работа капелланом в Аллахабадском сельскохозяйственном институте, а также дружба с доктором Эндрюсом, который тесно общался с Махатмой Ганди. Именно благодаря этой дружбе у Роджерса зародился интерес к Индии. Абхишиктананда с восторгом воспринял предложение англичанина погостить у него: образ жизни членов общины показался ему наполненным святостью: все было основано на древней мудрости Упанишад, а весь день построен на регулярных медитациях и чтениях отрывков из Писаний. Сам Роджерс считал, что такой образ жизни особым образом обогащает его во Христе при контакте с живым индуизмом. Единственное, что показалось Абхишиктананде неправильным, — это идея женатого священника, которая в англиканстве является обычной практикой.
Свами одолевали сомнения относительно возможности полноценной священнической и медитативной жизни для человека, на котором лежит обязанность содержания семьи. Однако, проведя какое-то время в Джйотиникетане, Абхишиктананда понял, что Мюррей Роджерс — живое воплощение такой возможности. Он увидел в этом человеке святого, вдохновленного Высшим Идеалом. Они стали близкими друзьями, и
Свами стал часто наведываться в Карели. Поскольку в Католической Церкви есть определенные сомнения относительно возможности взаимного участия в литургии с представителями Англиканской Церкви, первоначально Ле Со не решался осуществлять совместную Евхаристию, однако спустя некоторое время он решил отбросить свои предрассудки и не пожалел об этом: по его словам, никогда до этого он не испытывал такого духовного подъема и такого четкого ощущения реального присутствия Христа в Святых Дарах, как во время тихого Таинства с рецитацией ведических гимнов и пением христианских псалмов. Уезжая из Джйотиникетана, Абхишиктананда сказал слова, которые часто повторял впоследствии:
«Мой друг ведет людей к главному: к внутренней жизни, тишине и молитве». Свами Абхишиктананда и Мюррей Роджерс сохранили свою внутреннюю связь до конца своих дней: даже на смертном одре (Роджерс умер 16 октября 2006 г.)
ачарья Джйотиникетана вспоминал свой опыт встреч со
Свами, который был наполнен святостью и созерцательностью.
Свое путешествие Свами Абхишиктананда продолжил в Алморе, где исторически было довольно много православных (православие — это христианская традиция, весьма не чуждая Индии), и встретился там с неким русским художником, имя которого осталось неизвестным. Этот человек был неплохим портретистом и написал два портрета Свами. Такова была его первая встреча с русской культурой (надо отметить, что впоследствии у монахов Шантиванама были некоторые контакты с православием, в частности особый интерес к ашраму проявлял русский православный митрополит из Англии Антоний Сурожский (Блум), известный своими медитативными размышлениями, некоторые из которых поразительно напоминают идеи Ле Со и Гриффитса. Митрополит лично встречался с отцом Бедой и находился в дружеских отношениях с ним). Что касается портретов, то они показались Абхишиктананде весьма правдоподобными и отражающими внутреннюю суть его души, и он написал об этом своему другу отцу Лемарье:
«Эти два портрета поразительно и глубоко правдивы. За маской скрывается то, чем я должен быть, и это хорошо показано. Один из них демонстрирует чистое Существо, не мертвое, и не живое, не ограниченное ни временем, ни пространством… Другой определенным образом являет воскресение, возвращение к миру, причем таким способом, который опять-таки поражает…» [59]
Иисус Христос, медитирующий в йоте лотоса («Сатчитананда ашрам»).
Размышления, связанные с этими портретами, помогли Абхишиктананде взглянуть на себя под другим углом, другими глазами. Они стали лейтмотивом его следующей поездки в два священных гималайских города — Кедранатхи Бадринатх. Первый считается вечной обителью Шивы, второй связан с культом второго лица индуистского Тримурти — Вишну-Нарайяной. Для Саами оба были проявлениями Единого Космического Христа, Пуруши, и он, вдохновленный своим паломничеством, восклицал: «Единственный Господь Кадара — Христос!» Кедарнатх настолько воодушевляет Абхишиктананду, что он непроизвольно погружается в глубокую медитацию и снова возвращается к осознанию всеединства, которое он обрел во время затворничества в Мауна Мандире:
«Этот опыт переполняет меня и внутренне и внешне. Все есть знак, все указывает на Единую Таину. Это ни схождение в непостижимую тайну рождения Себя у подножия цепи покрытых снегом гор и на вершине безжалостно стремящегося вверх пути к Изначальному Источнику, из Которого все произошло и к полноте Которого все стремится, в Котором все пути оканчиваются и все собирается в одной точке. Можно определенно сказать, что единственный Господь Кедара (Шива) есть Христос. Есть только одно рождение в сердце всего Бытия, рождение, при котором Бытие проявляется Само в Себе, в месте, за пределами всех мест, из Которого все исходит и к Которому все возвращается. Есть только один Источник» [60].
Бадринатх — знаменитое место паломничества вайшнавов, которое имело для Абхишиктананды особый сакральный смысл: согласно традиции, в этом месте долгое время вели аскетический образ жизни мудрецы Нара и Нарайана, которые считаются воплощениями Вишну. Бадринатх, таким образом, символизирует нисхождение Божества на землю и его аскетические усилия в лице человечества, некое отражение Космической Жертвы, начавшейся во времена Сотворения Мира и достигшей своей кульминации на Голгофском Кресте. Город упоминается в Пуранах:
«Там в "Бадрика ашраме", Вишну, приняв облик мудрецов Нары и Нарайяны, с незапамятных времен совершает аскетический подвиг ради блага всех живых существ» [61].
Свами пребывает в восторженном состоянии и совершенно не хочет спускаться с гор и возвращаться к обычной жизни. Несмотря на свой возраст, он запросто ходит пешком по горным перевалам, преодолевая значительные расстояния. Таким образом, он готовится к следующему важному путешествию в Ганготри, к истокам священной Ганги, которое ему удастся совершить лишь через два года. Кроме того, это паломничество становится знаком окончательного принятия Индии в качестве новой родины: на следующий год Абхишиктананда получает индийское гражданство, несмотря на трудности, связанные с тем, что получившая независимость страна не жалует иностранцев и заявления о предоставлении гражданства рассматриваются по нескольку лет. Активная деятельность французского Свами привлекает внимание посла Швейцарии доктора Кутатта, который живо интересуется индийской культурой и духовностью, пытается разделить радости и проблемы народа, среди которого работает. Высокое положение в обществе позволяет послу организовать несколько важных мероприятий, благодаря которым послание Абхишиктананды успешно распространяется в христианских кругах Индии: в 1961 г. проводится первая встреча, посвященная изучению и сравнению христианского и ведантического опыта, в которой активно участвует Свами. На следующий год в доме методистского епископа проходит беседа, на которую приглашается ряд гостей, представляющих разные традиции в христианстве, в том числе и православный монах, с которым судьба свела Абхишиктананду в Алморе. В период с 1961 по 1964 г. Мюррей Роджерс тоже организует серию семинаров, посвященных изучению наследия Пьера Тейара де Шардена и его влияния на европейскую адвайтическую мысль. Встречи также привлекают большой круг видных деятелей индийского христианства и индуизма. Наконец, в мае
