«Достижение совершенства» — двойственный процесс: часть сознания выполняет йогические приёмы, позволяющие работать непосредственно с тонкими жизненными энергиями (см. главу 9), а часть — просто пребывает в естественном состоянии полной пробужденности. Техники йоги позволяют осознанно испытать тот процесс внутреннего растворения, который совершается в момент смерти и кульминацией которого является восприятие сияния. Затем, всё ещё пребывая в медитации, йогин или йогини принимает облик своего избранного божества, именуемый «иллюзорным телом». И наконец, возвращаясь к обыденному состоянию сознания, он мыслит это иллюзорное тело проявляющимся в физической форме. На стадии «достижения совершенства» разворачивается процесс, подобный последовательности «смерть — посмертное состояние — перерождение». Сходную последовательность представляют собой три этапа бардо сна: сон без сновидений, сон со сновидениями и пробуждение. Упражняясь в прохождении этих фаз сначала в медитации, а затем во сне, практикующий постепенно понимает, как сделать свою смерть путём к освобождению. Навыки, необходимые для выполнения наставлений ко всем прочим бардо, можно приобрести только в бардо медитации.
«Шесть йог» Наропы представляют собой систематические указания ко всему этому процессу. Практикуются они, главным образом, в «новых» школах, восходящих к позднему периоду распространения дхармы в Тибете. Свои методы работы в данной области существуют и в «старой» школе ньингма. Но в стилевом и методологическом отношении эти направления заметно различаются. Комментарии к «шести йогам» по большей части очень сложны, и, без сомнения, практиковать эти техники без серьёзной подготовки невозможно. А трактаты школы ньингма, такие как «Естественное освобождение» или труды Ринпоче Трунгпы, посвящённые бардо, напротив, могут показаться очень простыми, однако это обманчивое впечатление: идеи буддийского учения излагаются в них так искусно и вдохновенно, что постоянно напоминают о присутствующей в каждом из нас здесь и сейчас природе будды.
В определённом смысле стадии «творения» и «достижения совершенства» присутствуют во всех областях нашей жизни. Любой процесс обучения или познания начинается с этапа старательных трудов, открытий и размышлений, и если мы проявляем достаточно терпения и стойкости, то наши усилия окупаются: на смену первому этапу естественным образом приходит второй — «достижение совершенства». Если мы осваиваем какой-то физический навык (например, учимся ездить на велосипеде), то на стадии совершенства это умение становится автоматическим. Если мы просто накапливаем информацию (например, заучиваем наизусть стихотворение), то на этой стадии она становится для нас привычной, переносится в долговременную память и в дальнейшем служит нам личным источником знаний и вдохновения. В любом искусстве необходимо нарабатывать технику и постоянно упражняться, но рано или поздно настоящий художник перестаёт полагаться на технику, отказывается от целеустремлённых усилий и отдаётся во власть стихи иного вдохновения. Тот же самый принцип всецело применим и к медитации.
Кульминацией этого бардо является попытка эго зафиксировать и кристаллизовать открытое пространство медитации. Даже у достаточно опытного мастера может возникнуть привязанность к тончайшим уровням сознания, порождающая противоречивые чувства. Мы попадаем в ловушку между двумя крайностями: пребыванием и блаженном состоянии вечности и внезапным сомнением в реальности этого опыта, проистекающим из соприкосновения с пустотой. Нам может показаться, что мы вышли из равновесия, лишились рассудка или вообще потеряли всё, что у нас есть, и наше существование прекратилось. И здесь перед нами открывается возможность «отпустить» всё без остатка и спокойно пребыть в этом состоянии беспредельности, открытости и ясности истинной природы ума, воспринимая всё просто таким, как оно есть.
Ныне, когда бардо сна брезжит предо мной,
Я отрину беззаботный, подобный смерти, сон в иллюзии,
И вступлю в состояние неизменности, сохраняя полную сосредоточенность,
Удерживая сновидения, преображая эманации, очищаясь в сиянии.
Не спи, как животное, но собирай и храни, как сокровище,
Опыт соединения сна с непосредственным восприятием!
Бардо сна включает в себя как сон со сновидениями, так и глубокий сон без сновидений. Оно длится от момента погружения в сон до момента пробуждения. Засыпая, мы всякий раз проходим процесс, подобный тому, что разворачивается при умирании: функции бодрствующего сознания угасают и растворяются. Нам кажется, что при этом мы погружаемся в состояние бессознательности, но в действительности в это время сознание покоится в самом глубоком и самом естественном для себя состоянии. И только властвующие над нами заблуждения не позволяют нам этого понять.
В трактате «Естественное освобождение» наставления к поведению в этом бардо делятся на три группы: техники тренировки иллюзорного тела, приёмы работы со сновидениями и правила, касающиеся встречи с сиянием («ясным светом»). Развивая иллюзорное тело, мы обучаемся воспринимать свою жизнь наяву как сновидение и сознавать, что весь мир в нашем субъективном восприятии есть не что иное, как порождение нашего сознания, столь же невещественное и нестабильное, как иллюзия, созданная фокусником. Понимание это лежит в основе всех практик, связанных с бардо. Но в работе со сновидениями оно играет особенно важную роль, так как сновидения рождаются из кармических следов, запечатленных в сознании очень глубоко, а потому почти не поддающихся непосредственному воздействию. Возможность управлять миром сновидений и воспринимать его как ещё одно порождение нашего сознания откроется только после того, как ослабнет наша привязанность к обыденным представлениям о реальности. Что же касается методов работы с сиянием, то они обучают практикующего узнавать этот «ясный свет» и спокойно пребывать в этой изначальной сущности нашего сознания, в его основообразующей пустоте и сияющей ясности. Мгновенный проблеск этого сияния является нам в момент погружения в сон, как и в момент смерти, но, как правило, мы не узнаём его, а то и вовсе не замечаем.
Существует два традиционных подхода к работе со сновидениями. В основе первого лежит сильное желание и твёрдая решимость сохранять осознание во время сна, чему способствуют, в частности, специальные медитативные техники. Этот метод сложен и ненадёжен, хотя в определённых обстоятельствах он может срабатывать естественным путём. Другой подход заключается в том, чтобы освоить йоги стадии совершенства и применять их в бардо сна. Засыпая, мы узнаём сияние и удерживаем это осознание, а затем преображаем опыт сна в уже привычное для нас иллюзорное тело. В особенности этот метод полезен как средство для укрепления уверенности в том, что мы сумеем применить те же техники и в момент смерти.
«Удерживание сновидений», о котором говорится в стихе, посвящённом этому бардо, начинается с умения мгновенно распознавать природу сновидений, т. е. понимать, что перед нами — именно сон, а не явь. На основе этого развивается способность видеть сны с частично включённым «дневным» сознанием и запоминать их. Постепенно практикующий обучается сохранять во сне ясность сознания, что позволяет ему управлять своими эмоциями и реакциями, а также событиями сновидений. Тот, кто обретает полный контроль над сновидениями, способен трансформировать любые образы снов, изменяя их форму, цвет и размеры или умножая до бесконечности их количество. Далее он осваивает искусство создания эманации, благодаря которому можно принимать любой облик и попадать в любое место по своему желанию. Всем этим упражнениям сопутствует осознание сияния, из которого рождаются и в котором растворяются все явления и образы. Эта практика помогает постичь иллюзорную природу всех феноменов, с которыми мы сталкиваемся как во сне, так и наяву.
Идею подобия между сновидением и обыденной жизнью подчёркивал в своих рассуждениях о бардо сна и Трунгпа Ринпоче. И в том, и в другом случае мы непрерывно творим воображаемый мир из своих представлений и желаний, опасений и надежд. Чтобы нащупать «паузу» в сновидении и достичь кульминационной точки этого бардо, нужно живо ощутить путаницу между явью и сном и осознать хотя бы на миг терзающую нас неуверенность в том, чем же мы на самом деле являемся. Пока мы спим, сновидение кажется нам абсолютно реальным; так можем ли мы быть уверены в том, что и жизнь наяву — не сон? Быть может, сновидения даже более реальны, чем явь! Сомнения такого рода могут дать толчок к избавлению от всех стереотипов и позволить во сне или наяву прорваться на мгновение в открытое пространство сияющей пустоты.
