Будучи одаренным юношей, не достигнув еще тридцати лет, он поднялся в самые высокие круги правительства США, имел доступ ко многим государственным тайнам. В начале 1960 годов президент Кеннеди попросил его написать сценарий ядерной войны. Он согласился сделать это, считая, что его высокое положение может способствовать недопущению ядерной войны, если он составит «хороший план». Действительно, с тех пор, как он впервые услышал об атомной бомбе, его жизненная миссия заключалась в предотвращении ядерной войны. Но в конце концов он дошел до такого пункта, где он спросил себя: «Каким же количеством жизней мы рискуем, если что-то пойдет не так, и мы не предотвратим ядерную войну? И он спросил руководителей Генерального Штаба: «Подсчитывали ли вы, сколько людей погибнет в течение первых нескольких месяцев, если что-то будет не так, и мы не сможем предотвратить ядерную войну?»
Они очень серьезно ответили: «Это составит в первые несколько месяцев 625 миллионов человек».
Он был поражен тем, что они могут так спокойно произносить такую цифру. И он подумал: «Что же это за люди, с которыми я работаю? Я пью с ними пиво. Они очень добры к своим женам, своим детям, даже к своим собакам. И вот они объявляют такого рода подготовку к тотальной, всеобщей ядерной войне». Он пришел в такой ужас от этого, что спросил себя: «Могу ли я открыть это американской общественности?» Это было для него источником огромных мук.
Затем началась Вьетнамская война. Вначале он считал, что мы направляемся во Вьетнам освобождать народ. Но когда стало ясно, что ничего подобного не происходит, он решил отправиться туда и самому посмотреть, что же происходит.
Во Вьетнаме ему стало совершенно ясно, что это бедствие, самое греховное предприятие. И он сказал: «Вьетнамцы стали мне знакомы, как мои собственные ладони». Он имел ввиду: «Все мы взаимозависимы, мы — часть всей планеты и всего человечества». Когда ему стало ясно, что войну надо кончать, он стал размышлять: «Как сделать это ясным для американского народа?»
Вернувшись в США, он однажды присутствовал на лекции одного молодого человека из Гарварда по имени Рэнди Килер, который сказал: «Я на пороге тюрьмы. Лучше я пойду в тюрьму, чем отправлюсь убивать своих братьев».
Когда Дэн Эллсберг услышал это, у него произошел переворот в сознании, который позднее он описал таким образом: «В тот момент моя жизнь раскололась на две части. Я ушел в туалет, сел на пол и плакал в течение часа».
Когда прошел этот час, он задал себе вопрос: «Что я могу сделать при своем положении в правительстве, чтобы сказать всем американцам правду о том, что происходит?» И он решил открыть американскому народу, как лгут ему и как уничтожается народ Вьетнама. «Я сяду за решетку навсегда за то, что собираюсь сделать», — и он опубликовал то, что известно как «Документы Пентагона», секретные бумаги из Пентагона, в «Нью-Йорк Таймс». В результате состоявшегося судебного разбирательства он не был приговорен к заключению.
Я рассказываю вам эту историю, чтобы показать, как человек в особых обстоятельствах жизни нашел путь что-то изменить. Открытие им истины американскому народу во время складывающейся тогда во Вьетнаме ситуации способствовало окончанию войны. Вопрос, который я хотела бы задать Его Святейшеству, таков: «Как может каждый из нас в своих жизненных обстоятельствах найти место, где бы мы имели какие-то средства или силу изменить что-то реально посредством действий, наполненных состраданием? Как каждый из нас может способствовать переменам, ведущим к зарождению сострадания, в то время как мы живем в такой среде, где над общественным сознанием властвуют война, насилие, конфликты и материальное потребительство?
Далай Лама: С одной точки зрения, в такой кризисной ситуации, какой является наша современная обстановка, наиболее важно размышлять о вреде ненависти и враждебности и о пользе такого образа жизни, в котором больше сострадания. Итак, с одной стороны, верно, что сейчас мы переживаем кризисный период, в котором много насилия и агрессивности. Но с другой стороны, мы можем видеть много обнадеживающих признаков. Мы слышим, как даже большие политики, например, члены Лейбористской партии в Великобритании, подчеркивают важность сострадания. Возможно происходит рост осознавания важности сострадания. Например, если бы мы организовали подобный семинар в 50-х годах или в начале 60-х годов, то присутствовало бы только несколько человек. Сегодня нас около тысячи. Это также обнадеживающий знак. Мы можем своими глазами видеть практическую пользу сострадания в том плане, что оно несет с собой больше удовлетворенности, безмятежности и благополучия. Повышение осознавания обществом важности сострадания происходит от признания того, что сострадание приносит большую пользу в жизни человека. Очень важно стараться распространять это осознавание через средства массовой информации и систему образования.
У меня другой вопрос. У людей больше разума, чем у других млекопитающих, но у нас намного больше и проблем, что, по-видимому, соответствует нашему высокому уровню интеллекта. Думаете ли вы, что имеется закономерность, в соответствии с которой животные с большим интеллектом имеют больше проблем, чем те, у которых меньший интеллект?
Дэниел Браун: Из того немногого, что я знаю об исследованиях дельфинов и китов, они, по-видимому, больше заботятся о защите сообщества себе подобных и своего вида, чем люди. Человек обладает большой корой головного мозга, превосходящей мозг млекопитающих. Значит, у нас больше мыслей и это наводит на размышление о том, что нам нужно успокоить наши мысли, чтобы не причинять столько неприятностей себе и другим.
Дэниел Гольман: Когда кора головного мозга управляется страстью или гневом, человеческие существа могут наделать много бед.
Далай Лама: Я заметил еще одно: муравьи, например, для своего выживания должны работать вместе. У них очень хорошее чувство ответственности. У них нет ни религии, ни сострадания, ни образования, но каким-то образом они обладают очень хорошим чувством ответственности. Мы, люди, по существу, социальные животные. Мы должны жить вместе. Без других мы не можем выжить. Но всё-таки мы всегда воюем. Нам очень трудно развить этот род чувства ответственности. Почему это так?
Маргарет Бренман-Гибсон: У человека гораздо больше возможностей. У нас шире выбор. Вообще говоря, в колониях муравьев, выживание которых зависит от совместной согласованной работы, обычно задача, стоящая перед одним муравьем, гораздо более узка. Например, существуют муравьи-солдаты. У него нет выбора. Люди же, обладающие сложной корой головного мозга, очень отличаются друг от друга.
Далай Лама: Итак, интеллект имеет большое значение в том, что отличает одни живые существа от других.
Маргарет Бренман-Гибсон: Да, именно так.
Джэк Энглер: Я полагаю, здесь есть и другая причина. Имея мощную кору головного мозга, люди обладают способностью представлять себе будущее и представлять себе как получить то, чего не имеешь. У нас есть также способность помнить прошлое, что приносит определенные преимущества, но также и приводит к подверженности сильной фрустрации, когда не получаешь того, что хочешь. Если мы знаем, что другие люди обладают тем, чего мы не имеем, то это тоже вызывает фрустрацию. Таковы издержки этих высоких способностей.
Маргарет Бренман-Гибсон: Да, жадность, соперничество и войны.
Вопрос из аудитории: Временами мне очень трудно жить в обществе, которое переполняет ненависть. Я часто подумываю об уединении, которое дает смерть. Я бы хотел услышать, что вы думаете об этом, Ваше Святейшество.
Далай Лама: Мы вовсе не уверены на сто процентов в том, что, когда умрем, то обретем мир и счастье, которых мы так жаждем. Поскольку все мы получили жизнь в качестве людей, то следует как-то использовать это. Поэтому, я полагаю, самое главное, что мы должны делать, — это жить, как подобает людям. Величайшая ошибка — считать всю эту жизнь, всё бытие бесплодным и бесцельным и думать о самоубийстве.
Ведь вы видите: у нас такой чудесный мозг и прекрасное человеческое сердце. Сочетая эти две вещи, я полагаю, мы можем разрешить все проблемы. Нам нужно, по моему мнению, лишь чуть больше терпения и решимости. Так что не терзайтесь. Нет никакого смысла понапрасну тревожиться.
Вопрос из аудитории: В нашем западном обществе, Ваше Святейшество, внешние достижения: сколько денег зарабатывает человек или какое положение он занимает, является ли он президентом компании — служат показателями успеха. Каким образом измеряется успех в тибетском обществе?
Далай Лама: В плане мирской жизни в Тибете понятие об успехе более или менее такое же, как и здесь. Но для тех, кто больше тяготеет к духовному измерению, успех заключается во внутренней реализации, качестве осознавания.
