Ознакомительная версия.
По тому же принципу происходит притяжение и соединение мужчин и женщин, только здесь поиск дополнения идет в каждой функции, и притяжение, безразличие или отвращение между мужчиной и женщиной переживается как результат сложнейшего вычисления коэффициента взаимности в каждой функции, а также среднего или суммарного коэффициента по всем функциям. К счастью, это труднейшее вычисление производит не логический ум, а половая функция, которая уже через секунду, а то и быстрее выдает правильный результат.
Вспомним из главы о человеке как микрокосме, как разные железы и зависящие от них системы и функции работают в парах, управляя одна мужскими, а другая женскими качествами. Самый очевидный пример -гипофиз, передняя доля которого связана с разумом, волей, способностью координировать и управлять собственным организмом и своим окружением, а задняя доля - с внутренней работой тела, способностью заботиться и лечить себя и других. Передняя доля явно воздействует на мужские, а задняя на женские (или, как говорят эндокринологи, "материнские") инстинкты. Вместе две эти части образуют один орган.
Сходным образом щитовидная и околощитовидная железы (железы движения и роста), а также кора и сердцевина надпочечной железы, стимулирующие борьбу и бегство соответственно, представляют собой мужскую и женскую половины. Союз двух половых элементов в каждой из основных желез нашел точное олицетворение в образах тибетского тант-ризма, где каждый "бог", или "сила", изображается в соитии со своей шакти, или женской половиной.
У любого мужчины и любой женщины в каждой функции преобладает - пусть даже в ничтожной степени - один из этих двух аспектов. И в каждой функции человек инстинктивно отыскивает представителя противоположного пола, имеющего восполняющую пропорцию. Более того, он может найти партнера, который в одной функции точно противоположен ему, а в других нет. Отсюда и проистекает вся эта бесконечная сложность человеческих половых отношений - "платоническая дружба", чисто телесная любовная связь, amitie amoureuse* и так далее. Этим объясняется, почему человек может совершенно искренне не испытывать ни малейшего противоречия в многократных связях с противоположным полом, хотя совершенно не способен оправдать свое чувство перед лицом общественных условностей.
Те же причины лежат в основе извечного сюжета, согласно которому А любит Б, а Б, не отвечая на его любовь, любит В. Конечно, мужчина, у которого центр тяжести пребывает в определенной функции, способен найти женщину, которая дополняет его в ней и потому глубоко его волнует. Но при этом ее собственный центр тяжести может оказаться в совер shy;шенно другой функции, где он не в силах дать ей ничего и где ее инстинктивные потребности удовлетворяются кем-то другим.
К тому же работа этих естественных соответствий осложняется и запутывается сексуальными картинами, существующими в уме человека, -воображаемыми образами его самого и желаемого партнера. Эти образы, созданные на основе героев или героинь книг, пьес и кинофильмов, а так-же из соображений "престижа" и моды, делают тех, кто им доверяет, осо-бенно чувствительными к псевдосексуальности чрезмерной косметики, вызывающей одежды, двусмысленных разговоров и тому подобное, что, в свою очередь, ведет к порнографии, которая абсолютно не соответствует сущностной природе организма и способна совершенно подавить его истинные желания.
* Дружба-любовь (фр.).
Тем не менее сексуальный инстинкт продолжает поиски того един-ственного представителя противоположного пола, который будет его дополнением во всех функциях сразу. Притяжение к нему будет ощущаться с тем большей силой, чем больше встреченная женщина (или мужчина) приближается к этому идеалу. Женщина, которая восполняет или почти восполняет мужчину во всех функциях, будет вызывать в нем неисчерпае-мое чувство очарования и тайны и восприниматься им как идеал, то есть то, благодаря чему он сам становится цельным и совершенным. Услышав об этом впервые, мужчины и женщины немедленно начинают мечтать о таком идеальном партнере, о воображаемых восторгах со shy;вершенства и о своей неудаче с реальным партнером, который так дапек от идеала.
Это очень большая ошибка, ибо в реальной жизни такие сильные Притяжения, если случайно и происходят, нередко приносят несчастье и трагедию, а вовсе не исполнение желаний. Даже если они действительно Дарят короткий период напряженного экстаза и понимания, это совершенное дополнение может оказаться совершенно неподходящим в качестве спутника жизни. И в самом деле, идеальная женщина будет занимать все внимание мужчины, не позволяя ему думать серьезно о чем-нибудь другом и оценивать свои другие возможности и обязанности в их истинном свете. Бытие большинства мужчин и женщин не настолько сильно, чтобы справиться с проблемами, возникающими при встрече со своим абсолютным Дополнением.
Более того, эти мечты мешают мечтателю узнать ту настоящую женщину (или мужчину), которая является его дополнением, даже если он на самом деле ее встретит. Когда он мечтает, он спит, а во сне он не способен понять, чего он больше всего хочет.
Отношения между полами можно по-настоящему понять только на основе планетарных типов, а планетарные типы способен различать только тот, кто не спит.
Три из этих типов (лунный, венерианский и юпитерианский) - по своей природе преимущественно женские, и идеал женской красоты и совершенства постоянно переходит от одного из них к другому. Диана представляет идеал лунной женщины, Афродита - венерианской. Юнона -юпитерианской. Соответственно, мужской идеал постоянно перемещается между тремя мужскими типами (меркурианским, марсианским и сатурни-анским).
И вновь искусство дает нам ключ к пониманию этих типов и естественного притяжения между ними. Как правило, художник склонен изображать мужчину своего типа, а женщину - того типа, который сильнее всего его притягивает. Достигший популярности художник невольно выражает идеальные типы своей эпохи, потому что именно благодаря их выявлению он и достиг успеха. В этом смысле искусство нередко открывает главные законы типа куда успешнее, чем жизнь, где чистые типы редки и сродство между типами затемняется воображением, условностями, страхом, притворством и материальным интересом.
Посещение картинных галерей очень скоро позволяет заметить, что большинство художников не только изображают одни и те же типы, но и один и тот же тип мужчины в сочетании с одним и тем же типом женщины. У Дюрера и Эль Греко, например, это высокие, костистые, аскетичные сатурнианские мужчины рядом с кроткими, округлыми, бледными лунны shy;ми женщинами; у Веронезе и Рубенса - свирепые, рыжие марсианские мужчины рядом с пышнотелыми юпитерианскими женщинами; у Кор-реджо, Фрагонара и Буше - гибкие меркурианские юноши рядом с томными венерианскими богинями. И это совсем не случайно, потому что именно эти сочетания типов являются естественными и основными.
Однако в жизни положение не так просто: люди одного пола могут принадлежать к любому из шести типов; возможны меркурианские и марсианские женщины, которые остаются при этом вполне женственными, и лунные и юпитерианские мужчины, которые остаются при этом вполне мужественными. Вместе с тем, в этих случаях чувство пола не так определенно, не так исключительно. Если взять Луну за среднюю точку женственности, а Сатурн за среднюю точку мужественности, то станет понятно, почему наибольшие гомосексуальные склонности обнаруживаются, с одной стороны, среди лунных мужчин, а с другой, среди сатурнианских женщин.
Тем не менее круг типов, который мы разработали при изучении человеческой психологии и который, как мы видим, отражает космическую модель, многое может осветить в вопросе о притяжении противоположностей. Если сложить этот круг по вертикальной оси, то станет очевидно, что типы располагаются - и на схеме, и в реальности - в виде трех пар. Сатурнианский противоположен лунному, юпитерианский - меркуриан-скому, марсианский - венерианскому: эти три пары представляют комбинации максимального притяжения. Они естественно тяготеют друг к другу, будь то половая любовь, дружба или просто физическая симпатия. У кого-то стремление к такому парному соединению может оказаться непреодолимым; другие, бессознательно опасаясь разрушительной силы этого притяжения, противоположных типов старательно избегают. Как мы уже заметили, указанные комбинации не обязательно являются самыми благоприятными или самыми долговечными.
Нередко очень сильное чувство придает любви привкус непостоянства и непрочности, что может вызвать приступ страсти и безрассудства, способных потрясти жизнь человека до самого основания. Под влиянием такого напряжения мужчина (или женщина) готов отбросить все, что дала ему жизнь, ради кратковременного удовлетворения, заранее зная, что никакой надежды на что-то продолжительное и постоянное у него нет. В таких связях часто присутствует ощущение трагического, незаконного. Слабые характеры, лишенные корней, могут быть ими просто разрушены. И вместе с тем, у людей с застывшей и ограниченной жизнью внезапность и сила страсти способны отбросить все условности и проложить путь новым возможностям, которые иначе прийти не смогли бы.
Ознакомительная версия.
