Пророки
Нелегко было следовать примеру пророка Илии. Вскоре после столь зрелищного события на горе Кармил другой пророк, Михей, примерно при таких же обстоятельствах свидетельствовал перед царем Ахавом. Подобно Илии, он разоблачил четыреста лжепророков и объявил суровый приговор Господа. Но огня с неба он не дождался и, получив пощечину, был брошен гнить в темницу.
Со времен Илии и Елисея Бог словно обуздал Свою запредельную мощь и знамениям предпочел слово. Большинство пророков — Исайя, Осия, Аввакум, Иеремия, Иезекииль — не могли продемонстрировать публике чудеса Божьего всемогущества. В их распоряжении осталась лишь власть слова. Бог уходил все дальше и дальше, и пророки начали сами задавать вопросы — выразительные, неотступные, мучительные вопросы. Пророки выражали вслух страдание народа, оставленного Богом.
Я раньше не понимал пророков, да и читал невнимательно. Мне казалось, что они — вечно ворчащие и грозящие старики, накликающие, как Иеремия, проклятие на язычников. К своему изумлению я обнаружил, что произведения древних пророков кажутся наиболее «современным» разделом Библии. Пророков волновали те самые вопросы, которые словно густым туманом окутали наш век — молчание Бога, видимое торжество зла, не находящие облегчения страдания. Пророки задавали те же самые вопросы, какие и я пытаюсь поставить в этой книге: они сокрушались о несправедливости, молчании, скрытости Бога.
Так страстно, как никто другой во всей истории человечества, пророки Израиля изливали свое разочарование в Боге. Почему процветают народы безбожников? — недоумевали они. Почему в мире столько бедности, столько насилия? Почему чудеса почти прекратились? Где же ты, Господи? Почему Ты так надолго оставил нас? Покажись нам, прерви молчание. Ради Бога — буквально, ради Бога! — СДЕЛАЙ ЧТО–НИБУДЬ!
Об этом говорит Исайя, горожанин, аристократ, царский советник, чей стиль и образ жизни отличался от образа жизни Илии не менее, чем Уинстона Черчилля — от Ганди: «Истинно, Ты Бог Сокровенный… О, если бы Ты расторг небеса и сошел! горы растаяли бы от лица Твоего».
Иеремия во всеуслышание объявил о несостоятельности «богословия процветания». На его глазах пророков бросали в темницы, в колодези, даже распиливали пополам. Иеремия кричит о слабости Бога: Он, «как человек изумленный, как сильный, не имеющий силы спасти». Даже Вольтер не сумел бы лучше сформулировать свой знаменитый парадокс: может ли всемогущий и любящий Бог допустить, чтобы мир погрузился в хаос?
Аввакум требовал от Бога объяснить, куда подевалась справедливость:
Доколе, Господи, я буду взывать,
и Ты не слышишь,
буду вопиять к Тебе о насилии,
и Ты не спасаешь?
Для чего даешь мне видеть злодейство
и смотреть на бедствия?
Пророки, как и все израильтяне, воспитывались на преданиях о торжестве веры. В детстве они слушали истории о том, как Бог вывел Свой народ из земли рабства, спустился с небес, чтобы жить посреди него и привел Израиль в Землю Обетованную. Однако прозревая будущее, они во всех подробностях, словно в замедленной съемке, видели, как обращаются в прах все эти по беды. Золотой век Соломона, увенчанный торжеством веры, теперь уходит: пророк Иезекииль видит как оставляет Храм слава Божья, останавливается на миг над Храмом — и исчезает.
Для Иезекииля это было видение, для Иеремии — мрачная реальность. Вавилонские воины вторглись в Храм, язычники вошли в Святилище. Храм разграбили и сожгли дотла. (Историки сообщают, что, входя в Храм, солдаты рассекали воздух копьями в поисках невидимого Бога Израиля.) Иеремия блуждал по опустевшим улицам Иерусалима в состоянии шока, словно человек, переживший атомную бомбардировку Хиросимы и бредущий по развалинам. Израильского царя ослепили и заковали в кандалы, изнеженные иерусалимские дамы убивали собственных детей и ели их мясо.
Каково приходилось в ту пору пророку? Вот что говорит нам Иеремия:
О сокрушении дочери народа моего я сокрушаюсь,
хожу мрачен, ужас объял меня…
О, кто даст голове моей воду
и глазам моим — источник слез!
Я плакал бы день и ночь
о пораженных дщери народа моего…
Сердце мое во мне раздирается,
все кости мои сотрясаются;
я — как пьяный, как человек, которого одолело вино.
Но более всего меня поражает в пророках не современность звучания их слов, не разочарование, изливающееся в страстных воплях — семнадцать книг пророков требуют самого пристального прочтения, потому что в них Бог дал ответы на самые дерзновенные вопросы.
11. Отвергнутая любовь [13]
Бог отвечал пророкам, Он отстаивал Свой способ управлять миром. Он гневался, бушевал, плакал. Он повторял: «Я не молчу, Я говорю через Моих пророков».
Мы склонны оценивать откровение по его драматическому эффекту: превыше всего ставим личное явление Бога, затем — сверхъестественные события, чудеса, а ниже всего — слова пророков. Так, огненный дождь, пролившийся на гору Кармил, кажется нам убедительнее печальной проповеди Иеремии. Однако у Бога совсем иная шкала ценностей. Вот парадокс: когда пророки возмущались молчанием Бога, Он напоминал им, что именно они — доказательство Его попечения о людях. Как может жаловаться на молчание Бога народ, имеющий Иезекииля, Иеремию, Даниила, Исайю?!
Бог никогда не рассматривал слово как низшую форму откровения. Чудеса так и не повлияли на веру Израиля, но текст пророков сохранится навеки. Он передается из поколения в поколение, оставаясь свидетельством отношений Бога с народом. Иногда Бог напоминает о прежних чудесах как о знаках Своей любви, но чаще Он говорит примерно так (и эта интонация удивительно напоминает голос уставшего родителя): «С того дня, как отцы ваши вышли из земли Египетской, до сего дня Я посылал к вам всех рабов Моих — пророков посылал всякий день с раннего утра, но они не слушали Меня». Бог пришел к выводу, что людям не требуется Божье слово, и люди с готовностью подтвердили это, потребовав от Исаии: «Не пророчествуйте нам правды, говорите нам лестное, предсказывайте приятное… устраните от глаз наших Святаго Израилева». И Бог устранился.
Пророки громко вопияли о скрытости Бога, а Бог не возражал им. Он соглашался с ними и объяснял, почему предпочитает держаться на расстоянии.
Иеремии Господь поведал о Своем отвращении ко всему, что видел в Израиле: неправедное обогащение, пролитие невинной крови, угнетение, вымогательство. Он закрывает глаза — так сказал Господь, — чтобы не видеть рук, протянутых к Нему с мольбой, ибо руки эти обагрены кровью.
Иезекиилю Бог говорит: когда израильтяне в мятежности своей перешли некую черту, Он оставил их наедине с их грехами. Бог отошел в сторону, предоставив людям самим выбирать свой путь и расплачиваться за последствия выбора.
Захарии Бог говорит: «Как Я взывал, а они не слушали, так и они взывали, а Я не слушал».
Я медлю с ответом не из слабости, а из милосердия, — говорит Бог.
Если Бог не карал преступника сразу же, израильтяне считали, что Он утратил силу: «Нет Его, и беда не придет на нас, и мы не увидим ни меча, ни голода», — но они ошибались. Бог воздерживался от наказания, Бог давал из милосердия отсрочку, назначал Израилю время для испытания. И лишь нехотя, словно отец, исчерпавший все другие способы воспитания, Бог прибегает к наказанию.
