Примерно в это же время при императорском дворе находился знаменитый даосский чародей по имени Е Фашань (Yeh Fashan). Поскольку действия Чан-куо всегда были таинственны и непонятны, а причины столь странного поведения он отказывался объяснять, император повелел придворному чародею узнать наконец, кем же в действительности является этот отшельник. Е Фашань на это ответил, что если он расскажет все ему известное о Чан-куо, то мгновенно умрет и останется мертвым, если сразу же после его кончины император, босой и с обнаженной головой, лично не пойдет и не вымолит ему прощение у Чан-куо. Однако при точном исполнении этих условий чародей может воскреснуть. Император, ни секунды не медля, пообещал ему сделать все, что нужно, и Е Фашань объявил: «Чан-куо — это белая летучая мышь-дух, которая вышла из первозданного хаоса». Произнеся последнее слово, чародей упал замертво у ног императора. Его величество в точности выполнил обещание и, добившись прощения у Чан-куо, вернул чародея к жизни. Говорят, что вскоре за этим Чан-куо заболел и в должное время отошел в мир иной. Однако, когда через некоторое время после его смерти несколько учеников раскрыли его гроб, оказалось, что он пуст. Так сложилась легенда, что он счел нужным просто притвориться мертвым и перенесся в царство бессмертных, не испытав перехода от жизни к смерти.
Еще находясь при дворе императора, Чан-куо совершил немало чудес, и ему в знак уважения предложили в жены принцессу из императорской семьи. Он, однако, отклонил эту честь и не дал согласил поместить свой портрет в Зале Достойных. Этого бессмертного часто представляют едущим на белом муле, изображенном в довольно-таки гротескной манере, вероятно, подчеркивая этим, что сделан он из бумаги. Его портрет бережно хранили у себя новобрачные, несмотря на то что сам он, будучи аскетом, соблюдал обет безбрачия. Иногда он представал держащим перо феникса или персик бессмертия, но чаще всего в руках у него был музыкальный инструмент в форме бамбуковой трубки или барабан с двумя прутиками, которые служили ему барабанными палочками. Этим инструментом он пользовался для привлечения простого люда, а когда вокруг собиралась изрядная толпа, он с удовольствием исчезал, становясь невидимым. Создается впечатление, что по пути мудрости его вели благосклонные к нему мудрецы и даосские духи, посещавшие Чан-куо в его уединенном жилище. Наибольшую известность он приобрел как покровитель писателей и художников.
В счастливые времена правления династии Тан жил выдающийся ученый, государственный деятель, философ и поэт по имени Хань Юй. Этот великий человек нес на себе тяжкое бремя воспитания своего племянника — по другим сведениям, внучатого племянника — смышленого и подающего большие надежды мальчика, которого звали Хань Сян-цзы, которому предопределено было стать бессмертным. Мальчика отдали на попечение старшего родственника, чтобы он смог получить достойное образование и подготовиться к государственным экзаменам по классическим дисциплинам. Хань Юй был ярым противником магических и мистических спекуляций даосизма, тогда как его юный подопечный, напротив, достаточно рано проявил глубокий интерес к алхимическим и трансцендентным размышлениям. Особенно ему хотелось приготовить вино, не используя зерна, и заставить спонтанно расцветать цветы. Хань Юй считал своим долгом настойчиво доказывать, что подобные задачи неосуществимы и противоречат всем законам здравого мышления.
Желая переубедить дядю, или двоюродного дедушку, Хань Сян взял немного земли и накрыл ее цветочным горшком, а когда по истечении буквально нескольких минут он поднял горшок, их взорам предстали два цветка (пионы), на лепестках которых золотом были написаны строки поэмы, оказавшейся для Хань Юя пророческой, поскольку в ней содержалось предупреждение, что он попадет в опалу и будет осужден на изгнание. Все именно так и случилось, и старому ученому оставалось лишь горько сетовать на злой рок и сокрушаться по поводу физических недомоганий, ставших его постоянными спутниками в нездоровом климате места, где ему в изгнании приходилось коротать свои дни.
Хань Сян, к тому времени уже достигший определенных успехов в занятиях магией, передал дяде лекарство, которое должно было сохранить ему здоровье, и объявил, что преклонных лет политик не только вернется в свой дом и семью, но и получит обратно все прежние титулы. Слова его, ставшие предсказанием, сбылись, и долее уже нельзя было отрицать, что Хань Сян обладал удивительными способностями и мог предвидеть грядущие события.
Рассказывают, что Хань Сян стал любимым учеником бессмертного Люй Дунбиня, что, видимо, имеет целью подчеркнуть существенную взаимосвязь между этими учеными. В этом месте повествования дело, однако, принимает довольно занятный оборот. Достигнув значительных успехов в эзотерических дисциплинах, Хань Сян уплыл на облаке, опустившемся поблизости от чудесного персикового дерева духов, на ветвях которого росли плоды бессмертия. К несчастью, Хань Сян, не удержавшись на ветвях дерева, упал вниз, стараясь никоим образом не повредить висящих на ветках плодов. Пройдя при падении несколько сфер невидимого мира, он путем внутреннего осознания достиг состояния бессмертия. Более прозаическая история гласит, что, упав с дерева, он умер и, превратившись в духовное существо, посещал землю в нематериальном теле, испытав множество приключений.
Художники обычно изображали его держащим в обеих руках корзину в форме тыквы, наполненную персиками бессмертия. Иногда его рисуют только с букетом цветов. Хань Сян прославился также и как превосходный музыкант. Звери и птицы собирались вокруг, чтобы послушать его игру на флейте, благодаря которой он заслужил сравнение с греческим Орфеем, будучи к тому же наделенным некоторыми атрибутами буддийских лоханов. В народе его считали покровителем музыкантов.
Некоторым людям суждено добиваться признания своих достоинств, совершая добрые дела, но лишь немногим удача сама идет в руки. Цао Куо-цзю (Ts’ao Kuo-chiu), по всей видимости, принадлежал к последним. Согласно одному из источников, он был младшим братом императрицы Жэнь Цун (1023–1064 гг. н. э.), у которой было два брата, но старший вел разгульную и недостойную его положения жизнь. Хорошо понимая, к чему может привести столь неподобающее поведение старшего брата, Цао, пытаясь его предостеречь, часто говорил: «Ты можешь избежать наказания по закону, но тебе никогда не удастся спастись от сетей неба, всегда присутствующих, хотя и незримых».
Однако, несмотря на все усилия, Цао не смог вразумить своего беспутного брата. И в конце концов, разочаровавшись в суете дворцовой жизни и тяжело переживая позор, навлеченный братом на семью, Цао удалился в горы, где облачился в одежду из листьев и решил стать отшельником. В этой легенде, однако, содержится немалый вымысел, поскольку в исторических источниках ни слова не сказано о том, что у императрицы был брат, решивший стать аскетом.
В один прекрасный день Цао в его жилище посетили бессмертные Хань, Чжуан-ли и Люй Дун-бинь и учтиво осведомились о целях и намерениях юноши. Цао рассказал, что решил посвятить себя изучению Дао, или Пути, а когда его спросили, какого Пути, он указал на небо. Бессмертные остались весьма довольны его ответом и в награду раскрыли ему тайную формулу совершенства. Здесь следует заметить, что в верхних сферах, где обитали бессмертные, было восемь пещер, но к тому времени в них жили только семь мудрецов. Однажды они собрались на серьезное совещание с намерением выбрать еще одного мастера, чтобы довести их число до восьми. Собравшиеся на совет все как один назвали Цао, поскольку в нем наблюдалась явная предрасположенность к тому, чтобы стать духом. Вот так и случилось, что он занял свое место среди бессмертных и разделил с ними блаженство небесных сфер.
Об этом бессмертном рассказывают множество других, более длинных и запутанных историй, однако приведенную здесь легенду можно считать одной из наиболее распространенных. Вполне допустимо, что отдельные авторы, столкнувшись с достаточно путаными сведениями, пришли в некоторое замешательство, что и стало причиной появления противоречивых сообщений. Цао носил головной убор императорского двора и положенную по этикету длинную, ниспадающую свободными складками одежду. Говорят, что он ходил с придворными дощечками[279], которые по причине его королевского происхождения давали ему свободный доступ во дворец. С течением времени он заслужил известность как святой-покровитель людей театральных профессий.
Единственной женщиной в области восьми бессмертных была Хо Сянь-ку (Но Hsienku), уроженка провинции Кантон, жившая во времена правления императрицы У-хоу. Согласно некоторым источникам, ее отец был лавочником. Она родилась с шестью длинными волосами, росшими на ее темени, однако на портретах ее изображают с копной густых волос, убранных в традиционном стиле. На горе поблизости от ее дома было множество камней, называемых «перламутром», который не имел ничего общего с перламутром в западном его понимании. Однажды Хо Сянь-ку в сновидениях посетил дух, который велел ей растереть в порошок и съесть один из этих камней, и тогда она овладеет великим искусством передвижения и раскроет для себя тайну бессмертия.
