основании которых восстанавливается первоначальный текст Евангелия и на основании которых издается в настоящее время Евангелие на греческом языке.
Нет этих слов – «к покаянию» и в современном переводе Нового Завета на русский язык, сделанном под редакцией владыки Кассиана (Безобразова), епископа Катанского, православного русского епископа города Парижа. Так вот, владыка Кассиан, когда делал свой перевод, опирался на древнейшие рукописи. Синодальный перевод сделан с опорой на поздние, византийские рукописи. Поэтому подчеркиваю, что в 9-й главе Евангелия от Матфея слова «к покаянию» появились в рукописях поздно, только в IX или в X веке, раньше их не было. И звучат по-настоящему слова Иисуса тут именно так: «Я пришел призвать не праведных, а грешников». То же самое – во 2-й главе Евангелия от Марка, 17-й стих, Иисус там тоже нам говорит: «Я пришел призвать не праведников, но грешников». Так у Матфея и у Марка. А в Евангелии от Луки поясняется: «к покаянию».
Теперь давайте подумаем, что значит само слово «призвать». На какой вопрос отвечает этот глагол? Спрашивается: если призвать, то куда призвать? Призвать к Себе. «Призвать» – по-гречески это значит «звать к себе»: «я зову» – значит «зову к себе». Итак, Иисус говорит: «Я пришел призвать к Себе не праведников, но грешников». Здесь звучат те же самые слова, которые затем Он еще раз произнесет в конце 11-й главы Евангелия от Матфея: «Приидите ко Мне, все труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы. Возмите иго Мое на себе и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим» (11: 28–29). Эти замечательные слова Иисус обращает к нам и прямо здесь уже говорит: «Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные». Иисус зовет не куда-то, не к кому-то и не к чему-то, а к Себе: «Придите ко Мне». И когда Он восклицает: «Я пришел призвать не праведников, но грешников», – Он хочет нам сказать одно: «Я пришел призвать к Себе не праведников, но грешников». Так в Евангелии от Матфея и в Евангелии от Марка. А в Евангелии от Луки делается пояснение. Как призвать? – к покаянию, то есть путем покаяния. Прийти ко Христу можно только путем покаяния. Значит, это слово в Евангелии от Луки – «к покаянию» отвечает не на вопрос «призвать куда? к чему?», а на вопрос «призвать как?» – путем покаяния.
Итак, цель духовной жизни – Сам Христос, встреча с Ним. А покаяние – путь, ведущий к этой цели. Повторяю, что встреча со Христом – это как раз и есть цель и смысл духовной жизни. Мы встречаем Христа и затем, уже в новом измерении, в измерении этой встречи, став через эту встречу новыми людьми, объединяемся и с Ним Самим, и друг с другом в Царстве Божьем. Вот куда ведет эта дорога, дорога покаяния. Но повторяю, покаяние – только дорога, только метод, только способ в духовной жизни, но никоим образом не цель. И, конечно, очень страшно, когда нам начинает казаться, что покаяние есть цель.
Поскольку покаяние – это смена пути, то оно заключается не в том, чтобы заявить о нашей греховности, не в том, чтобы сказать: «я завидую», «я много ем», «я злюсь, раздражаюсь», «я не люблю моих близких», «я мало работаю, но много сплю» и т. д., а в том, чтобы уйти от того, в чем мы каемся. Смысл покаяния – в уходе от того греха, который мы на исповедь приносим. Поэтому с покаянием связано не просто раскаянье, не просто наше удрученное состояние по поводу того, что нас одолевает тот или иной грех, а уход от него. Если я ленюсь, то через покаяние я должен перестать лениться; если я злюсь, то через покаяние я должен перестать злиться. Поэтому иной раз техника, которую мы при покаянии применяем, оказывается неработающей. Оказывается, что не всегда пост помогает при покаянии. Иногда он спасителен, и нужен, и необходим. А бывают такие случаи, когда пост вреден. И вот об этом всегда надо думать и спрашивать духовника. Подчеркиваю, ни покаяние, ни тем более пост не есть самоцель в духовной жизни. Это только способ, это только метод. А мы постоянно способы превращаем в самоцель.
Если же говорить о посте, то здесь никак нельзя обойти молчанием слова, с которыми к нам обращается святой апостол Павел. В 14-й главе Послания к Римлянам, 17-й стих, он говорит: «Царство Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе». Иными словами, пищевой пост – это еще не прямая дорога в Царство Божие. Царство Божие – это «праведность и мир и радость во Святом Духе». А бывает так, как говорили Святые Отцы, что тело твое постится, а гордыня насыщается. Бывает так, что человек, постясь, настолько любуется тем, как он это делает – как строго, как жестко, непримиримо он к себе относится, – что к концу Великого поста тело его истощается, а гордыня его раздувается уже до такой степени, что в двери не проходит. Другой из Святых Отцов говорил о том, что не есть – это еще не пост, потому что бесы вообще ничего не едят, и, тем не менее, постниками их назвать уж никак нельзя.
Поэтому для того, чтобы здоровой была наша духовная жизнь, мы должны запомнить вот эту достаточно простую истину: покаяние и пост не есть цель, это средства. И, относясь к покаянию как к средству, надо всегда думать о цели. Идя по дороге, надо всегда думать о том, куда мы идем по этой дороге, и помнить, что нас впереди ждет Христос. А то бывает так, что покаяние наше какое-то злое, раздраженное, связанное с унынием, связанное с внутренним напряжением, а еще – с тем, что мы сердиты на всех, сердиты на самого (на саму) себя и поэтому Христа впереди не видим и не чувствуем. Тем более пост должен быть полон этого чувства встречи. Тут очень важно понять, что пост – одно из удивительных средств христианской аскетики. Это никоим образом не обязанность, пост – это потребность христианина.
Первое покаяние в нашем обществе принес Тенгиз Абуладзе, который снял свой фильм «Покаяние». Тогда в прессе развернулась дискуссия на тему, а нужно ли нам покаяние? В одной из газет Феликс Светов писал о том, что сначала Церковь наша должна покаяться за времена Патриарха Сергия, за 37-й год и дать этим пример обществу. А один священник ответил: а готово ли общество принять это покаяние?
