Когда я пришел в себя, оказалось, что я лежу дома — в палатке, на своей раскладушке. Возле меня стоит мама и что–то у меня спрашивает. Когда я произнес ее имя, она расплакалась.
Мама очень боялась, что у меня поврежден мозг. Услышав от меня первое внятное слово, она успокоилась.
После этого происшествия у меня несколько дней болела шея и долго не заживало то место под подбородком, где петля натерла кожу. Потом все прошло, даже шрама не осталось. Но на долгие годы осталась память о том животном страхе, который я пережил, лишившись возможности дышать. С тех пор, когда я лишался возможности дышать носом или ртом, например, при погружении в воду, в меня снова вселялся тот же леденящий страх, и я с ужасом начинал всплывать на поверхность. Я явственно прочувствовал, что отсутствие возможности дышать совсем непохоже на состояние наркоза или на сон: оно похоже на смерть.
Много лет прошло с того дня, когда я повис на баньяне. С тех пор за свою врачебную практику я повидал немало людей, испытавших точно такой же ужас, какой я испытал тогда. Разного рода чрезвычайные происшествия сеют в людях панику: люди с острым сердечным приступом изо всех сил сдавливают себе грудь; получившие мозговую травму начинают биться головой обо что попало; солдаты, которым во время боевых действий оторвало конечность, не в состоянии отвести от нее изумленный взгляд. Но никакое происшествие не вызывает такую страшную, безумную панику, как неспособность дышать.
Мы все не раз смотрели по телевизору спортивные соревнования и видели, в каком состоянии марафонец подбегает к финишной черте: его рот широко открыт, грудь тяжело поднимается и опускается, голова завалилась набок. Все это продолжается до тех пор, пока кислород не наполнит легкие. Только тогда организм приходит в норму: критическое состояние миновало. Однако марафонец не впадает в панику. Он заранее знает, что к концу забега будет испытывать острое кислородное голодание. Но, тем не менее, его жесты выдают в нем человека, которому срочно требуется кислород: глаза вылезают из орбит, руки в неистовстве хватают пустоту, сердце бешено колотится. Недостаток кислорода порождает замкнутый круг: сердце учащенно работает, чтобы поскорее доставить поступающий кислород по назначению, при этом оно само потребляет дополнительную энергию, требующую большего количества кислорода. Круг замыкается.
Мы с вами находимся в пяти минутах от смерти. Наша жизнь зависит от постоянного контакта организма с таким жизненно важным элементом, как находящийся вокруг нас кислород. Человек, в течение длительного времени лишенный воздуха, заметно синеет: сначала синими становятся ногти, затем язык и губы, потом все видимые участки кожи, под которыми происходят серьезные изменения. Студенты медицинских вузов изучают происходящие в организме процессы, которые обусловливают изменение цвета кожи. Меняет цвет кровь, не получающая из легких запас кислорода, благодаря которому ее цвет стал бы насыщенно алым. Она становится голубой. Все животное царство живет в полной зависимости от одного элемента — кислорода.
Некоторые низшие животные имеют необычайно красивые приспособления для забора кислорода: напоминающие россыпи драгоценностей дыхательные отверстия морских червей, рифленые жабры тропических рыб, бриллиантовая юбочка гребешка, прячущегося в ярко–оранжевой двустворчатой раковине. Наши же легкие не отличаются изяществом форм, они просто выполняют свою функцию. Но выполняют ее идеально. Начинающий студент–медик, впервые расчленяющий труп, сразу же получает наглядное представление о том, насколько важны для нас легкие. Он уже изучил такие жизненно важные органы, как сердце, почки и поджелудочная железа. Но легкие! [50] Они затмевают собой все пространство, залезая во все щели и отверстия. Когда для стимуляции дыхания внутрь легких закачивается воздух, создается впечатление, что они хотят вырваться наружу из грудной полости.
В гортани наши бронхи раздваиваются, затем сужаются и снова раздваиваются, превращаясь в деревце с трубчатыми ветвями. В конце концов, они превращаются в триста миллионов легочных пузырьков, которые носят название «альвеолы». Альвеолы толщиной всего в одну клетку, будто росинки, попадают в паутину кровеносных сосудов, доставляющих им столь важный груз — кислород. Складки и извилины легких образуют поверхность, площадь которой в 40 раз превышает площадь кожи. На таком пространстве могла бы уместиться небольшая квартира [51].
Мы нуждаемся в определенном пространстве. В среднем за день наши легкие принимают внутрь и выпускают наружу такое же количество воздуха, какое содержится в комнате средних размеров. Таким количеством воздуха можно, например, надуть несколько тысяч воздушных шариков. При каждом вдохе мы втягиваем в себя примерно пол–литра воздуха. В состоянии покоя мы делаем приблизительно 15 вдохов в минуту. Самая незначительная нагрузка — подъем по ступенькам или пробежка до автобуса — удваивает объем поступающего с дыханием воздуха и, соответственно, удваивает частоту вдохов. Разбросанные по всему организму рецепторные центры неустанно контролируют количество кислорода и углекислого газа, чтобы выбрать оптимальный уровень. Этот процесс не прекращается, даже когда мы спим. Он не зависит от нашего сознания — иначе мы бы умерли. Наш прагматичный организм использует одну и ту же систему подачи воздуха, когда мы говорим, и когда поем, и когда смеемся, и когда вздыхаем, и когда свистим.
Лично я воспылал любовью к дыханию после того, как мое юное тело зависло на баньяне. А когда я изучил все участвующие в дыхательном процессе механизмы, стал испытывать к нему еще более благодарные чувства. С тех пор я повидал немало пациентов, переживших драматические события, связанные с нарушением дыхания.
Как только я приехал в Индию, в один день раздались два телефонных звонка: один из Калькутты, другой из Лондона. Оба звонка были по поводу состояния здоровья одного и того же человека — молодого игрока в поло, проживающего в Калькутте. Он был англичанином, единственным сыном очень состоятельного человека. Этот парень приехал в Индию, чтобы на практике поучиться ведению международных банковских операций, представляя интересы глобальной банковской сети своего отца. Врачи из Калькутты и родственники парня из Англии настойчиво просили меня первым же рейсом вылететь к нему и осмотреть его. А произошло вот что: на следующий день после напряженного матча молодого человека вдруг парализовало, как будто он внезапно заболел полиомиелитом.
Стараясь говорить отчетливее, я проинструктировал по телефону персонал больницы: если у пациента затруднено дыхание, то следует подготовить аппарат искусственного дыхания и провести трахеотомию [52], иначе в трахее скопится много жидкости.
После этого я помчался в Мадрасский аэропорт, чтобы успеть на ночной рейс. Когда самолет приземлился в аэропорту Калькутты, меня тут же усадили в машину и мгновенно доставили в больницу. И вот я уже стою у постели пациента.
На меня произвела сильное впечатление фигура лежащего передо мной больного. Благодаря хорошему питанию и постоянным физическим упражнениям — игре в регби и поло, — парень имел великолепнейшее телосложение. Даже когда он лежал без движения, на его руках и ногах отчетливо проступали рельефные мышцы. Однако это крупное тело было парализовано. Легкие этого молодого человека обладали огромным объемом, но в данный момент это не имело значения: парень был помещен в аппарат искусственного дыхания. Аппарат работал по принципу кузнечных мехов: он сжимал и разжимал грудь пациента, чтобы принудительно восстановить дыхание.
Увидев все это, я от души посочувствовал спортсмену: изумительной красоты тело запихнули в безобразный металлический цилиндр, с шумом закачивающий воздух в легкие молодого человека и выкачивающий его наружу. Мне вдруг вспомнилась когда–то давно увиденная скульптурная группа Микеланджело под названием «Пленники». У видевших ее создавалось впечатление, что роскошные тела были замурованы в мрамор, несмотря на все их усилия вырваться на свободу. И сейчас перед моими глазами лежало тело живого Геркулеса, заблокированное в стальной ловушке. Медсестры сказали: «В пятницу он почувствовал, что заболевает «гриппом», но в субботу пошел играть в поло, так как это был очень важный матч и он не мог подвести свою команду». Физическое напряжение при заболевании полиомиелитом может привести к смерти.
