чем те, которые описаны в книгах. Это живое чувство Его присутствия среди нас, чувство, которое нам открывается прежде всего в таинстве Евхаристии, и чувство присутствия святых в Церкви, того, что они здесь трудятся. Меня, например, совсем не смущает тот факт, что, увы, до нас не дошло жизнеописание моего святого, великомученика Георгия. Есть только чудеса святого великомученика, описанные чудеса, которые совершались у его гробницы уже после его кончины. Мы ничего не знаем о житии большинства мучеников первых веков, кроме их имен, которые благоговейно сохраняла Церковь в памяти, обращаясь к ним за молитвенной помощью, совершая литургию на их гробах. И так часто было, что ничего о мученике не знают, кроме того, что он за Христа умер, а совершают молитвенно на его гробе литургии и чувствуют его присутствие в этой общине, и чувствуют его участие в жизни этой общины.
Ну кто из нас, родные мои, не чувствует присутствия святителя Николая в жизни нашей Церкви, в жизни нашего прихода, в жизни нашей семьи? Я никогда не забуду, как мне одна женщин рассказывала о том, как она пошла на очень тяжелую операцию и собиралась умирать. И вдруг, когда она уже лежала на операционном столе и врачи наклонились над ней, она увидела, что дверь открылась, и вошел в операционную какой-то седенький старичок с бородой, стал около операционного стола и взял ее за руку. Она не знала, кто этот старичок, но потом, когда пошла в Русский музей, увидела этого старичка на картине Репина и поняла, что это святитель Николай Мирликийский. Так вот, этот рассказ, который я слышал давным-давно, для меня гораздо ценнее, чем тот факт, что то или иное свидетельство из жизни этого святого достоверно, а другое не достоверно. Это всё мелочи по сравнению с тем, что мы – через молитву, через участие в богослужениях, через литургическое его поминовение, через молебны ему, через чтение акафиста – реально чувствуем присутствие святого в нашей жизни. Это в тысячу рас ценнее, чем все жития, вместе взятые. Мы знаем о христианстве не из книг, а из нашего личного религиозного опыта, прежде всего – из опыта совершения таинства Евхаристии, из опыта Божественной литургии.
Мне очень хочется, чтобы мы все почувствовали это, потому что без этого мы никогда не станем православными людьми.
Мы в прошлый раз говорили с вами о том, как кончается вечернее богослужение, и сегодня начнем с вами размышлять о том, как начинается богослужение утром, как начинается Божественная литургия.
Священник приходит в храм, когда он еще пуст, когда там нет еще ни одного человека. Есть такой старый московский обычай – приходить в храм за два, даже за два с половиной часа до начала службы. Темно, тихо, пусто. Входишь в алтарь, зажигаешь свет. Один святой говорил: «Как рано я ни пришел бы в храм, Он всегда меня там ждет». И я вам скажу честно, я всегда вспоминаю эти слова, когда прихожу в храм рано утром. Как рано ни будет это, всегда Христос уже ждет нас там: в пустом, тихом, темном храме.
Начинается проскомидия, первая часть литургии – приготовление Святых Даров, на которых затем будет совершена Божественная литургия. После кратких входных молитв, которые священник читает перед Царскими вратами, священник облачается в священные одежды (подризник, епитрахиль, поручи, пояс, фелонь), умывает руки со словами псалма: «Умыю в неповинных руце мои» и подходит к жертвеннику. А на жертвеннике в углу алтаря в это время уже находятся священные сосуды – дискос и чаша, потир. И перед жертвенником, целуя сначала дискос, потом чашу, потом звездицу, которой будет закрыт затем дискос, копие и лжицу, священник произносит тропарь: «Искупил ны еси от клятвы законныя честною Твоею Кровию, на Кресте пригвоздися, копием прободся, безсмертие источил еси человеком, Спасе наш, слава Тебе!» Собственно, с этого тропаря начинается Божественная литургия, с этого тропаря, чтением которого почти про себя мы исповедуем главное в нашей вере. «Ты, Господи, искупил нас от клятвы законной, выкупил нас из рабства греха честною Твоею Кровию. Ты, пригвоздившийся на Кресте и прободенный копием, источил нам бессмертие. Слава Тебе».
За этим следует возглас: «Благословен Бог наш». Священник берет в руки просфору, на которой затем будет совершена литургия – просфору, которая будет лежать в течение всей литургии на дискосе, которая, преложенная Духом Святым, станет Телом Христовым. Обрезая ее с одной, с другой, с третьей, с четвертой стороны и снизу, священник читает слова из пророчества Исайи: «Яко овча (как овца) на заколение ведеся, и яко агнец непорочен прямо стригущаго его безгласен, тако не отверзает уст своих. Во смирении его суд его взятся, род же его кто исповесть; яко вземлется от земли живот его». И затем мы произносим слова: «Жрется (приносится в жертву) Агнец Божий, вземляй (взявший на Себя) грех мира, за мирский живот и спасение».
Христос принес Себя в жертву как Агнец Божий за грех мира, за его жизнь и спасение. Всегда подчеркивал это отец Александр Шмеман, голос которого мы с вами только что слышали в передаче нашего эфира. С этими словами агнец кладется на дискос, и затем мы читаем стих из Евангелия от Иоанна: «Один от воинов копием пронзил Ему рёбра, и тотчас вышла кровь и вода. И тот, кто видел, свидетельствовал, и истина есть свидетельство его» (19: 34–35) [18].
Тотчас вышла кровь и вода из бока мертвого Спасителя. Всем известно, что тела умерших не кровоточат. А здесь истекла кровь и вода. Как объяснить это явление, что мертвое тело Христово кровоточило? На этот вопрос, как это ни удивительно, дает ответ современная патологоанатомия. Оказывается, что если человек умирает от обширного инфаркта, то кровь разорвавшихся кровеносных сосудов сердца наполняет околосердечную сумку, смешивается с жидкостью, там находящейся. И если затем сильным ударом вскрыть околосердечную сумку, как это сделал воин, который «копием ребра Его прободе», то тогда кровь, смешавшаяся с жидкостью околосердечной сумки, действительно хлынет из образовавшегося отверстия. Кровь эта не свертывается, если она смешалась с жидкостью околосердечной сумки. Таким образом, современная медицинская наука подтверждает нам это свидетельство Евангелия, и не случайно евангелист подчеркивает: «И видел, и свидетельствовал, и истинно есть свидетельство его».
Итак, современная наука дает нам ответ на вопрос: отчего так быстро умер на Кресте Иисус? Он умер от инфаркта. Когда вдумываешься в это, действительно подходишь к тайне нашего искупления до предела близко. Действительно, ощущаешь смерть Иисусову
