* * *
1 марта Кроули применил свои астрологические навыки, чтобы составить график вероятности вступления русских в войну, что было диссидентским предсказанием в марте 1941 года. Кроули встретился с советским послом Иваном Майским незадолго до января 1943 года. Кто знает, о чем они говорили? [575] Сталин подозревал, что Великобритания пойдет на сделку с Гитлером, оставив Россию открытой, и это подозрение кристаллизовалось, когда Гесс полетел в Британию [576]. Хотя Сталин не мог поверить, что Гитлер вторгнется уже летом 1941 года, Кроули не сомневался: «Серп и Молот просто ДОЛЖНЫ как-то появиться». Он знал, что астрологические предзнаменования сбудутся «ближе к 8 мая», хотя Россия, вероятно, «не [вступит] до 42 года». Упоминание мая поразительно, потому что считается, что полет Гесса в Великобританию 10 мая 1941 года был определен астрологически, возможно, был посеян астрологами, работавшими на Британию. Гесс хотел предотвратить дальнейшую резню британского народа и дать Гитлеру мирное соглашение, что развязало бы Гитлеру руки для свержения коммунистической власти.
Комментарии, сделанные в его дневнике 23 марта относительно магических работ, проделанных в конце февраля, все еще интригуют: «Эти работы от 19 февраля очень интересны, меня полностью контролировал мой САХ [Священный Ангел-Хранитель], действовавший быстро, тайно, и «иррационально»: то есть согласно плану, основанному на фактах, о которых А.К. [человек Кроули] ничего не знал».
Тем временем Гермер добрался до Нью-Йорка; Кроули был безумно счастлив, но радость прервалась 21 апреля, когда он был разбужен ранним налетом на Плимут. Среди многих, кто покинул этот мир той ночью, была бывшая жена Луи Уилкинсона Фрэнсис Грегг. Кроули узнал, что бомбы также попали по его последнему адресу, Мидл-Варберри-роуд, Торки, в результате чего шесть человек погибли, восемь получили ранения. Кроули переехал в Бартон Бров на окраине Торки всего несколько недель назад.
Внезапное нападение на Плимут ознаменовало собой самые интенсивные бомбардировки войны. Сильнее всего пострадал Лондон в ночь с 9 на 10 мая. Той ночью произошли необычные вещи. Не только люфтваффе, но и магия витали в воздухе. В этом был замешан Алистер Кроули.
9 мая британский маг увидел необычное видение:
Видение 9 мая. Над землей огромная тусклая сферическая кора. Трудно проколоть. Внутри густой крем, образованный танцующими фигурами. Затем огромные ангелы-люди в малиновых и кремовых одеждах; кажется, они руководят войной. Много земли! И морские пейзажи, огромные масштабы, исключительная красота. Я плохо концентрировался и не мог ничего с этим поделать. Но Они хотели, чтобы я был среди них, облаченный как воин [577].
Облаченный как воин.
Кроули вел астральную битву с Гитлером, сражаясь на самолетах, невидимых для глаз мира? Меморандум читается как набросок знаменитой начальной сцены фантастического фильма Пауэлла и Прессбургера «Вопрос жизни и смерти» (1946).
* * *
На следующее утро (10 мая) до 6 часов утра личный секретарь Черчилля Джон Колвилл полусонный лежал в своем бомбоубежище в Уайтхолле. Это была плохая ночь, и, как ни странно, Колвилл проснулся за несколько мгновений до того, как поблизости упала бомба. Он все время думал о романе, который прочитал в начале 1940 года: «Короткий визит» Питера Флеминга описывал потрясение, которое последовало за вынужденной посадкой Гитлера в Великобритании.
Вскоре после 11:00 Колвилл был в министерстве иностранных дел, и ему позвонил герцог Гамильтон. Кто-то, личность кого Гамильтон мог бы раскрыть только премьер-министру, спрыгнул с парашютом в Шотландию прошедшей ночью. Гамильтон был направлен Норхолт, чтобы объясниться.
Черчилль не мог поверить своим ушам. Позже Колвилл писал в «Следах во времени»:
Я не претендую на экстрасенсорные способности; но мне кажется странным, что рассказ Питера Флеминга, который я прочитал много месяцев назад и давно забыл, в то воскресное утро захлестнул мой полубессознательный мозг [578].
Черчилль был встревожен. Там, где Флеминг мог бы радоваться удаче в делах секретной службы, Черчилль видел губительные последствия для военных действий, если бы общественность вообразила, что есть быстрое решение для прекращения войны. Более того, моральный дух пострадал, если бы стало известно, что кто-либо из британского истеблишмента выступает за переговоры с верховным командованием Германии. Детали были строго засекречены; освещение в прессе строго ограничено. Феномен Гесса замалчивали.
Другое событие, произошедшее в ночь на 9 мая 1941 года, также тщательно скрывалось. Когда Гесс оделся для своего рокового полета из Аугсбурга, а Люфтваффе разогрелись для крещендо-атаки «Блица», Королевский флот захватил немецкую подводную лодку U-110. Как раз в то время, когда Кроули испытал свое видение огромных прекрасных морских пейзажей под властью духовных гигантов, Британия захватила последнюю шифровальную машину немцев Энигма: ключ к УЛЬТРА победе.
Через несколько дней сбитый с толку Гесс был доставлен сначала в лондонский Тауэр, а затем в секретный лагерь для допроса. Через четыре дня после приземления Гесса Кроули написал в NID на фирменном бланке ОТО:
Бартон Кросс, Торки.
Сэр, если правда, что на господина Гесса большое влияние оказывают астрология и магия, мои услуги могут быть полезны Департаменту, если он не захочет делать то, чего вы хотите.
Полковник Дж. Ф. К. Картер, Большой Скотланд-Ярд
Томас Н. Дриберг, Daily Express
Карл Дж. Гермер, 1007 Лексингтон-авеню, Нью-Йорк.
Мог бы засвидетельствовать мой статус и репутацию в этих вопросах.
Имею честь быть, сэр,
Вашим послушным слугой,
Алистер Кроули [579].
Кроули щеголял своими знаниями о наркотиках и психологии?
Копия письма Варбурга представляет собой фотографию. Слова «А. К. Яну Флемингу» были зачеркнуты. Джеральд Йорк написал комментарий к фотографии: «В результате этого письма Ян Флеминг хотел, чтобы А.К. взял интервью у Гесса в Шотландии, но это так и не удалось. Состоялся обмен письмами на эту тему». Йорк связался с коллегой Флеминга по N ID, писателем Дональдом Маккормиком. Шутливый ответ Маккормика находится в папке с рукописью:
«Как ни странно, у Яна Флеминга, под руководством которого я много лет работал в Иностранном отделе Sunday Times, была расплывчатая теория по этому поводу. Проблема с Яном заключалась в том, что нельзя было быть уверенным, когда он говорил серьезно, а когда шутил; он любил атмосферу таинственности. Он хотел, чтобы Кроули взял интервью у Гесса, когда нацистский лидер высадится в Британии; этот замысел так и не сработал, и, должно быть, сама идея ужаснула Адмиралтейство! Но по этому поводу состоялся обмен письмами. У Яна также была теория, согласно которой Енохианский язык можно использовать в качестве кода, и это идеальный код для использования, когда кто-то хочет «подложить» фальшивые доказательства в нужное место [580].
Если допрос Кроули Гесса был идеей Флеминга, то Флеминг, вероятно, предложил идею письма. Вице-адмирал Джон Годфри (DNI) ответил на предложение Кроули 17 мая 1941 года из «разведывательного отдела, военно-морской штаб, Адмиралтейство, SW1»:
Директор военно-морской разведки выражает свое уважение г-ну Алистеру Кроули и сожалеет, что не может воспользоваться его предложением [581].
Годфри не смог принять предложение; была ли оппозиция? Объяснения сдержанности в использовании дела Гесса можно найти в «Истине о Рудольфе Гессе» Джеймса Дугласа Гамильтона [582]. В книге цитируется меморандум генерального директора Кона О’Нила от 23 июня 1941 года: «Неразбавленная правда дела Гесса не является хорошей пропагандой».
