(пер. Г. С. Дестуниса и Н. Марра)
Текст воспроизведен по изданию: Фотия, святейшего архиепископа константинопольского. О гробе Господа нашего Иисуса Христа и другие малые творения // Православный палестинский сборник. Т. 31. СПб. 1892
Письмо великого константинопольского Патриарха Фотия к князю князей Ашоту
Препрославленный благочестием, сильнейший могугуществом, высочайший между одноплеменниками, князь Великой Армении Ашот!
Милостию Божию, Глава епископов Нового Рима и вселенски Патриарх, мы проникнуты заботою поучать вас истиной, особенно зная, что ваша страна охраняема Высшею Благостию и была союзницею вселенской католической церкви, за исключением того только, что вы определили противным Богу и истине четвертый Собор, постановивши низвергнуть Hecтория и уничтожить мерзкое его исповедание. Но кто в сущности не поймет, что непринимающие Халкидонского Собора — безумцы и сообщники поносителей Господа Нашего [262] и Спасителя, надругавшихся над Тем, Который изгонял бесов, ибо нет разницы между вождями бесов и между хулителями Того, Который изгонял бесов из людей. Или так как Нестория вместе с его последователями проклял и отлучил этот Святой Халкидонский Собор, может быть кто–либо будет отрицать, что Несторий был слугою сатаны, возбудившим вражду против Святого Собора, собравшегося в Ефесе, и увлекшим за собою некоторых из участников этого Собора! Как решаетесь поносить и злословить четвертый Собор, когда он присоединился к третьему? Впрочем, так как мы вполне уверены, что у вас имеется богопознание, охраняемое высшими силами, и соплеменники ваши — народ Божий и выше неподобающих мыслей, доводы же [в объяснение] сказанного нами [по спорному вопросу] получились письменно от вас неуважительные, то все ложные мысли, присущие вам, исчезнут после того, как вы отречетесь от своего мнения [о Халкидонском Соборе], и этот четвертый Собор будет вами прославляем, признанный наравне с тремя [предшествовавшими]. Первый Рим так чтит четвертый Собор, как мы три Собора, бывшие до него. Равным образом, с уважешением принимает его великий престол в Александрии и великий престол в Иерусалиме, и не спорят об этом Святом Соборе следовавшие за ним, т. е. четвертым, Соборы пятый, шестой и седьмой. Так кто же может сопротивляться вере, разошедшейся и распространившейся во все концы Mиpa, о которой так говорит Господь: «Врата адовы не одолеют ее». Следовательно, не подобает слушаться пустых слов тех, которые именем только отличаются от Антихриста и, отстраняя от учения Святого Духа и знамений, данных (Им), напояют [263] [слушателей] смертельным ядом, растлевающим души, или как еще говорится, почитают Господа Нашего Иисуса Христа, Бога и Человека, немощью своего ума, т. е. после того, как видели в Нем Божественное и человеческое естество, говорят об одном естестве. Кто утверждает так, то отрицает всякое естество, ибо, если он признает простым то естество, которое он утверждает, то отрицает другое. Если же он признает, что в Нем смешение двух простых естеств, то, значит, ни одно естество не осталось при своем свойстве, и каждое из них уничтожилось. И как они [понимают]? Будут ли утверждать, что это смешанное [естество] — различно с естеством Отца и Святого Духа, или наоборот. Если скажут, что не различно, богохульство их да падет на их голову за то, что [в таком случае] естество Отца признается смешанным. Если же скажут, что различно, значит — Сын не имеет естества Отца. Кто же дерзает утверждать это, очевидно, в какое место он будет приглашен. И кто способен целиком изложить совокупность обстоятельств подобных вопросов, разъясненных Святым Духом при посредстве четвертого Собора, за которым последовали верные знамения к утверждению веры, к сокрушенно противников и к рассеянию мрачных их мыслей. Кроме того, была бы пожалуй необходимость в большем количестве слов для разъяснения истины, если бы наше письмо было направлено к кому–нибудь из простых людей, для Твоего же Величества, при Твоем проницательном уме, стремлении к истине и желании завязать дружбу, достаточно сказанного мною, тем более, что несколько раз писали мы в пространных словах Вашему наставнику и первосвященнику о том, о чем и теперь [264] опять умоляем Ваше Величество, именно утвердиться в непорочной вере при помощи Святых Соборов, не уклоняться от проезжих дорог, а идти по их правому направлению, ибо кто дерзает признавать во Христе одно естество, тот навлекает на себя проклятие, постигшее Евтихия, именно, быть вере, которую имеют Сасанцы [,последователи Евтихия,] многоглавою, и не иметь им ни одной главы, он же становится также соумышленником Манеса. Затем, если кто исповедует Христа из двух естеств и двух лиц, раздельных, а не различных, таковой достоин наказания Нестория, так как церковь Божия отвергла и того, и другого и отреклась от них, изгоняя их злое исповедание из–под своего Божественного крова и исповедала одно лицо Господа Нашего Иисуса Христа с признанием двух естеств, различных и неслитных, определяя [таким образом] против тех, которые приписывают страсти и страдания Божеству. Так, о Высочайший, поучай неослабно христианский твой народ и веди к истинному исповеданию веры, ибо ничего нет приятнее Богу, как истинное Его познание и прославление правым исповеданием, умноженное любовью, твердо и всегда неуклонно, чем достигнешь большего и большего могущества, укрепившись, во–первых, охранительною милостию Бога в обороне от встречных врагов и козней, затем и (милостию) православных святых царей, наследуя оба царства, нынешнее и грядущее, говорю о настоящем и будущем, заступничеством Прославленной Госпожи и Богородицы со всеми Святыми. Мы посылаем Твоей Благородной и Великой Особе на память частицу от охраняемого у нас Богоприемного Честного Креста.
(пер. Г. С. Дестуниса и Н. Марра)
Текст воспроизведен по изданию: Фотия, святейшего архиепископа константинопольского. О гробе Господа нашего Иисуса Христа и другие малые творения // Православный палестинский сборник. Т. 31. СПб. 1892
Письмо Феодору игумену, недоумевавшему о томъ, зачемъ смерть, этотъ оброкъ греха, прежде сразила праведника — Авеля, а не Адама — перваго между людьми грешника
Неизреченная и глубочайшая причина того, о чемъ ты спрашиваешь, да будетъ сокрыта въ Боге; а мы скажемъ лишь то, что дано разуметь уму человеческому. Праведный Авель умеръ прежде Адама согрешившаго и принявшаго приговоръ смертный, — для того, во–первыхъ, чтобы виновный отецъ, познавши въ своемъ невинномъ сыне весь ужасъ и неизбежность смерти, сильнее возчувствовалъ спасительную скорбь и обнаружилъ большее раскаяніе, и такимъ образомъ самъ отошелъ изъ сей жизни съ меньшимъ долгомъ за преступленіе. Далее, — для того, чтобы могущество смерти, восхитивъ первымъ невинно–сраженнаго праведника, стало отъ того само слабее. Ибо, какъ въ томъ случае, если бы она взяла себе первымъ виновнаго ей чрезъ то подставлено было–бы прочное основаніе; такъ теперь, поспешивъ восхитить праведника, она, по неведенію, соделала для себя зыбкое и удоборазрушимое основаніе. — Но смотри еще, какъ чрезъ это предуготовляется и предуказывается наше общее воскресеніе. Въ самомъ деле, если Богъ благъ и правосуденъ, или лучше, если Онъ есть источникъ всякой благости и правды, то, конечно, Онъ не допустилъ бы преждевременно умереть Авелю, праведному, безъ награды: — что я говорю — безъ награды? Онъ не допустилъ бы, по правосудію своему, быть убитымъ тому, кто оказался боголюбезнымъ, если бы не было другаго міра, другой жизни, где Онъ, по неизреченному богатству промысла, уготовилъ и хранитъ награды и воздаянія за дела наши. — Перестань же, после сего, еще недоумевать и изумляться, — для чего Авель, первый другъ правды, первый принесъ жертву смерти. А если при семъ вспомнишь объ Енохе, который также былъ однимъ изъ первыхъ праведниковъ, то еще лучше уразумеешь, зачемъ владычество смерти обнаруживается прежде надъ невинными, а не надъ виновными: ибо и здесь Слово Божіе опять открываетъ намъ (какъ–бы нарочно для того, чтобы предупредить твои сомненія), что не по другому чему, какъ по особенному попущенію и особенной любви Божіей праведникъ, первый, уловляется сетями смерти и испытываетъ на себе действіе ея тиранніи.
Печатается по изданiю: Фотія, Святейшаго Патріарха Константинопольскаго, Письма. // Журналъ «Христiанское чтенiе, издаваемое при Санктпетербургской Духовной Академiи». – 1846 г. – Часть II. – с. 7–9.
Письмо Христофору аспафарію и секретарю.
Твое недоуменіе, помню, съ большею язвительностію и остротою высказано было некогда Юліаномъ–Отступникомъ. Итакъ, что я противъ него сказалъ[33] и что еще сохранилось въ моей памяти, то самое перескажу и тебе въ той мысли, что сіе послужитъ удовлетворительнымъ решеніемъ твоего вопроса.
