Что же такое это нечто? Это Всеобъемлющее Блаженство, которое есть беспредельное бытие и бессмертная сила. Именно это чистое и абсолютное блаженство, а не желания и удовольствия этого мира, должно стать для человека предметом преклонения и поиска. Лишь один вопрос имеет значение – как его найти; быть ему приверженным всем существом – вот единственная истина и единственная мудрость.
2 – Вопрос: «Какое Божество?»
УМ – действующее начало низшего, или феноменального, сознания; витальная сила, или жизненное дыхание, речь и пять органов познания – инструменты ума. Прана, жизненная сила в нервной системе, в самом деле является важнейшим инструментом нашего ментального сознания, ибо именно благодаря ей ум входит в контакт с физическим миром через органы познания – зрение, слух, обоняние, осязание и вкус и воздействует на свой объект речью и четырьмя другими органами действия; все эти органы зависят в своем функционировании от нервной Жизненной Силы. Упанишада, соответственно, начинает с вопроса о том, что же является конечным источником или началом, управляющим деятельностью Ума, Жизненной Силы, Речи и Органов Чувств.
Вопрос сформулирован: kena – «кем?» или «чем?» Согласно древним представлениям о вселенной наше материальное существование формируется из пяти элементарных состояний Материи – эфирного, воздушного, огненного, жидкого и твердого; все имеющее отношение к нашему материальному существованию именуется относящимся к элементам, adhibhūta. В этом материальном начале движутся нематериальные силы, проявляющиеся через воздействующие на Материю Умственную Силу и Жизненную Силу, и они названы Богами или Дэвами; все имеющее отношение к действию в нас нематериального начала названо adhidaiva, «то, что принадлежит Богам». Но над этими нематериальными силами, вмещая их в себя, превосходя их в величии, находится «Я» или Дух, атман (ātman), и все относящееся к этому наивысшему существованию в нас именуется «духовным», adhyātma. По мысли Упанишад, adhidaiva является в нас тонким началом; оно представлено Умом и Жизнью в противоположность грубой Материи; ибо в Уме и Жизни мы находим характерные черты деятельности Богов.
Упанишаду не интересует то, что относится к элементам, adhibhūta; ее занимает соотношение между существованием тонким и духовным, между adhidaiva и adhyātma. Но Ум, Жизнь, речь, органы чувств управляются космическими силами, Богами, Индрой, Ваю, Агни. Являются ли эти тонкие космические силы началом существования, теми, кто воистину приводит в движение ум и жизнь, или же есть некая высочайшая объединяющая сила, единая в себе по ту их сторону?
Кем посылается и отправляется по своему поручению ум, настигающий объект так, как выпущенная искусным лучником стрела поражает предназначенную ей цель, ум, который подобен курьеру, посыльному, отправленному хозяином в определенное место с определенной целью? Что внутри нас или вне нас посылает ум с соответствующим заданием? Что ведет его к цели?
Далее следует жизненная сила, Прана, действующая в нашем витальном существе и нервной системе. Упанишада говорит о ней как о первом, или наивысшем, Дыхании; в других священных текстах она называется главным Дыханием или Дыханием в устах, mukhya, āsanya; именно она несет в себе Слово, творческое выражение. Утверждается, что в теле человека есть пять проявлений жизненной силы, которые называются пятью пранами. Первая, именуемая собственно Праной, движется в верхней части тела, по преимуществу и являясь дыханием жизни, ибо она приносит в физическую систему универсальную жизненную силу и оставляет ее там для распределения. Вторая, которая находится в нижней части тела и называется Апаной, – это дыхание смерти, ибо она выпускает из тела витальную силу. Третья, Самана, регулирует взаимообмен между двумя первыми силами в месте их встречи, уравновешивает их, будучи наиболее важным фактором в поддержании равновесия жизненных сил и их функций. Четвертая, Вьяна, действует повсюду, распределяя витальные энергии по всему телу. Пятая, Удана, движется по телу вверх, к макушке головы, обычно являясь каналом связи между физической жизнью и более величественной жизнью духа. Ни одна из этих сил не считается первым или наивысшим Дыханием, хотя Прана представляет его ближе всего; Дыхание, которому Упанишады придают столь большое значение, – это чистая жизненная сила как таковая, о ней говорится как о первой, потому что все остальные подчинены ей, производны от нее и существуют лишь как ее особые функции. В Ведах она изображается как Конь; различные ее энергии – это силы, которые везут колесницы Богов. Ведический образ вызывается в памяти подбором использованных в Упанишаде выражений: yukta – «запряженная», praiti – «мчится вперед», подобно коню, направляемому колесничим.
Тогда кто же «запряг» эту жизненную силу во множество процессов мира или благодаря какой силе, превышающей ее собственную, мчится она по своим путям? Ведь она не является изначальной, самосущей и не приводит сама себя в действие. Мы сознаем, что за ней есть сила, которая направляет ее, управляет и руководит ею, использует ее.
Сила жизненного дыхания дает нам возможность производить и мгновенно распространять за пределы тела речь, которая используется нами для того, чтобы выражать и испускать в мир деятельности и новых творений волеизъявления и мыслеобразы ума. Ее приводит в движение Ваю, жизненное дыхание; формирует ее Агни, тайная волевая сила и пламенная формообразующая энергия в уме и теле. Но они выступают лишь как силы-посредники. Кто или что является той скрытой Силой, которая стоит за ними, господином речи, которую изрекают люди, ее подлинным созидателем и источником того, что выражает себя?
Ухо слышит звук, глаз видит форму; но слышание и видение есть особые операции в нас жизненной силы, использующиеся умом для общения с миром, в котором находится ментальное существо, и для переложения его в формы ощущений. Облик им придает жизненная сила, использует их ум, но возможность придавать им форму и использовать их в качестве инструментов дает нечто иное, не жизненная сила и не ум. Какой Бог побудил к действию глаз и ухо? Не Сурья, Бог Света, не Эфир и не его сферы; ибо все это лишь условия видения и слышания.
Боги, внося каждый свою лепту, сводят воедино процессы физического мира, которые мы из-за особенностей наших средств наблюдения наблюдаем как процессы мира ментального; однако в целом вселенский процесс един, он не является случайной совокупностью атомарных взаимодействий; он един, его составляющие упорядочены, его многообразные движения сочетаются между собой благодаря единому сознательному существованию, которое не сводится к совокупности тех или иных процессов, не может быть создано (akṛta), ибо предшествует всем этим процессам. Боги действуют лишь с помощью этой бывшей до них Силы, живут лишь ее жизнью, мыслят лишь ее мыслью, преследуют лишь ее цели. Стоит нам заглянуть в собственную суть, как и в суть любой вещи, и мы осознаем там присутствие этой Силы, присутствие некоего «Я», некоего Сущего, некой Самости,
которая отлична от любого обособленного или индивидуального бытия, устойчивее, шире его.
Но раз это не является чем-то, что ум может сделать своим объектом, а ощущения не могут претворить в форму для ума, то что же это такое – или кто это такой? Какой абсолютный Дух? Какое единое, верховное и вечное Божество, ko devaḥ?
3 – Супраментальное Божество
ЗАДАН вечный вопрос, переводящий взор человека от видимого и внешнего к тому, что лежит всецело внутри, от малого и познанного, чем он уже стал, к беспредельному непознанному, которым он всегда был по ту сторону этих видимостей, но возрасти до которого и стать которым ему еще предстоит – ибо то есть его Реальность, а Подлинное Бытие должно неизбежно высвободиться из маскарада феноменов и становлений. Человеческая душа, однажды объятая притяжением, влекущим ее туда, больше не в силах удовлетворяться созерцанием предметов смертных и мнимых через двери ума и чувств, которые Самосущий побудил открыться навстречу миру форм; ее влечет к тому, чтобы заглянуть внутрь, в новый мир реальностей.
Здесь, в известном человеку мире, он владеет некоторыми вещами, которые ценит, невзирая на их несовершенство и ненадежность. Ибо он стремится и в некоторой степени достигает более свободного бытия, более обширного знания, большей радости и удовлетворения, и все это имеет для него такую ценность, что за эти достижения он готов расплачиваться постоянными страданиями от ударов, наносимых их противоположностями. И если ему придется отказаться от того, к чему он здесь стремится, за что держится, то в Запредельности, чтобы она его притягивала, должно быть нечто куда более привлекательное, некое тайное обещание чего-то столь великолепного, что полностью вознаградило бы его за все требующееся здесь отречение. И такое обещание в ней есть – не рост в становлении, а беспредельное бытие; не постоянно обрывочное и относительное знание, всякий раз принимаемое за знание полное, а обладание нашим сущностным сознанием и потоком его сияющих реалий; не частичная удовлетворенность, а подлинное блаженство. Одним словом, Бессмертие.
