Каждая культура (а мифология — это часть национальной культуры) развивается глубоко индивидуально. Совершенно очевидно, что восточнославянская мифология устроена иначе, чем греческая, римская или скандинавская, но это вовсе не значит, что она хуже или менее интересна. Да, у восточных славян не было богов, подобных олимпийским, наши кикимора или русалка не похожи на прекрасную Афродиту, а лешего или домового нелепо сравнивать с Аполлоном. Но мы должны принимать свою мифологию такой, какая она есть. Это неотъемлемая часть культуры трех народов-родственников — русских, украинцев и белорусов.
Традиционные мифологические верования лучше всего сохранились на Русском Севере, в украинских Карпатах и в Полесье — территории, охватывающей южные области России и узкой полосой тянущейся до восточных окраин Польши, захватывая юг Белоруссии и север Украины. Многие ученые считают Полесье прародиной славян, поэтому бытующие там древние предания очень важны для понимания мифологии Древней Руси.
Основой любой языческой религии является многобожие, или пантеизм. Человеку в древности было очень важно, чтобы все виды его деятельности — государственная, хозяйственная, военная, семейная — находились под покровительством высших сил. К VI веку нашей эры, когда появились первые письменные сведения о славянах, у них начала складываться более или менее устойчивая религиозная система, в которой за каждым божеством закреплялись определенные функции. Система эта была многоступенчатой, и боги [6] занимали в ней высшую ступеньку. Они наделялись наибольшей силой и властью, наиболее общими и важными функциями — одни повелевали природными явлениями, другие покровительствовали хозяйственной деятельности людей, третьи помогали в войнах, под властью четвертых были общественные отношения. От воли богов зависели жизнь и благополучие человека. Поэтому богам ставили деревянные и каменные идолы (кумиры), им поклонялись и приносили жертвы [7]. Арабский писатель Ибн-Фоцлан, встречавшийся с древнерусскими купцами в Византии, рассказывает, что они, смиренно кланяясь, приносили идолам хлеб, мясо, лук, молоко и опьяняющий напиток и просили послать им хороших покупателей. Если же товар удавалось выгодно продать, купцы говорили: «Владыка помог мне, а я должен заплатить ему». Тогда убивали быков и овец, часть мяса отдавали бедным, часть клали перед истуканами, а головы убитых животных насаживали на колья, вбитые в землю [8].
В древнерусских книгах, обличающих языческие верования, перечисляются боги и низшие мифологические существа, которым поклонялись восточные славяне. Набор этих имен почти полностью повторяется в разных источниках: Перун, Хорс, Симаргл, огонь-Сварожич, Волос, Мокошь, а также вилы (тридесят сестрениц), Род и Рожаницы [9]
В Киевской Руси первая известная нам религиозная реформа была проведена князем Владимиром в 980 г. — всего за 8 лет до принятия христианства. В «Повести временных лет» об этом сказано так: «И начал княжить Владимир в Киеве один, и поставил кумиры на холме вне двора теремного. Перуна деревянного, а голову его серебряную, а ус золотой, и Хорса Дажьбога, и Стрибога, и Симарьгла, и Мокошь и приносил им жертвы, называя их богами… и приносил жертвы бесам» [10]. У современных исследователей есть все основания считать, что этот пантеон был достаточно искусственным образованием, он скорее помогал Владимиру решать политические задачи, нежели отражал развитие реальных народных верований.
По-видимому, у восточных славян к этому времени еще не оформилась четкая система богов и не выработался сколько-нибудь развитый набор сюжетов о взаимоотношениях богов между собой и с людьми — собственно то, что и составляет основу мифов. Функции богов нередко смешивались, одна и та же могла приписываться нескольким божествам. Помимо того, нам известны два центра в восточной Славии, где складывались свои пантеоны — южные земли во главе с Киевом и север земли во главе с Новгородом. И наконец, в разных местностях верили в своих богов и божков. И только о трех известных нам богах мы можем с большой долей уверенности говорить, что им поклонялись на всей территории Древней Руси.
Верховным божеством наших предков был Перун, бог грома и молнии. Именно он возглавляет список Владимировых богов, и именно его идол (единственный из всех) подробно описан Нестором-летописцем. О его главенствующей роли свидетельствуют и древние историки. Славяне, пишет, например, Прокопий Кессарийский (VI в.), «считают, что один из богов — создатель молнии — … есть единый владыка всего, и ему приносят в жертву быков и всяких жертвенных животных». Слова «единый владыка всего» означают, что культы отдельных, не связанных между собой богов к этому времени уже начали складываться в общеславянскую религиозную систему, и центром ее становился Перун.
Перун обитает на небе и повелевает небесным огнем. Оружие Перуна — камень или каменные стрелы, он мечет их с неба на землю, отчего образуется гроза. В Полесье до сих пор верят, что молния — это каменная стрела, пущенная на землю. Таким камнем считают белемнит или просто любой узкий продолговатый камень [11].
Из дней недели Перуну был посвящен четверг (у полабских славян [12] четверг так и назывался «Перунов день»), из животных — конь, а из деревьев — дуб. В частности, в одной древнерусской грамоте говорится о Перуновом дубе. Он — воинственный бог и был покровителем древнерусской княжеской дружины. Лаврентьевская летопись за 971 год свидетельствует, что русские воины, заключая договор с Византией, «по русскому закону клялись оружием своим и Перуном богом своим».
Идол Перуна в Киеве стоял на холме еще во времена князя Игоря. В летописи под 945 годом читаем: «На следующий день призвал Игорь послов и пришел на холм, где стоял Перун, положил оружие свое и щиты, и золото…» А в Новгороде идол Перуна установил дядя князя Владимира Добрыня, причем не просто над рекой, а в специальном святилище, названном Перынь, существование которого подтверждается современными археологическими раскопками. Оно представляло собой круглую площадку, в центре которой возвышался идол, а по краям горели восемь костров [13].
После принятия христианства культ Перуна, верховного языческого божества, подвергся наиболее яростному и сокрушительному искоренению. Как гласит летопись, в 988 году воспринявший крещение князь Владимир повелел привязать Перуна к конским хвостам и скинуть с горы по Боричевскому спуску «на Ручаи». Новгородцы, приняв крещение, под руководством епископа Иоакима разорили святилище Перынь, а идол божества разрубили на части, протащили по грязи и скинули в Волхов. Один новгородец, увидев, что идол волной прибило к берегу, отпихнул его шестом, приговаривая: «Ты, Перунище, досыта ел и пил, а нынче плыви прочь!» [14] Перун, как и другие языческие боги, был причислен к разряду бесов, а на месте его святилищ построили православные храмы. В Киеве на холме, где стоял идол Перуна, князь Владимир поставил церковь святого Василия (поскольку при крещении он получил христианское имя Василий), на месте новгородской Перыни был воздвигнут Перынский скит с церковью Рождества Богородицы.
Но память о Перуне народ хранил вплоть до XVII века. Вот что рассказывает иностранный путешественник Адам Олеарий, посетивший Россию в 1654 году: «Новгородцы, когда были еще язычниками, имели идола, называвшегося Перуном, т. е. богом огня, ибо русские огонь называют «перун». И на том месте, где стоял этот их идол, построен монастырь, удержавший имя идола и названный Перунским монастырем. Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стрелу (молнию) или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасимый ни днем, ни ночью огонь, раскладываемый из дубового леса. И если служитель при этом огне по нерадению допускал огонь потухнуть, то наказывался смертью» [15].
С течением времени функция громовержца в народной культуре была перенесена на Илью-пророка, и он стал по существу христианским заместителем Перуна. У восточных славян и в XX веке сохранялось убеждение, что гроза происходит от того, что Илья-пророк ездит по небу на огненной колеснице (поэтому мы слышим гром) и мечет на землю громовые стрелы — молнии. Вот, к примеру, современная запись, сделанная в Архангельской области:
…
Илья-пророк — какой-то божественный, видимо… Который грозу приносит. Гром и молнию. Когда гроза сильная, говорят: «А, Илья-пророк катится, на тройке едет».
От Перуна Илья-пророк унаследовал и такой любопытный мифологический мотив: в народе верят, что во время грозы Илья (а в некоторых местностях считают, что Господь Бог) своими стрелами убивает нечистую силу, которая, дрожа от страха, стремится спрятаться где попало — под деревом, под лошадиным брюхом и даже у человека под одеждой. Белорусы до сих пор говорят: «ударит перун, так это Илья нечистика бьет». А вот что рассказывают в украинских Карпатах:
