– О великий царь! Если ты сможешь вставить в свое тело тысячу светильников и тем совершить жертвоприношение, то я наставлю тебя в Учении.
Безмерно обрадовался царь согласию брахмана. Он приказал гонцу сесть на слона, способного проходить расстояние в сто тысяч йоджан {11}, и объявить по всей Джамбудвипе, всем вассальным князьям и всему простому народу следующее: «Царь Канашинипали ради постижения Учения через семь дней, в мясе своего тела сделав отверстия, вставит в них тысячу светильников». Вассальные князья и весь народ, услышав эти слова, были охвачены глубокой скорбью. Они пришли к царю и, поклонившись ему, сказали:
– Как слепец опирается на поводыря, а дитя опирается на мать, так и в этом мире все живое опирается на тебя, царь! Когда не станет тебя, о великий, к кому же прибегнем мы в поисках защиты? Ведь если тысячу светильников вставишь в тело, то, без сомнения, расстанешься с жизнью. Зачем же ты хочешь ради какого-то брахмана покинуть все живые существа этого мира!?
Царские жены, сыновья, престолонаследник, пятьсот человек свиты и десять тысяч советников, сложив ладони, также стали молить царя не слушать брахмана. Но царь был тверд в своем решении и не изменил его.
– Когда я стану буддой {12}, – произнес он, – то обязательно спасу всех вас.
Тут множество людей, поняв, что царь тверд в своем решении, преисполнились глубокой скорби и, стеная, упали на землю.
Царь же, не отказавшись от своего намерения, сказал брахману:
– Пришло время вставить тысячу светильников в мое тело, делай отверстия!
Тогда брахман, сделав отверстия в теле царя, смочил в масле фитили светильников. Люди, видя это, пали на землю, будто рухнувшая гора. А царь сказал брахману:
– О великий учитель! Яви свое милосердие и сначала преподай мне Учение, а затем уже вставляй светильники. Ведь если я расстанусь с жизнью, то не смогу выслушать наставлений в Учении.
И тут брахман произнес такие шлоки {13}:
Все невечное исчерпывается,
А высокое в конце концов рушится.
За встречей наступает расставание,
За рождением следует смерть.
Как только эти шлоки были произнесены, царь безмерно возрадовался и от всего сердца произнес такой обет:
– Учение я ищу лишь для обретения буддства. Когда же стану воистину буддой, то лучами мудрости озарю живые существа, омраченные духовным невежеством.
И как только царь произнес этот обет, страшно содрогнулись земля и небеса. Сотрясение это докатилось до дворца богов мира Брахмы. Боги спустились с небес и приблизились к месту принесения тела в жертву. Там они увидали тело бодхисаттвы {14}, столь жестоко истерзанное.
Собравшиеся боги заполнили все верхнее небо. Дождем выпали слезы рыданий, дождем же выпали и небесные цветы, принесенные в жертву богами.
Владыка богов Индра {15} приблизился к царю Канашинипали и, произнеся различные восхваления, спросил:
О великий царь! Не сожалеешь ли ты о том, что тебе пришлось перенести столь жестокие мучения?
– Не сожалею, – отвечал царь.
Тогда Индра сказал:
– Великий царь, могу ли я верить твоим словам о том, что ты не сожалеешь, когда твое тело содрогается от боли?
В ответ на это царь произнес:
– Если я не испытываю ни малейшего сожаления о содеянном, то пусть эти раны на моем теле бесследно заживут.
И тотчас же на теле [царя] не осталось и следа ран.
– Царь того периода был ты, Будда [, – сказал Индра Победоносному]. – И если ты, Победоносный, и в прежние времена ради обретения Учения для живых существ шел на нестерпимые муки, то почему же сейчас полностью лишаешь живые существа света Учения, помышляя о нирване?!
[И поведал Индра следующую историю.]
– О Победоносный! В давно прошедшие времена в стране Джамбудвипе жил великий царь по имени Цилинг-Гирали. Ему подчинялись вассальные князья и восемьдесят четыре тысячи городов. Было у того царя во дворце двадцать тысяч жен и наложниц, престолонаследник, пятьсот сыновей и десять тысяч великих советников.
Обладая милосердием, царь заботился о всех своих подданных, как родители заботятся о своем единственном сыне.
Почитая и любя святое Учение, тот великий царь повелел однажды своему советнику обнародовать следующий указ: «Если тот, кто сведущ в сутрах {16} или в святом Учении, наставит меня, то он получит все, что пожелает».
После обнародования этого указа к воротам царского дворца явился брахман по имени Лиудуча и сказал:
– Я сведущ в святом Учении и наставлю всякого, желающего выслушать его.
Безмерно обрадовался царь. Он сам вышел встретить брахмана, приветствовал его земным поклоном и, произнося учтивые слова, ввел брахмана во дворец. Там он усадил его на разостланный ковер и, сложив вместе ладони, произнес: – О великий учитель! Прошу, наставь меня в святом Учении.
Брахман ответил дарю:
– Долгое время я подвергал свое тело различным мукам и только тогда постиг святое Учение. Поэтому, великий царь, если ты желаешь приобщиться к святому Учению, то простого слушания недостаточно, чтобы постигнуть его.
Царь, сложив вместе ладони, сказал:
– Объясни, что же ты хочешь, учитель, и тебе все будет дано полной мерой.
И тогда брахман ответил следующее:
– Если свое тело проткнешь тысячью гвоздей, то я передам тебе святое Учение.
– Да будет так, – произнес царь, – через семь дней я свершу это дело.
Он тут же приказал четырем гонцам сесть на слонов, способных проходить расстояние в восемьдесят четыре тысячи йоджан, и объявить по всей Джамбудвипе следующее: «Великий царь Цилинг-Гирали через семь дней, от сего дня считая, проткнет свое тело тысячью гвоздей».
Советники и многие простолюдины, услышав это, пришли к царю и взмолились:
– Все мы, обитающие в этом мире, наслаждаемся благом и счастьем только благодаря царским добродетелям и милостям. Просим тебя, о великий царь, подумай о нас и не протыкай свое тело тысячью гвоздей.
Тут и царские жены, и дворцовые слуги, престолонаследник, царевичи и советники – все стали упрашивать царя, говоря при этом:
– О великий царь! Подумай о нас в милосердии своем, негоже ради одного человека лишать себя жизни и бросать всех своих подданных.
В ответ на это царь произнес следующее:
– Долгое время пребывая в сансаре {17}, я бесчисленное количество тел напрасно перевел. Куча белых костей от тел этих, убитых то страстями, то гневом, то омраченностью духа, громоздится выше горы Меру {18}. Из моих отсеченных голов больше вытекло крови, чем воды в пяти реках {19}; слез, выплаканных мною, больше, чем воды в четырех морях {20}. Самыми разными способами я бесполезно растрачивал свои тела и жизни, но ни разу не потратил жизни ради святого Учения. Сейчас я проткну тело гвоздями, чтобы стать буддой. Затем, когда обрету буддство, то мечом мудрости отсеку от всех вас болезни прегрешений. Так почему же вы ставите препятствия моим помыслам о духовном пробуждении?
И многочисленные собравшиеся ничего не смогли возразить на эти слова.
Тогда царь обратился к брахману и сказал:
– О великий учитель! Будь милосерден ко мне. Сначала преподай святое Учение, а затем уж протыкай мое тело железными гвоздями. Ведь если я расстанусь с жизнью, то не смогу выслушать наставлений в Учении.
