Взбираясь на горы и взирая далеко, можно укрепить собственную волю, глядя на моря и слушая утесы, можно вобрать в себя их мощь и красоту. Открыв сердце, мы впускаем в себя всю природную естественность, опустошая душу от сомнений, мы освобождаем ее от пут мирских дел. Разве все это — не еще ли один из человеческих миров?
Приход созерцания
Чаньский наставник Юаньшань Иньчжэнь в молодости был послушником у гоши (государственного наставника) Наньян Хуэйчжуна.
Как-то раз Иньчжэнь с нагруженной плетеной корзинкой подошел к дому настоятеля, а гоши спросил его:
— Что за вещи несешь ты в своей корзине?
— Это голубые сливы, — ответил Иньчжэнь.
— Ну и зачем ты их сюда принес?
— Хочу сделать подношение Будде и боддисатвам.
— Ну, голубого цвета там и так полно!
(Многие статуи красились в синий цвет, в том числе волосы будд. — Примеч. пер.) Так зачем же еще делать эти подношения? — спросил гоши, покачав головой.
— Это мы так говорим — «подношение», а, по сути, это выражение моей искренности.
— Ни будды, ни боддисатвы не принимают подношения! — сказал гоши.
— Но я поступаю именно так! А как Вы, учитель, поступаете? — спросил озадаченный Иньчжэнь.
— Я не делаю подношений!
— А почему Вы не делаете подношений?
— Да у меня и фруктов-то нет!
Путы спадают
Если сливы наливаются синим цветом — отнюдь не значит, что чаньское сердце становится более прекрасным. Это тебе лишь кажется, что подношения и молитвы о спасении, адресованные Будде, приведут к просветлению.
Когда в чистом сердце нет даже места, чтобы осесть пылинке, когда оно действует в соответствии с естественностью, когда не совершается ложных действий — это и есть истинное подношение. Именно его и имел в виду мудрец.
Старайся не быть связанным, словно путами, внешними явлениями, не загрязняй себя стандартными суждениями, в своих действиях откликайся лишь на истинные причины и, главное, — постигни суть своего сердца.
Примечание
Наньян Хуэйчжун (675–775) — первоначально обучался в школе «монастырских правил» (виная), а затем стал одним из ближайших последователей Шестого патриарха Хуэйнэна.
После достижения просветления ушел в отшельничество в горы Баньяшань в Наньяне, где прожил более сорока лет и именем которого был назван. По просьбе императора в 761 году в возрасте 81 года покинул отшельничество и стал чаньским наставником при императорском дворе. Он наставлял трех императоров подряд Сюань-цзуна, Су-цзуна и Дай-цзуна, за что его и называли «гоши» — «государственным наставником», хотя это не было его официальным званием. Формально он не принадлежал ни к одной чаньской школе, но уважался практически всеми мастерами того времени.
Приход созерцания
Однажды чаньский наставник Даоу спросил другого чаньского учителя Юньяня:
— У боддисатвы Гуаньинь (Авалокитешвары) — тысяча глаз. Так какой же глаз — истинный?
— Представь — вечером ты чувствуешь сонливость и ложишься в кровать. Ты же не открываешь глаза, не пытаешься, опустив руки, что-то схватить. И поэтому можешь спокойно уснуть. А ну-ка ответь, каким же ты глазом пользовался, чтобы опустить руки?
Услышав эти слова, Даоу тотчас вскричал:
— О, старший брат, я все понял!
— Ну и что же ты понял? — спросил Юньянь.
— Все тело и есть око!
Юньянь, расхохотавшись, сказал:
— Ты понял лишь на 80 процентов!
— Так как же следовало ответить? — спросил удивленный Даоу.
— Око пронзает все тело!
Путы спадают
«Все тело и есть око» — это пример информации, полученной из разделенного знания.
«Око пронзает все тело» — это прозрение приходящее от познания, в котором отсутствуют любые разделения. Мы обладаем оком истинного сердца, что пронзает все тело. Так почему же не использовать его, чтобы окинуть взором и Небо, и Землю.
По сути, наша жизнь взывает именно к такому истинному сердцу. Достигнув подобного состояния, можно и все прозреть вокруг себя и сберечь внутри себя!
Ночью поднялся сильный ветер
Приход созерцания
Чаньский наставник Наньцюань Пуюань спросил одного монаха — своего ученика:
— Сильный ли поднялся ночью ветер?
— Сильный поднялся ночью ветер, — ответил монах.
— Так это он повалил сосну у ворот?
— Это он повалил сосну у ворот.
Наньцюань повернулся и спросил служку:
— Ночью поднялся сильный ветер?
— Какой ветер?
— Что повалил сосну у ворот.
— Какую сосну?
Наньцюань, печально вздохнув, произнес: «Один достигает, другой — теряет».
Путы спадают
Вопросы одни и те же, но две реальности!
Чаньское сердце и мирской смысл — лишь в самой середине можно углядеть это. Ведь то, насколько далек ты от Будды, проявляется изнутри.
Мы все живем в одном мире, но мир-то этот для каждого из нас — разный. Не поразительно ли это?
Примечание
Наньцюань Пуюань (748–835) — прямой ученик великого наставника Мацзу Даои. Его мирское имя было Ван, а мудрость такова, что даже в молодости его называли «старый монах Ван». Считался одним из лучших мастеров чаньского диалога.
Приход созерцания
Как-то один монах пришел в обитель чаньского наставника Наньцюаня Пуюаня, тот же сказал гостю:
— Увы, я как раз сейчас собираюсь на гору, у меня нет времени поговорить с тобой. Пока же сам приготовь себе что-нибудь поесть, да не забудь и мне отправить немного еды.
Дав эти наставления, Наньцюань отправился на гору. Монах же приготовил пищу, сытно поел, но все же забыл отправить Наньцюаню в горы немного еды. Более того, случайно разбив посуду, он спокойно лег и заснул.
Наньцюань, так и не дождавшись, чтобы ему на гору кто-нибудь принес поесть, спустился вниз и вернулся к себе в обитель. Увидев, что его гость-монах преспокойно храпит, он не стал его будить, сам улегся рядом и заснул.
Ну а монах, увидев его, повернулся на другой бок, поднялся и ушел.
Когда Наньцюань стал настоятелем, он так об этом рассказывал: «Когда-то, живя в ските, я повстречал одного смышленого монаха, но, увы, с тех пор я его больше так и не видел!»
Путы спадают
Да, в этой истории, судя по всему, много неясного, и понять ее не так-то просто! Этот чаньский монах не только не принес Наньцюаню еду, напротив — он побил ему посуду и сам преспокойно улегся спать. И все потому, что в своей душе он был совсем пропащим человеком, не мог ни одного дела сделать до конца, ни следовать какому-либо учению. Вот поэтому он преспокойно улегся спать. А ушел потому, что увидел Наньцюаня, который не стал его даже корить, и понял: что-то не в порядке у него внутри, в его сердце, и не нашел способа, как исправить случившееся. И, устыдившись, не нашел ничего лучше, как уйти таким образом.
А поэтому не удивительно, что Наньцюань назвал его «смышленым монахом».
Если хорошенько подумать и тщательно вглядеться в эту историю, можно понять ее смысл: нередко где-то внутри каждого поступка скрывается своя сокровенная причина.
Привести водного буйвола помыться
Приход созерцания
Чаньские наставники Наньцюань Пуюань и Байчжан Хуайхай были учениками одной чаньской школы Мацзу Даои. Однажды, прогуливаясь, Наньцюань увидел, как смотритель монастырской бани разжигал огонь, чтобы согреть воду. Наньцюань сказал ему:
— После того, как вода согреется, не забудь привести помыться водного буйвола.
Смотритель бани, согрев воду, отправился к дому настоятеля, чтобы позвать Наньцюаня в баню, но при этом он не сказал ни слова. Наньцюань же спросил у него:
— Зачем ты пришел?
— Пришел позвать помыться водного буйвола!
— Ну а веревку ты принес?
Смотритель бани не нашелся, что ответить.
Наньцюань с сожалением произнес:
— Вот был бы здесь Байчжан, он точно не забыл бы веревку!
Путы спадают
Наставник Наньцюань Пуюань сказал смотрителю бани совсем не смешную шутку и поставил его в тупик. Я бы на его месте ответил:
«Прошу Вас, наставник, сами выводите своего буйвола» — и посмотрел, как бы он поступил.
В обычной жизни шутка — вполне обыденное дело. Но поскольку люди далеко не всегда могут соблюдать меру, они сами же попадают в сети, расставленные своей шуткой!
