Лао-цзы - Канон Дао и Дэ (Дао Дэ Цзин)

Дао, которое может быть высказано, не есть постоянное Дао[1].

Имя, которое может быть названо, не есть постоянное имя.

Небытием именуется начало Неба и Земли,

Бытием именуется Мать мириад вещей[2].

Поэтому: обращаясь к постоянному небытию, стремлюсь к тому,

       чтобы увидеть его тайну;

   обращаясь к постоянному бытию, стремлюсь к тому,

   чтобы увидеть его предел (спиральный путь).

Оба они (небытие и бытие) из тождества происходят,

       но различно именуются.

В тождестве они называются первоначалом.

Первоначало и еще первоначало — вот дверь ко всем тайнам.

Когда в Поднебесной все узнают, что прекрасное есть прекрасное,

      то появляется и безобразное.

[Когда в Поднебесной] все узнают, что добро есть добро,

       то появляется и не добро.

Это происходит потому, что бытие и небытие друг друга порождают,

     трудное и легкое друг друга создают,

   длинное и короткое друг с другом соизмеряются,

   высокое и низкое друг с другом сопоставляются,

    звук и мелодия друг с другом согласуются,

    переднее и заднее друг за другом следуют.

Вот почему совершенномудрый человек правит службу недеяния,

       ведет учение без слов.

Мириады вещей творит и не уклоняется от этого.

Рождает и не обладает [ими].

Возделывает и ни на что не опирается,

Успешно завершает и не ставит себе это в заслугу.

А поскольку не ставит в заслугу, постольку и не отвергается.

Не превозносите достойных (талантливых),

       чтобы люди не соперничали.

Не цените трудно добываемого богатства,

    чтобы люди не становились разбойниками.

Не показывайте могущее вызвать страсть,

      чтобы сердца людей не трепетали.

Вот почему правление совершенномудрого человека

        состоит в следующем:

    опустошай свое сердце, наполняй свой живот,

    ослабляй свою волю, укрепляй свои кости.

Постоянство ведет к тому, что люди не будут иметь знаний,

       не будут иметь страстей;

  ведет к тому, что мужи мудрствующие не посмеют деять.

Деяй недеяние, и тогда не будет неуправляемого.

Дао пусто, и кто бы ни старался [наполнить] его, не наполнит.

О бездна-пучина, подобная Пращуру мириад вещей!

Стихает ее стремительность, слабеют ее путы,

    умеряется ее свечение, осаждается ее пыль.

И тогда вот он, чистейший!

Подобие будущего существования!

Я не ведаю, чей это сын.

Видимо, родоначальник Первопредков.

Небо и Земля не соотносятся через Жэнь (Человеколюбие),

   и потому мириады вещей живут как трава и собаки.

Совершенномудрые люди не соотносятся через Жэнь (Человеколюбие),

  и потому все роды человеческие живут как трава и собаки.

(Вариант перевода: Небо и Земля не проявляют Жэнь,

   ибо все вещи превратятся в «соломенное чучело».

Совершенномудрые люди не проявляют Жэнь,

 ибо все роды человеческие превратятся в «соломенное чучело»)[3].

Пространство между Небом и Землей, не подобно ли оно

        кузнечному меху?

[Оно] пусто и не складывается, а сжимается и выдыхает[4].

Много слов — все напраслина, не лучше ли держаться середины?

Дух лона [рождения] бессмертен, это и есть Сокровенная Самка.

Врата Сокровенной Самки — корень Неба и Земли.

Непрерывно вьется, предвосхищая существование.

Действует он без усилий.

Небо вечно, Земля долговечна.

Небо и Земля оттого могут быть одно вечным,

   а другая долговечной, что не сами себя породили.

Поэтому [они] могут вечно жить.

Вот почему совершенномудрый человек ставит себя позади,

      но сам оказывается впереди;

    забывает о себе самом, но сам существует.

Нельзя ли сказать, что тем самым ему не достичь

        своей личной цели?

Напротив, только так он и может осуществить задуманное.

Верхняя доброта подобна воде.

Доброта воды приносит пользу вещам и не борется [с ними].

[Вода] устремляется туда, где многие люди погрязли во зле.

Поэтому [она] почти как Дао.

Селясь где-нибудь, проявляй доброту к земле.

Сердцу повинуясь, проявляй доброту безмерно.

Завязывая дружбу, наполняй добротой Жэнь (Человеколюбие).

Говоря что-либо, наполняй добротой Синь (Доверие-Веру).

Управляя, согласовывай с добротой методы управления.

Отправляя службы, наполняй добротой способности.

Действуя, будь добр, следуй времени.

Ни в коем случае не соперничай и тогда не будешь повинен ни в чем.

Можно взять да и наполнить что-либо,

     но не лучше ли оставить его как есть?

Можно расплющить и отточить что-либо,

    но невозможно надолго сохранить [остроту].

Можно золотом и яшмой завалить палаты,

  да разве найдется тот, кто сможет сберечь [все это]?

Можно осыпать себя драгоценностями и смотреть на всех свысока,

     но ведь только накличешь беду на себя.

Поэтому для успешного достижения цели

    ты сам возьми да и уступи Небесному Дао[5].

Если сопрячь тело и душу и заключить в одно-единое,

     могут ли остаться [они] нераздельны?

Если грубое семя-энергию довести до мягкости,

     можно ли обратиться новорожденным?

Если начисто устранить видение сокровенного первоначала,

       можно ли избежать изъяна?

Если любить народ и управлять страной, можно ли быть незнающим?

Если небесные врата открываются и закрываются,

     может ли не быть Самки [Поднебесной]?

Если прояснить все в пределах четырех сторон, можно ли не деять?

[Оно] рождает все, размножает все.

Порождающее и не обладающее [порожденным],

    возделывающее и ни на что не опирающееся,

      главенствующее и не карающее —

     это и есть изначально-сокровенное Дэ.

Тридцать спиц сходятся в одной ступице,

       а используется она в колесе

   за счет своего небытия и бытия (пустоты и полноты).

Формуют глину, чтобы изготовить сосуд, а используется он

      за счет своего небытия и бытия.

Пробивают окна и двери, чтобы устроить жилище, а используется оно

      за счет своего небытия и бытия.

Следовательно: бытием приносится польза,

      небытием создается использование.

Пять цветов ослепляют человека.

Пять звуков оглушают человека.

Пять вкусов забивают рот человека.

Погоня и охота приводят сердце человека в бешенство.

Трудно добываемое богатство вредит человеческим поступкам.

Вот почему совершенномудрый человек занят животом (внутренним),

      а не занят глазами (внешним).

Вот почему отбрасывает одно, избирает другое.

Любовь и бесчестье подобны страху.

Почтение и величие приносят страдание, подобно телу.

Что значит «любовь и бесчестье подобны страху»?

Любовь идет от низов, ее обретают со страхом,

       ее и теряют со страхом.

Вот что значит «любовь и бесчестье подобны страху».

Что значит «почтение и величие приносят страдание, подобно телу»?

Я потому испытываю большие страдания, что имею тело.

Если бы у меня не было тела, разве я испытывал бы

        какие-либо страдания?

Вот почему, тому, кто ценит тело так же, как Поднебесную,

     пожалуй, можно доверить Поднебесную.

Кто любит тело так же, как Поднебесную,

   на того, пожалуй, можно возложить Поднебесную.

Смотрю на него — не вижу, именем называю «невидимый».

Слушаю его — не слышу, именем называю «беззвучный».

Ловлю его — не обретаю, именем называю «сокрытый».

Эти три нельзя разграничить, потому как смешаны

       и образуют одно-единое.

Его верх не светлый, его низ не темный, непрерывно вьется,

      [его] невозможно наименовать.

[Оно] нашло пристанище в невещественном.

Это и есть изображение без изображения, образ без плоти.

Это и есть туманная смесь.