универсальным путем, пригодным для каждого? И опять-таки: а как быть с опытом Христа? Временами Свами начинал сомневаться в необходимости служить ежедневную мессу, что являлось непреложной обязанностью католического священника. С другой стороны, не являются ли сами сомнения в служении литургии рабством? В итоге Абхишиктананда пришел к выводу, что он должен обрести свободу
«от мессы и от не-мессы», предоставив событиям право течь своим чередом.
1955 г. подарил Абхишиктананде новую встречу, которая также заняла важное место на пути его духовного наставничества. Новым проводником в мир индийской культуры (и не только индийской, надо отметить) стал доктор Диншо Мехта. Этот человек был весьма известной фигурой в политической и духовной жизни того времени: имел практику в Бомбее и служил личным врачом Махатмы Ганди, от которого перенял многие важные идеи, касающиеся философии и религии. Формально он не принадлежал ни к одной религиозной организации и не исповедовал строгие адвайтические взгляды, однако он утверждал, что получает эзотерические откровения от Иисуса Христа и имеет с Ним постоянную внутреннюю связь. Сами наставления не носили какого-то революционного или новаторского характера и не представляют особого интереса, однако наставления доктора, несомненно, свидетельствовали о его глубоких познаниях в области психологии и физиологии человека. Первоначально, будучи врачом, он обращался к различным методам народного целительства, будучи убежденным сторонником естественных методов лечения: современные лекарства пытаются воздействовать на грубое материальное тело, в то время как причина болезни кроется во внутреннем мире человека. Для внедрения своих способов лечения доктор Мехта основал Общество естественной медицины, которое одно время было весьма популярно у богатых жителей Махараштры. Свами Абхишиктананда приехал в Бомбей в июле 1955 года по личным делам, и именно тогда ему удалось впервые встретиться со знаменитым доктором. Его опыт весьма заинтересовал Свами, и они провели вместе две недели, а затем еще примерно столько же в следующем месяце, когда Абхишиктананда вернулся в Махараштру. Советы доктора показались Свами очень практичными: они были весьма традиционны, но, в применении к личному опыту конкретного человека, обладали неиссякаемой новизной. Первое, что рекомендовал Мехта, был самоконтроль: следовало обращать внимание на сон, прием пищи и сексуальность. Весьма вероятно, что он унаследовал этот принцип от Ганди, который ставил брахмачарью (отсутствие похоти, которую он толковал не только в связи с сексом, но и в отношении любых материалистических желаний) превыше всего. Вторая важная рекомендация доктора Мехты касалась бхакти-марги, пути преданности Высшему Существу, которого преданный видит как Возлюбленного. По мнению доктора, необходимо постоянно концентрировать свое сознание на Его образе, медитируя и размышляя о Нем, а также воспевая Его имена. В традициях монахов-бенедиктинцев было постоянное размышление о Кресте Христовом, но после встречи с Мехтой Абхишиктананда почувствовал, что Крест для него более не подходит в качестве объекта бхакти, и перенес свое внимание на другой почитаемый в католицизме образ — образ Святого Сердца Иисуса, которое стало для него истинным символом нектара преданности и любви к Богу. 27 июля 1955 г. Свами сделал интересную запись в своем дневнике:
«Я думаю, что я уже слишком адвайтичен… Даже символ Креста больше не влияет на меня. Поэтому я сосредоточиваюсь на Сердце Христа, хрид, это и индуистское понимание Святого Сердца» [51].
Однако главным требованием в духовной жизни доктор Мехта считал полное предание себя Высшему Идеалу, парабхакти. Полностью предаться означает отказаться от всего, даже от самого себя. Это истинная санньяса и истинная святость, и это было очень похоже на слова Пунджи, обращенные к Абхишиктананде ранее. И все-таки в учении и в характере доктора была некая незавершенность, которая становилась очевидной уже после непродолжительного общения с ним.
Совершенно очевидно, что ни резкие наставления Пунджи, ни общение с доктором Мехтой не удовлетворили искания Свами Абхишиктананды, и его поиски гуру, который бы ввел его в индуистскую традицию, продолжались. В конце 1955 г. друг Свами, Гарольд Роуз, который в то время готовился к вступлению в Орден траппистов (выдающимся представителем которого, кстати, был отец Томас Мертон (1915–1968)) и одновременно был учеником одного суфийского мистика, предложил ему вместе съездить к святому Джнянананде из Тирукойилура, у которого на тот момент было значительное число преданных и последователей.
Моншанен находил это предприятие довольно опасным и всячески пытался отговорить Абхишиктананду, но все-таки в декабре того же года Ле Со оказался в «Тапованам ашраме» у стоп этого Гуру. Свами Джнянананда Гири был удивительным человеком, который практически не спал и встречался со своими учениками в любое время дня и суток. Никто не знал даты его рождения, но, согласно сохранившимся записям, уже в середине XIX в. он был взрослым человеком. Когда Абхишиктананда со своим спутником вошли на веранду, где сидел Гуру, тот радостно поприветствовал их, и предложил сесть. Это был очень простой человек в дхоти и накидке шафранного цвета, однако все местные жители, которые проходили мимо, обязательно вставали перед ним на колени и дотрагивались до его стоп. Это действо несколько покоробило Свами, однако позднее он почувствовал свое глубокое понимание этой древней традиции и с радостью разделил ее с другими учениками Джнянананды. Как и в случае с Пунджей, Абхишиктананда начал задавать различные вопросы, однако неожиданно между ними встал языковой барьер: Гуру не владел английским, а сам Свами лишь недавно начал изучать тамильский. Однако вскоре он почувствовал, что помимо разговора обмен идеями происходит и на подсознательном, тонком уровне. Все-таки ему удалось задать несколько конкретных и прямых вопросов об адвайте о и пути освобождения. Ответ Джнянананды был поразительно похож на ответы Харилала, однако Абхишиктананда почувствовал, что именно этот человек может действительно открыть его сердце к восприятию Истины. Гуру сказал следующее:
«Какой смысл задавать подобные вопросы? Ответ внутри тебя. Поищи его в глубине твоего существа. Посвяти себя дхьяне (медитации) за пределами всех форм и ты получишь решение» [52].
Поскольку в то время Абхишиктананду больше всего интересовал вопрос действительного посвящения в индуистскую традицию, в санньясу, то он немедленно стал расспрашивать Джнянананду о том, как это можно сделать, если духовный учитель уже выбран. У Сеймы появилось большое желание получить дикшу именно у этого человека, и он сделал внутренний выбор уже в первые часы общения с Гуру. Вероятно, ответ Джнянананды обескуражил его:
«Какой смысл в посвящении? Если ученик не готов, в таком случае так называемое посвящение — это не что иное, как пустые слова, если ученик готов, то ему больше не нужны ни слова, ни знаки. Тогда посвящение происходит спонтанно»,
но затем он понял, что именно такое спонтанное посвящение и произошло в момент, когда Абхишиктананда
