и кротким обращением, чем гневом и грубостью.
Это осознал и я [ценою] многих и больших испытаний. Добром и любовью можешь многих сделать кроткими. И если у кого-нибудь добрые побуждения, то быстро добиваешься, чтобы он исправился, стал ангелом Божиим.
Итак, это я говорю тебе и всем: никогда не стремитесь исправлять друг друга гневом, ибо искушение искушения не устраняет. Но [исправляйте друг друга] смирением и искренней любовью. Если видишь, что ты во власти гнева, отложи на время исправление. И когда увидишь, что гнев прошел, и пришел мир, и бесстрастно действует рассудительность, тогда говори то, что полезно.
Никогда не видел я, чтобы гневом достигалось исправление, но всегда — любовью. Тогда и вразумляемый жертвует собой. Поэтому так и делайте. Возьми пример с самого себя: когда ты становишься кротким? Когда тебя оскорбляют или когда проявляют любовь? Разве не удивительны слова, которые говорит тот святой в «Отечнике», что «гневливый и яростный человек, если и мертвого воскресит, не принимается в Царство Божие» [40]?
Ты говоришь, что ценишь мои слова. Так вот, испытай, истинно ли то, что я тебе здесь пишу. И задуши страсть, когда она придет задушить тебя. Удержи змею запертой внутри единожды, и дважды, и многажды — и сразу отыщешь путь радости и победы. И тогда сразу подействуют молитвы, которые я о тебе творю. И когда будет побеждена мать, падёт вся стая дочерей, которых рождает гнев.
Ведь главные страсти, от которых рождаются все другие, — это гнев и похоть.
Итак, изо всех своих сил души гнев каждый раз, когда он приходит в движение, и найдешь его в следующий раз более ослабленным. И снова продолжай его поражать и рубить ему голову, как только увидишь, что он поднимает голову. И вскоре расцветет плод долготерпения — невозмутимость. Отсюда — мир и благодать, а за этим следуют все блага.
Другая же мать [страстей] — это похоть, которая сбрасывает всадника. Но когда во всём будет употреблено воздержание и не будет прибавления вещества, тогда не будет избытка крови. А когда не будет этого избытка, [похоть] не может повергнуть человека, хотя и воюет с ним.
Итак, противостань противореча. Не позволяй входить помыслам, но сражайся молитвой. Сражайся мужественно, а не вяло, и они сразу ослабеют. И если будешь делать так, расцветет цветок чистоты и невинности, о котором возрадуется душа твоя радостью неизреченной. [Возрадуется она] и об извещении, что отныне уготовано тебе место упокоения. И так ты сделаешь бессильной злобу и этой страсти, и злодейства всех ее дочерей.
Письмо 7-е
Только что получил твое письмо и прочитал его. Радуюсь твоему здоровью, но печалюсь о твоих скорбях.
То, что ты пишешь, дитя мое, происходит с тобой потому, что нет у тебя терпения. Ты, дитя мое, ищешь Христа, стремишься войти в Небесный Град. Молится об этом твой Старец, молятся отцы, молюсь и я, убогий, здесь, среди скал. Так вот, слышит всех нас Господь и ради сокрушения твоей гордой души, чтобы смирить и побороть гнев, ярость, раздражение, эгоизм, послал тебе Он одну блоху — это маленькое искушение, чтоб она тебя кусала, а ты сносил, чтобы она тебе докучала, а ты долготерпел. И чтобы мало-помалу ты укрощал гнев, ярость и смятение, удушая это в себе и не позволяя жестокому слову выйти [из твоих уст]. И тогда удаляется та сила сатаны, которую человек подавляет внутри [себя] единожды, и дважды, и многажды, и оставляет его кротким и спокойным, как ягненок.
И послушай об одном событии, которое случилось со мной. Я, когда был в миру, мог выступить и против тысячи. Сердце у меня было львиное. И вот любовь Христова сделала меня трупом. Если бы я решил рассказать, что я выносил каждый день от этой страсти, то должен был бы написать книгу. Ведь Бог, желая меня освободить, посылал мне всякие изощренные напасти: чтобы несправедливо мне досаждали, чтобы меня оскорбляли, чтобы меня искушали. Не простые досаждения, а такие, что способны убить. И терпя, и удушая в себе сатану крайним терпением, я получил избавление от этого зла.
Итак, одной тяжелой зимой искуситель приберег и возвел на меня всяческие хитроумные напасти, которыми он один умеет искушать, а Бог попускает испытывать. И вот, когда он сделал три или четыре попытки и увидел, что его нападки тщетны, внезапно врывается сквозь дверь порыв ветра, так что взметает кровлю со всеми опорами, крышу с тысячами ок [41] камней наверху [42] — она пронеслась по воздуху, как самолет, — и бросает ее напротив, на скалы, в снег. И мы остались под открытым небом среди снега.
Если же ты услышишь [хотя бы только] о видах искушений, то и этого не сможешь вынести без вреда для себя, ибо станешь осуждать виновников. Однако если ты терпишь свои испытания, то за это получишь столько благодати, соответственно искушениям, что невозможно измерить. Поэтому не думай, что, если уступишь одному, не придет к тебе другое искушение. Обязательно придет. И если проявишь себя в нем немужественным, то и в других искушениях ты будешь таким же.
Ведь искушение внутри нас, дитя мое. Ты его не видишь? Приглядись-ка к нему! Оно от пупа чрева поднимается в сердце, разжигает его, горячит кровь и поднимается к горлу, ударяет в голову, помрачает ум. И как бы ком встает в горле, и перекрывает самое дыхание, и душит человека.
Кроме этого, бывает, что кого-то подталкивает иной, худший человек, или, скорее, и того толкает искушение, чтобы взволновать и смутить тебя. Однако Господь это позволяет ему, чтобы ты становился с каждым днем испытаннее и пришел в бесстрастие. Ведь когда ты готовишься и ожидаешь искушения, тогда не смущаешься, не волнуешься, не выходишь из себя.
Ты пишешь, что если бы знал, что получишь благодать, то вытерпел бы тысячу искушений, таких, как это. Но откуда же
