«Наша официальная наука сегодня, — пишет В.Г. Ажажа, — исходит из того, что материя первична. И весь научный аппарат направлен на исследование именно этой «первичной» субстанции. Вся экспериментальная мощь современной науки направлена на материю: мы ее разрываем, пилим, расплавляем, растворяем, бомбардируем в ускорителях, и все это делается для того, чтобы выйти к причинам мироустройства — к Истине.
Наше научное мышление и все наши научные методы направлены на работу с материей, т. е. со следствием. Какими бы тонкими ни были наши эксперименты, измерения и вычисления, какие бы усилия ни прилагались нами в сфере нашей науки, мы применяем их к следствиям. Естественно, в результате мы имеем только следствия. Все истины, полученные нашей наукой, являются относительными. Сегодня наука утверждает, что это истина, завтра экспериментально получаются новые результаты (факты) — и это уже. не истина. Снова разрабатываются теории, которые выдвигают новые истины, и так до бесконечности. Наше материалистическое мышление в принципе не может привести нас к Истине. А ведь она есть и существует независимо от того, знаем мы о ней или нет. Современная наука, изучая следствие (материю), отвечает на вопрос «как?», но не в состоянии ответить на вопрос «почему?».[370]
Ажажа также говорит о необходимости пересмотра наших представлений о генезисе и эвЬлюции человека. Жизнь на Земле, считает он, не могла возникнуть случайно, «сама по себе», как утверждают дарвинисты. Возникновение жизни было планомерным и направленным. Дарвин полагал, что человек — венец эволюции, результат тысячелетнего естественного отбора, в ходе которого «из простой неразумной обезьянки получилось разумное существо». Но исследования последних лет свидетельствуют, что современный человек является потомком земных приматов только наполовину, а именно — по «мужской линии». По женской же линии, согласно исследованиям американских ученых, мы происходим от одной особи женского пола, т. е. у человечества одна общая, хотя и неизвестная, «праматерь». «Продолжая исследования в этом направлении, антропологи чаще приходят к выводу, что человек — действительно творение, только не эволюции, а опять-таки некоего разума, природа которого пока нам непонятна». Согласно теории инволюции — вопреки дарвиновской теории эволюции, «живые формы не совершенствовались за счет естественного отбора, а деградировали от более развитого вида к нынешнему человеку и обезьянам. Неандертальцы были одной из нисходящих ветвей инволюционного древа, в данном случае тупиковой. В таком случае они, как и все другие гоминиды, условно говоря, наши двоюродные братья и товарищи по несчастью. А процветавшие общие предки, чьи блистательные города скрыты в океанской пучине, оставили по себе память в легендах и мифах».[371]
Ажажа, между прочим, также пытается дать современное прочтение Библии, как это в свое время делали д’Альвейдр и Барченко. Так, загадочная фраза «В начале было Слово…» из Евангелия от Иоанна становится более понятной для нас, если вместо «слово» прочитать «информация». Приведем еще несколько примеров:
«Долгое время меня шокировала фраза: «…и создал Бог твердь… И назвал Бог твердь небом». Я считал это абсурдом. Ну как небо может быть твердью? Теперь же я понял, что замкнутые вихревые информационно-энергетические потоки, сформированные в энергетические вселенческие ячейки типа «пчелиных сот», образовали твердь — жесткую энергетическую структуру Вселенной. Вселенная — это твердь, а не пустота (вакуум), как мы считаем сегодня.
Меня вводил в недоумение стих 7 главы 1 Бытия: «И создал Бог твердь: и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью…» Что это за две воды, которые отделены друг от друга, и зачем нужно отделять их? Это недоумение продолжалось до тех пор, пока не были открыты две информационные основы во Вселенной. Одна — информационная основа биологических процессов и биологической жизни во Вселенной — это вода (Н20). Вторая — информационная основа внутризвездных процессов во Вселенной — это вода литиевая (Li20).
Десятки раз я читал, но не воспринимал фразу: «Как наверху, так и внизу, как на Земле, так и на небе». Десятки лет я проходил мимо великой мудрости, содержащейся в этой короткой фразе. А мудрость эта гласит о том, что вся Вселенная построена по одним законам. Все живое и неживое (с нашей теперешней точки зрения), все твердое, жидкое и газообразное построено и живет по единым вселенским законам. Человечество, не поняв (или не приняв) этой библейской мудрости, ушло в сторону в своем развитии. Не зная Истины, мы разорвали науку на клочья. Для каждого объекта исследования создали свою науку. В этих науках различные подходы, методы и закономерности. Трагический результат такого расслоения мы начали ощущать только теперь».[372]
В свете этих новых — отнюдь не бесспорных — идей В.Г. Ажажи и других ученых,[373] наверное, и следует рассматривать научно-оккультные поиски Барченко, его попытки соединить несоединимое, в чем-то наивные и утопичные, а в чем-то определенно новаторские. Целью Барченко было произвести синтез научных представлений о природе и человеке, показать, что в основе Мироздания лежит универсальный единый закон, еще не познанный современной — аналитической — европейской наукой, но хорошо известный древней «созерцательно-синтетической» науке Востока, владевшей тайной йоги, тайной всепроникающих и всеобъемлющих чисел и ритма, тайной времени. Закон, за которым скрывается утерянная человечеством Истина. Аналогичным образом современные ученые ищут принципы простоты и единства в физическом познании нашего сверхсложного мира, и, как знать, не придут ли они в конце концов к тем простым истинам, которыми владела Древняя наука. Ближе всего к Барченко-ученому, как мне кажется, стоит гелиобиолог-«солнцепоклонник» А.Л. Чижевский, также мечтавший о синтетическом объединении наук. Четыре года спустя после гибели Барченко он также оказался в ГУЛАГе, и тогда же погиб его главный труд (книга «Морфогенез и эволюция с точки зрения теории электронов») — печальные параллели с судьбой Барченко.
Закончить эту книгу мне бы хотелось замечательными словами А.Л. Чижевского о современных ученых, отвергающих в своем высокомерии и невежестве кажущиеся им «ненаучными» познания древних:
«Мы слепы в нашей современности. Глумясь над тем, что взлелеяла и над чем страдала мысль наших предков, мы сами со своими аподиктическими истинами века становимся объектами насмешек будущих поколений; несравненно смешнее тот, кто позволил себе смеяться над упорным трудом в поисках истины. Увы, не пройдет и полувека, как все верования и чаяния современности превратятся в «историю». Существует лишь небольшое количество незыблемых истин, которым суждено прожить тысячелетия. И кто осмелится утверждать, что, претерпев ряд преобразований, человеческая мысль не вернется снова к тем первоначальным философским концепциям, которыми болела на заре истории человечества».[374]
Краткая автобиография А.В. Барченко
В правление Педагогической академии
16/V 1919
Слушателя 2-го Педагогического института
Александра Васильевича Барченко, живущего
по 10-й линии Вас. О-ва в д, 41, кв. 12
ЗАЯВЛЕНИЕ
По окончании классической (б. 2-й СПб.) гимназии я поступил на медицинский факультет, на коем прослушал лекции два с половиной года (в Казанском и Юрьевском университетах). За неимением средств должен был университет оставить и сначала поступил на службу в Министерство финансов, и затем занялся литературной работой, которая в течение 10 лет является исключительным средством моим к существованию.
В различных популярно-научных столичных и провинциальных изданиях я все время работал как популяризатор биологии и географии. Помимо журнальных и газегных статей, моя книга (сборник географических картин и рассказов) «Волны жизни» выдержала два издания. Моя географическая повесть для юношества старшего возраста «Океан-кормилец» (из быта мурманских промышленников), помимо журнала разошедшаяся отдельным изданием, ныне выходит вторым изданием.
Мне пришлось в качестве туриста, рабочего и матроса обойти и объехать большую часть России и некоторые места за границей.
Попутно я дополнял свое образование собственными силами, штудируя учебники в рамках университетского курса естествознания и работая в частных лабораториях.
В 19И г, возбуждал ходатайство о держании государственных экзаменов по естественному факультету, но как участник войны эту возможность потерял. С 1918 г. состоял слушателем Высших одногодичных курсов при 2-м Педагогическом институте. Получал стипендию и выполнил все объявленные работы (экзамен по общей биологии и зачетный реферат по методике естествознания). Курср за ограниченным числом слушателей в конце января были расформированы, и я оказался слушателем-стипендиатом Института по биологическому факультету.
