Понятно, что многие наши пациенты, которых успешно вернули к жизни, не всегда были благодарны за то, что бабочку опять затащили в кокон, ведь, находясь на другой стороне, они избавились от боли и увечий.
Многие мои коллеги верят, что это состояние объясняется проекцией желаний пациента. Но если мы кого-то на протяжении многих лет наблюдали полностью парализованным, глухим, слепым, тогда он наверняка жаждал момента, когда его страдания окончатся, а не мечтал о невозможном. То, что в имеющихся у нас случаях наверняка речь не идет о проекции подавленных желаний, мы можем увидеть и в следующих фактах.
Первое: половина из собранных нами описаний предсмертных переживаний является следствием несчастного случая, когда застигнутые им люди не могли предвидеть, что им предстоит. Как, например, один пациент потерял обе ноги после того как его переехал автомобиль, водитель скрылся с места происшествия. Как только он оказался вне физического тела и увидел его лежащим на улице с изуродованными ногами, он ощутил себя в совершенном эфирном теле, у которого обе ноги были в порядке. Мы не можем предположить, что жертвы несчастного случая уже наперед знают, что они потеряют свои ноги, чтобы запрограммировать в своих желаниях их обретение.
Но есть второе и более простое доказательство того, что при этих предсмертных переживаниях тезис о проекциях желаний исключается. Речь идет о слепых, которые во время предсмертных переживаний начинают видеть. Если бы они в этот момент действовали только в рамках проекции своих желаний, то были бы не в состоянии рассказать о цвете пуловера или фасоне галстука, которые носили присутствующие в тот день. Мы опросили нескольких слепых. Они были не только способны сказать нам, кто первый зашел в комнату или кто проводил реанимационные мероприятия, но и со всеми подробностями описать внешность и предметы одежды всех присутствовавших, чего никогда не смогли бы сделать в реальной жизни.
Кроме отсутствия боли и осознания телесного совершенства люди в этих идеальных телах, которые можно определить как эфирные, осознают, что никто не может умереть в одиночестве. На это есть основания.
И когда я говорю «никто», то я подразумеваю даже того, кто находится один за несколько сотен километров вдали от других людей и умирает от жажды в пустыне. Или я думаю об астронавте, который в космическом корабле бесцельно парит во Вселенной, после того как его миссия не удалась, и до тех пор, пока, наконец, его не настигнет смерть.
Не только от взрослых, но и от многих детей, больных раком, которые готовятся к смерти, мы узнаем, что они могут покидать свое физическое тело и таким образом — как мы это называем — переживают внетелесный опыт. У всех есть такие внетелесные переживания во время определенных фаз сна, но только очень немногие осознают их. Умирающие дети, особенно такие, которые уже внутренне готовы к смерти, оказываются гораздо более духовно зрелыми, чем здоровые дети, и осознают эти короткие выходы из своего тела. Это приходится очень кстати при их переходе, так они легче начинают взаимодействовать с новым окружением, в которое попадают.
Сразу после выхода из тела, как нам рассказывали умирающие дети и взрослые, они замечали присутствие существ, которые встречали их, чтобы помочь. Маленькие дети назвали их «Невидимыми друзьями». Церковь дала им имя «ангел-хранитель», в то же время они описываются многими исследователями как «Духовные учителя». Это неважно, как мы их называем. Но важно знать, что каждый человек с момента своего первого вздоха до момента, когда оканчивается его физическое существование, окружен духовными руководителями и ангелами-хранителями, которые ждут его и помогают при переходе из одной жизни в другую — по ту сторону от смерти.
Также нас будут встречать те, кто умер до нас и кого мы когда-то любили. Среди встречающих мы увидим, например, наших детей, которых потеряли, или дедушек и бабушек, отца, мать и всех тех, кто был нам близок в земной жизни.
Третья причина, почему во время нашего перехода мы не будем одни, это то, что после того, как мы выскальзываем из земного тела — что, собственно, и должно происходить перед настоящей смертью — мы находимся в таком бытии, в котором нет пространства и времен и в котором мы можем отправиться со скоростью мысли туда, куда пожелаем.
Маленькая Сюзи, заболевшая лейкемией, которая лежит в больнице при смерти, каждый день окружена заботой матери. И малышке совершенно ясно, что ей раз от разу все тяжелее будет расставаться с матерью, которая прислоняется к решетке ее маленькой кроватки и иногда шепчет: «Любимая, не умирай. Не причиняй мне эту боль. Я не смогу жить без тебя». Эта мать — а она олицетворяет многих из нас — отягощает совесть умирающего ребенка чувством вины. И Сюзи, которая во время сна и даже бодрствования уже покидала свое тело, летает в полном смысле слова везде, куда только хочет. И одновременно ей стало доступно чувство тотальной любви и осознание своего посмертного существования как продолжения жизни, она просит свою мать о том, чтобы та покинула больницу. Дети говорят в этой ситуации: «Мамочка, ты выглядишь очень усталой. Почему ты не пойдешь домой, не примешь душ и не ляжешь спать? Действительно, иди, я хорошо себя чувствую». И через полчаса может зазвонить телефон у них дома, и кто-то из больницы скажет: «Нам очень тяжело вам сообщать об этом, фрау, но ваша дочь только что умерла».
К несчастью, таким образом они отягощают родителей ужасным чувством вины. Те упрекают себя, что они еще полдня не задержались у смертного одра, чтобы в момент смерти быть со своим ребенком. Эти родители в большинстве случаев не знают, что никто не может умереть в одиночестве. Так как наша маленькая Сюзи освобождена уже из своего земного заключения. Она со скоростью мысли уже поспешила к своим мамочке и папочке или к тому, к кому она всегда чувствовала себя привязанной.
Мы все несем божественную искру, как я уже упоминала. Мы получили этот подарок много миллионов лет назад. Кроме предоставленной тогда свободы воли нам была передана способность покидать физическое тело, и не только в момент смерти, но и в периоды жизненных кризисов, во время чрезвычайных обстоятельств и определенных фаз сна.
Виктор Франкл написал удивительную книгу «Сказать жизни „Да“», в которой он описал свой опыт существования в концентрационном лагере. Он, вероятно, самый известный ученый, который изучал внетелесные переживания. Несколько десятилетий назад, когда человек действительно еще мало интересовался подобными темами, Франкл собирал сообщения людей, которые перед предполагаемой смертью видели, как вся предыдущая жизнь проносится, как фильм, перед их глазами. Таким образом, он пришел к следующему выводу: во время внетелесных опытов времени как такового не существует. У многих людей незадолго до утопления или в другой опасной ситуации было подобное переживание.
Наши исследования в этой области были подтверждены научными экспериментами, которые проводились в сотрудничестве с Робертом Монро, автором книги «Человек с двумя жизнями», в условиях лаборатории. Их достоверность оценивали несколько ученых из Фонда Меннингера из Топики. Все больше исследователей повторяют наши эксперименты и приходят к тем же выводам. Естественно, первоначально было сделано теоретическое допущение возможности существования дополнительного измерения, хотя этот факт и тяжело совместим с нашим трехмерным научным мышлением.
Мы также нашли доказательства, подтверждающие, что существуют духовные руководители и ангелы-хранители, которые принадлежали к семье умирающего, умерли раньше него и приветствуют его во время перехода. Но как же можно научно доказать эти так часто повторяющиеся утверждения?
Для меня, как для психиатра, было интересно обнаружить, что тысячи людей повсюду на этой земле перед своей смертью имели аналогичные галлюцинации, во время которых они чувствовали присутствие своих родственников и друзей, которые умерли перед ними. Мы попытались найти возможности, чтобы перепроверить эти утверждения и доказать их правильность, или разоблачать их как простые проекции желаний пациента.
Мы верили, что сможем изучить эту проблему лучшим образом, сидя у постелей умирающих детей, доставленных в больницу после автокатастроф, в которых пострадали их семьи. Эти исследования мы проводили в большинстве случаев после праздника 4 июля, дня Труда, дня Поминовения и в конце недели, когда семьи в полном составе передвигаются на дорогах в своих семейных автомобилях. В эти дни слишком часто происходят лобовые столкновения, во время которых некоторые члены семьи сразу погибают, а остальных доставляют с ранениями в больницы. Я стараюсь уделять внимание, прежде всего, смертельно раненным детям. Обычно умирающий еще не информирован о том, кто из остальных родственников уже умер из-за несчастного случая. И меня всегда поражает, что они совершенно точно знают, кто из близких уже умер. Я сижу возле них, наблюдаю за ними потихоньку, беру их за руку. Незадолго до смерти их часто наполняет торжественное спокойствие, что всегда является важным признаком. В этот момент я спрашиваю, готовы ли они и способны ли поделиться со мной своими настоящими переживаниями. И они часто отвечают схожими словами, как тот ребенок, который сказал мне: «Теперь все в порядке. Моя мама и Питер уже ждут меня». Я уже знала к тому времени, что его мать умерла на месте несчастного случая, но то, что его брат Питер уже умер, мне еще не сообщили. Через некоторое время я позвонила в детскую больницу. Мне сообщили, что Питер умер десять минут назад.
