Император, вельможи, люди, занимающие высокие позиции, люди, занимающие средние и низкие позиции, и обычные люди — все они несут ответственность за свою соответствующую деятельность. Человек, исполняющий свой долг, может быть назван человечным. Если кто-то идёт против своего долга, то небо накажет его, поскольку он вносит в небо беспорядок.
Поэтому, ученики Буддадхармы, даже хотя вы и покинули свой дом и оставили светский мир, но не должны вести лёгкой жизни. Вы не должны бессмысленно тратить время, даже одно мгновение. Хотя вначале это может казаться выгодным, но позднее станет причиной злых влияний. Следуя пути монахов (, оставивших дом), ты должен выполнить свой долг и бросить себя в практику. В правлении светским миром, даже если человек рассмотрит прецеденты, правила или примеры бывших правителей, иногда ему нужно следовать примеру современников, поскольку тут не существует определённого пути, который был бы передан с древних времён или другими великими людьми. Однако для детей Будды здесь есть точные примеры и письменные учения. Здесь есть также и учителя, получившие передачу такой традиции. Мы способны размышлять. В каждом движении, стоянии, сидении и лежании, если мы думаем о примерах и следуем нашим предшественникам в своей практике, то нет причин, по которым мы бы не смогли достигнуть Пути. В светском мире люди желают быть в гармонии с волей небес. Буддийские практикующие желают быть в гармонии с волей Будды. Задача та же, но результат куда более велик (для буддийских практикующих). Ибо великое спокойствие и радость (нирвана), которая, достигнута единожды, больше не может быть утеряна, зависит только от того, имеешь ли ты стремление заставить это тело, похожее на призрак, следовать воле Будды в этой жизни или нет. Тем не менее, учения Будды никогда не говорили о том, что мы должны бессмысленно заставлять наше тело страдать. Если ты следуешь поведению и манере, предписанными правилами, то твоё тело будет находиться в покое, твое поведение будет надлежащим, и ты не будешь мешать другим людям. Поэтому оставь телесные удовольствия, причина которых лежит в эгоцентричных взглядах, и точно следуй правилам Будды.
Также Догэн сказал,
Когда я был в монастыре Тэндо в Китае, пока старый мастер Нёдзё был там аббатом, мы сидели дзадзэн до 11 вечера и вставали, чтобы сидеть, в полтретьего утра. Аббат сидел вместе с Сангхой в содо, не пропуская ни одну ночь.
Во время сидения многие монахи засыпали. Аббат ходил и бил их кулаком или тапкой, ругал их и говорил им проснуться. Если они продолжали спать, то он выходил в сёдо (1), бил в колокол и говорил своему помощнику зажечь свечи. Иногда он говорил что-нибудь типа: «В чём смысл сна? Зачем вы собрались в содо? Зачем вы стали монахами и пришли в монастырь?
Подумайте об императоре и его чиновниках. Кто из них ведёт лёгкую жизнь? Император правит справедливо. Министры верно служат, и так это продолжается до обычных людей. Кто ведёт лёгкую жизнь, не работая? Вы избежали этих работ и вступили в монастырь, но теперь бессмысленно тратите своё время. Зачем? Жизнь-и-смерть — это великое дело. Всё непостоянно и быстро меняется. И школы учения, и школы Дзэн подчёркивают это. Этим вечером или завтра утром вы можете заболеть или умереть. И всё же вы не знаете, как придёт ваша смерть или какую болезнь подхватите. Совершенно глупо тратить время своей жизни на бессмысленный сон или лежание, в то время как вы не практикуете Буддадхарму. Поскольку вы таковы, то Буддадхарма умирает. Когда люди преданно практикуют дзадзэн, то Буддадхарма процветает по стране. В последнее время Буддадхарма приходит в упадок, поскольку никто не проповедует дзадзэн».
Я сам видел, как он говорил это монахам в Сангхе таким образом, и я видел, как он заставлял их сидеть дзадзэн.
Однажды его помощник сказал: «Монахи в содо устали и хотят спать. Они могут заболеть или потерять своё стремление из-за длинных часов сидения. Пожалуйста, укоротите время дзадзэн».
Аббат ответил со злостью в голосе: «Мы никак не может сделать этого. Люди, не обладающие умом Бодхи, которые только временно остановились в содо, будут спать, даже если бы мы сидели полчаса или меньше. Практикующие с умом Бодхи, которые стремятся практиковать, тем счастливее, чем больше они могут сидеть, и поэтому практикуют куда более строго. Когда я был молодым, то посетил множество учителей в различных местах. Один старый мастер сказал мне: «В прошлом я бил своих монахов так сильно, что почти сломал себе кулак. Но поскольку теперь я стал старым, то не могу бить их так сильно. Поэтому больше не появляется хороших монахов. Так как только немногие учителя призывают своих учеников сидеть, то Буддадхарма умирает. Я буду бить их ещё сильнее!».
1. Зал, находящийся за содо, где главный монах читает лекции от лица аббата.
Догэн также сказал,
Достигается Путь умом или телом? В школах учения говорят, что, так как ум и тело не отделены друг от друга, то Путь достигают посредством тела. Но непонятно, что мы достигаем Пути посредством тела, поскольку они говорят «так как» ум и тело нельзя отделить друг от друга. В Дзэн мы достигаем Пути посредством как тела, так и ума.
Пока мы думаем о Буддадхарме только нашим умом, то никогда не сможем постичь Путь, даже после тысяч лет или бесчисленных эр. Когда мы отпускаем наш ум и оставляем в стороне наши взгляды и понимания, то Путь осуществляется. Один мудрец прояснил истинный ум (реальность), когда увидел цветки персика, другой осуществил Путь, когда услышал звук камушка, ударяющего о бамбук(1). Они достигли Пути посредством своих тел. Поэтому, когда мы полностью оставляем наши мысли и взгляды и практикуем сикантадза, то сродняемся с Путём. Поэтому Путь, несомненно, достигают посредством тела. И по этой причине я призываю вас практиковать дзадзэн от всего сердца.
1. Это относится к Рэйун Сигон(?—?) и Кёгэн Сикан(?-840), которые были учениками Дзэн-мастера Исан Рэйю(771–853).
Догэн наставлял,
Ученики Пути, отпустите(1) своё тело и ум и полностью войдите в Буддадхарму. Древний сказал: «На вершине столба высотой в сто футов, как ты сделаешь ещё один шаг?»(2). В такой ситуации мы думаем, что умрём, если отпустим столб и поэтому крепко цепляемся за него.
Сказать «сделать ещё один шаг» означает то же самое, что и решить, что смерть не так уж и плоха, и поэтому отпустить свою телесную жизнь. Мы должны прекратить беспокоиться обо всём, начиная с нашего умения жить и кончая пропитанием.
Если мы не прекратим беспокоиться о таких вещах, то не сможем достичь Пути, даже когда кажется, что мы искренне практикуем, как если бы пытались погасить огонь на своей голове. Просто полностью отпусти тело и ум.
1. На японском хогэ означает отпустить, выбросить, отречься, отказаться и т. д. Кто-то спросил Дзёсю: «У меня ничего нет. Как оно?». Дзёсю ответил: «Выброси это (хогэ-дзяку)».
2. См. 1-13, сноска 4.
Как-то одна монахиня спросила,
«Даже женщины-миряне практикуют и изучают Буддадхарму. Что касается монахинь, то хотя у нас и есть некоторые недостатки, мне кажется, что нет причин говорить, что мы идём против Буддадхармы. Как ты думаешь?».
Догэн наставлял,
Это неправильный взгляд. Женщины-миряне, такие, какие они есть, могут достичь Пути в результате практики Буддадхармы. Однако ни монахи, ни монахини(1) не достигнут его, пока ещё не обладают умом человека, оставившего дом. Это происходит не потому, что Буддадхарма различает между одним человеком и другим, а потому что человек не входит в Буддадхарму. Тут должна существовать разница в отношениях мирянина и того, кто оставил дом. Мирянин, обладающий умом монаха или монахини, оставивших свой дом, будет освобождён из сансары. Монах или монахиня, обладающие умом мирянина, совершают двойную ошибку. Их отношения должны довольно сильно отличаться друг от друга. Не то, чтобы это было тяжело сделать, но полностью сделать это тяжело. Кажется, что все ищут практику освобождения от сансары и достижения Пути, но только немногие совершили её. Жизнь-и-смерть — великое дело; Непостоянство быстротечно(2). Не давай своему уму расслабиться. Если ты отказываешься от мира, то откажись от него полностью. Я не думаю, что имена, временно используемые для отличения монахов и монахинь от мирян, имеют большое значение.
1. На японском сюккэ (покинуть дом) означает того, кто отказался от домашней жизни, чтобы стать монахом или монахиней.
2. Изначально данные фразы появляются в Рокусо-Данкё (Сутра помоста Шестого патриарха).
На вечерней лекции Догэн сказал,
