при ком угодно, не только при людях церковных, но и при посторонних. У нас прошла конференция по истории духовности, и на ней присутствовали члены Академии наук. Они говорили так же открыто, как и верующие, и верующие тоже говорили совершенно открыто в их присутствии. Вот что получилось благодаря гласности.
Но со всем этим связаны реальные и очень серьезные проблемы. И главная проблема для Церкви состоит в том, что за семьдесят лет тоталитарной диктатуры люди разучились принимать решения и делать выбор. Ко мне подходили священники, епископы, миряне и далекие от Церкви академики и просили: «Пожалуйста, научите нас, дайте нам инструкцию о том, как делать выбор и как принимать решения, – мы не знаем, как это делается. Мы всегда ждали указаний». И я говорил: «Не могу. Если я дам вам инструкцию, это тоже будет разновидность диктатуры». Это основная проблема, с которой в России сталкиваются сейчас все.
Есть и еще одна проблема: как только людям говорят, что они вольны действовать сообразно своим убеждениям, желаниям, устремлениям, обязательно возникает конфликт устремлений, желаний и даже убеждений. Кроме того, существует опасность анархии, опасность того, что кто-нибудь будет пытаться сделать что-нибудь правильное, но не подходящее ближнему. А как вы знаете, умение слушать другого, говорить правду с любовью, слушать с желанием услышать и понять и говорить с желанием прийти к единому мнению – не к такому мнению, которое основано на компромиссе, достигнутом демократическим путем, а к такому, которое апостол Павел называет «иметь ум Христов», – приходит лишь после долгого и усердного упражнения, и в этом заключается сегодня серьезная проблема для Церкви.
Настало время, когда можно беспрепятственно ездить, смотреть, говорить и слышать правду, но в жизни Церкви остается напряженность. Хотя есть и поиск, и дай нам Бог научиться достаточно быстро достигать подлинного единства ума, подлинного единства духа. Оно существует в Церкви, в богослужениях, оно существует между людьми, принадлежащими к одной культурной, образовательной или даже социальной группе, – но между группами пролегает целая пропасть. На одном краю – интеллигенция, на другом – совсем простые люди, у которых нет никакого образования в том, что касается их веры. Есть люди, познавшие Бога через откровение, знающие, что Бог есть. Если спросить их: «Откуда вы знаете, что Бог есть?», они ответят словами одного бывшего атеиста [33], который лет пятьдесят назад написал книгу «Бог существует, я Его встретил». Есть такой тип людей. А есть люди, которые изучают Писание, читают книги духовных писателей и задаются вопросами о проблемах современного мышления в связи с Писанием. Есть университетские профессора, величайшие умы научного мира, которые встретили Бога и размышляют над проблемой соотнесения веры в Бога и научного мировоззрения. И эти два понятия недостаточно просто отделить друг от друга, сказав: «Бог – это объект поклонения, а наука – объект познания». Эти люди стремятся приобщиться и тому и другому опыту и достичь гармоничного понимания Бога – как Бога, Который является не только главной тайной жизни, истины и пути, но и проявляется в творении, в исканиях человека, в исторических трагедиях и в таинственной глубине тварного мира.
Я не собираюсь читать лекцию о том, какой я интересный человек. Как говорил Тургенев, любой может говорить с интересом обо всем, но лишь о себе – с аппетитом. Не таково мое намерение. То, что я скажу, конечно, будет связано с моей личной жизнью и с моей верой, но кроме того, я хотел бы поставить вопрос «Кто я?» в более широком контексте, адресуя его не только себе, но и каждому из нас.
Несколько лет назад ко мне пришла женщина и рассказала про своего сына, который к тому времени уже много лет находился в психиатрической больнице. Он отказывался поверить, что его отец, муж этой женщины, умер. Она старалась объяснить сыну, что такое смерть, что случилось с его отцом, но он категорически отказывался признавать этот факт. Она попросила меня поговорить с ним. Прежде чем пытаться что-то объяснять, я спросил его, почему он так уверен, что его отец не умер. Ответ был действительно очень показательным, и я хочу поделиться им с вами: это стоит послушать, даже если бы мне было больше нечего сказать. Он ответил: «Видите ли, мой отец существовал лишь постольку, поскольку мог целиком посвятить себя науке, заниматься своей коллекцией предметов искусства, развлекаться телепередачами или радио. Вне этого он совершенно не существовал. А значит, до тех пор, пока эти предметы не уничтожены, он не более мертв, чем раньше». Я нашел это замечание очень убедительным, и мне интересно, насколько оно может быть отнесено к каждому из нас. Насколько мы можем сказать: «Я существую, я есть» и осознать свое личное существование, независимое от предметов, от обстоятельств, от окружающих нас людей. Многие ли из нас осмелятся сказать, что действуют сами, а не просто реагируют на чьи-то действия, светят, а не только отражают попадающий на них свет? Другими словами, насколько мы существуем сами по себе, а не потому только, что существуют другие предметы или другие люди?
Второй пример относится к человеку, которого я очень хорошо знал, моему другу. Однажды он заболел, попал в больницу, и у него обнаружили рак печени, распространившийся на все органы. С точки зрения медицины у него не оставалось никакой надежды. Его сестре и мне сообщили об этом, он же ничего не знал. Я пошел повидаться с ним. Первое, что он сказал: «Как досадно. У меня столько дел, а я в постели и не способен сделать ничего из того, что собирался». Я сказал ему: «Но ведь вы не раз говорили мне, что мечтаете однажды остановить время, чтобы можно было просто существовать, а не действовать, постоянно что-то делать, находиться в суматохе жизни. Вам когда-нибудь удалось это осуществить?» «Нет, – ответил он, – мне все было некогда остановить время». И я указал, что, раз он не сделал этого сам, Бог сделал это за него. «Но что, – спросил он меня, – дальше?» А дальше было вот что. Я сказал ему, что любое заболевание открывает перед нашими глазами реальность смерти и того, что смерть обусловлена двумя факторами: вещественными – тело и все, что может его разрушить (вирусы, рак и тому подобное), а также, почти в той же мере, всеми чувствами, духовными и психологическими состояниями, которые, как и физическое заболевание, могут разрушить человека. Обиды, ревность, зависть, злоба, чувство вины – каждый может составить
