции. Позднее он снискал всеобщее расположение как святой покровитель цирюльников и глубоко почитался больными.
Согласно общему мнению, только в отношении одного из бессмертных существует определенное указание, что он — это женщина по имени Лань Цзай-хо (Lan Ts’ai-ho), и поэтому именно он становится источником необычных затруднений. Этого бессмертного обычно представляют как некое юное существо с корзиной фруктов, играющее на музыкальном инструменте, внешне похожем на свирель. По сей день ведутся ожесточенные споры по поводу пола этого существа, которое в одних случаях фигурирует как мужчина, в других предстает как женщина, а иногда становится вдруг явным гермафродитом.
В китайском театре Лань, хотя и одетая в женское платье, всегда говорит мужским голосом. До сих пор неизменной популярностью пользуются многочисленные обожаемые Лань баллады, часть которых якобы сочинила она сама. Согласно некоторым источникам, период его или ее жизни относится ко времени правления династии Тан (618–907 гг. н. э.), а наиболее полному о нем или о ней представлению отвечает образ трубадура бессмертных.
Лань — это, без сомнения, личность в высшей степени экстравагантная, странствующая по земле в драной голубой мантии, подпоясанная темным деревянным ремнем трех дюймов ширины. Этот бессмертный ходил в одном башмаке и в зимние холода спал на снегу, защищаясь от стужи войлочной накидкой.
В одной из легенд рассказывается, как Лань зарабатывал на жизнь тем, что пел на улицах деревень, но проявлял такое равнодушие ко всему мирскому, что часто, получая плату за свое пение, с презрением швырял монеты на землю, где их тут же могли подобрать нищие. И хотя певца этого все считали помешанным, его песни, удивительным образом наполненные тонким философским смыслом, порицали мимолетные наслаждения суетного мира и иллюзорное величие смертного бытия. В этом безусловно просматривается определенное соответствие между китайским менестрелем и европейскими труверами[278], в чьих на первый взгляд легкомысленных балладах было сокрыто эзотерическое учение древних мистерий.
Однажды, пребывая в состоянии транса, или, что признается менее охотно, опьяненный волшебным ликером, Лань уплыл на облаке в небесные сферы и, покидая этот бренный мир, сбросил на землю драную мантию, деревянный ремень, музыкальные инструменты и свой единственный башмак.
Со временем Лань превратился в святого покровителя цветоводов, что, вероятно, связано с корзиной цветов и фруктов, которую этот бессмертный всегда носил с собой.
Одной из самых занятных фигур в избранной группе даосских бессмертных был Чан-куо, который, как утверждают, жил в 7-м или 8-м веке н. э. и приобрел громкую известность как отшельник. Уйдя от мира, он поселился на склоне горы Чжун-тяо в провинции Шанси, хотя и был заядлым путешественником, которого часто видели в нескольких местах одновременно. Два императора династии Тан приглашали знаменитого чудака ко двору, но он от этого предложения отказался. Однако после обращенных к нему настойчивых просьб императрицы У-хоу (685–704 гг. н. э.) Чан-куо согласился нанести ей визит, но, как говорят, по дороге во дворец внезапно умер в воротах храма Женщины-Ревнительницы. Рассказывают, что даже после смерти, когда его тело уже начало разлагаться, его видели в другом месте живым и здоровым.
Среди прочих присущих этому бессмертному странностей было и то, что он обычно ездил верхом, сидя задом наперед на белом муле, сделанном из бумаги. Волшебное животное могло, не испытывая даже малейшей усталости, везти своего господина, проходя ежедневно по несколько тысяч миль, а когда в нем больше не было нужды, Чан-куо просто складывал его и прятал в большую и вместительную сумку, а посему ничего удивительного не было в том, что Чан-куо прослыл чародеем, а по распространенному в народе мнению, в своем предыдущем воплощении он был первым министром божественно просветленного императора Яо. И хотя имеются сведения, что жить он предпочитал в крайнем уединении своего отшельнического приюта, в 735 г. н. э. его вызвали в Хэнань, где избрали главой императорской Академии с цветистым титулом «Проницательнейший учитель». К сожалению, не сохранилось сведений о его деятельности в стенах Академии.
