Ознакомительная версия.
В самом деле, и «Отец более Сына» (Ин. 14, 28) в отношения причины и что касается человечества Сына. Так и по Великому Василию и божественному Кириллу, Дух подчинен Сыну по порядку и по достоинству, соответствующему этому порядку, так как через Сына подается [19]. Но Он не вторичен по природе, как первый начал безумствовать Евномий, а равен, потому что как Сын — Господь, так и Дух — Господь, но Оба Они — Один Бог, в едином Божестве, простом и равном Себе. Также и в том, что касается сущности, силы, действия, воли и всего такового, превосходство по порядку, причинности и тому подобному, не противоречит единству Божества, ибо всё это — нетварно. Всё это есть единое Божество Трех покланяемых Лиц: сущность, воля, сила, действие и тому подобное, не потому, что всё это — одно и вовсе неотлично одно от другого, и не потому, что всё это — только сущность, как безумствует Варлаам, но потому, что всё это единично и неотделимо созерцается в Отце, Сыне и Святом Духе.
7. Поэтому и Великий Афанасий, собрав и перечислив всё то, что окрест сущности, говорит: «не всё это называется сущностью, но тем, что окрест сущности» [20], что и Писание называет собранием и исполнением Божества, и что равно созерцаемо и постигаемо богословами в каждой из Трех Святых ипостасей. Это и есть единое, простое и единственно нетварное Божество, Которому благочестивые люди возносят молитву. А тот, кто говорит, что только сущность Божия является нетварным Божеством, тот умаляет Божество, или вернее, как и было доказано выше, вовсе Его упраздняет. Кто утверждает окончательно, что сущность, сила, воля и энергия — нетварны, безо всякого различия, тот ни в чем не отличается от умаляющего и упраздняющего, так как через это нечестивое смешение он совершенно одинаково поступает: превращая одно в другое, он всё, одно за другим, ввергает в небытие. А тот, кто утверждает, что только сущность нетварна, а что сила, воля и энергия, отличные в этом от неё, — тварны, тот разделяет единое Божество на тварное и нетварное, разделяясь сам в себе и отсекая сам себя от божественной благодати и совершенно отрываясь от благочестивых, не лучше, а пожалуй и хуже, чем Арий, Евномий и Македоний.
Итак, желающим с рассуждением «право править слово истины» (2 Тим. 11, 15), необходимо сохранять и превосходство божественной сущности над божественными энергиями, ибо таким образом показывается и их различие, и нетварность божественных энергий, несмотря на их отличие от сущности, ибо таким образом становится ясным единство Божества, так как вне единого Бога нет ничего нетварного.
8. Теперь, однако, необходимо представить некоторые из многочисленных выражений святых мужей, которые весьма благочестиво объясняют превосходство нетварной сущности над нетварной энергией, и в особенности выражения Великого Дионисия, который почти первый посвятил Церковь в самые основные начатки богословия. Приступая к воспеванию имен, открывающих поистине Сущего, великий муж говорит: «напомним вот что: назначение слова не состоит в том, чтобы открывать сверхсущественную Сущность, каким образом она — сверхсущественна, так как это несказуемо, непознаваемо, совершенно невыразимо и превосходит самое единение; но назначение его в том, чтобы воспевать осуществляющее выступление богоначальной Первосущности но все существа» [21]. Это единение, о котором только что с восторгом упомянул Богозритель, есть обожение, «благодаря которому, как он сам говорит в начале своей книги об именах божественных, мы невыразимо и непознаваемо связываемся с тем, что невыразимо и непознаваемо, благодаря единению, превосходящему нашу сущность и нашу энергию» [22]. О нём однако мы скажем далее. Здесь, впрочем, уже ясно, что не только сущность Божия, превосходящая вместе со всем прочим это осуществляющее выступление, но и само это превосходимое выступление Божие, будучи «осуществляющим» — нетварно. Как, в самом деле то, что является творческим и зиждительным началом, — в отношении всего существующего, — как могло бы оно быть созданным и сотворенным и, стало быть, одним из таких существ?
А немного далее он же снова говорит: «слово обещает выразить не самосверхсущественную Благодать Сущность, Жизнь и Премудрость самосверхсущественной Благости, утвержденные в тайне, как говорят Писания (Пс. 9, 29–30) выше всякой благости, всякого божества, всякой сущности, всякой жизни, но открывшееся благотворящее Провидение» [23]. Этому–то Провидению он и возносит здесь благоприличные песни. В XI-й же главе он его и Божеством называет и пишет: «единое, сверхначальное и сверхсущественное Начало и Причину всяческих мы называем Божеством, как Начало, Бога и Причину; что же касается причастия, мы эту промыслительную силу, данную непричастным Богом, называем самообожением; то же, что от него причащается — божественно и таковым и называется» [24].
Итак, разве одна лишь невыразимая и сверхначальная сущность Божия, превосходящая это промышление своею невыразимостью, непричастностью, неоткрываемостью и безпричинностью, — нетварна? Или же промышление, превосходимое этой сущностью как причиною, также, как и она называемое Божеством, не будучи вне полноты единого Божества— тоже нетварно? Совершенно ясно, что и Оно нетварно. Ибо Оно делает божественными тех, кто приемлют обожение, так как Само Оно не вне Единого Бога; и причащением этого промышления эти существа делаются божественными, ибо это промышление есть само в себе обожение, а не по причастию имеет силу делать божественными других.
9. Но и в XII главе (Дионисий) говорит, что всё обоживающее провидение есть Божество и, божественно его воспев, продолжает: «из превосходящей, вышележащей и простейшей Святости, Господства, Царства и Божества происходит всякое благое промышление, совершающее и собирающее предметы своего промышления и благоприлично подающее себя самоё для обожения обращенным» [25].
Итак, благое промышление, происходящее из вышележащей, превосходящей и простейшей Святости, Господства, Царства и Божества, т. е. из сущности Божией, [так как эта сущность совершенно проста, ибо вовсе неделима и именуется по всем свойственным ей энергиям, с оговоркой её превосходства, ибо она сама по себе превосходит именование и безымянна], это благое промышление, происходящее из Неё, и также называемое Божеством, ибо оно всё видит и всё созерцает; что же оно такое, как не Божия энергия, но не сущность, отличающееся от сущности своим из неё происхождением, превосходимое Сущностью, которая есть его причина и превосходит именование? Как же не быть промышлению, происходящему из неё, нетварному, если «оно созерцает и собирает предметы своего промышления и благоприлично подает им самоё себя для обожения обращенных»?
Но после того как он показал, что оно причастно, или, что тo же, что оно есть причастие, ибо он говорит, что оно «себя благоприлично подает», Дионисий затем прибавил: «так как Причина всего есть преисполнение, в силу превосходящего всё преизбытка, то она воспевается как Святой Святых, как переливающаяся причина и исключительное превосходство; можно сказать, что также, как подлинно святое, господственное, божественное или царское превосходить не подлинно сущих, как самопричастия превосходят причащающихся, также утверждена выше всего причащающегося и всех причастий, непричастная причина» [26], конечно, по своей сущности.
Разве, однако, эти превосходящие самопричастия к непричастной Причине, к которым относится и всякое благое промышление, называемое Божеством, ибо Оно собирает и созерцает предметы своего промышления и обожает обращенных к Ней, — являются тварными, потому, что непричастная Причина их превосходит как причина, — как научил нас небесномудрствующий муж? Не сказал ли он, что непричастная Причина утверждена выше не только причастников, между прочим и обожающихся, но и выше этих причастий, т. е. самого обоживающего Промышления и всего подобного, как переливающаяся Причина и исключительное превосходство? Как же в таком случае будет тварью то, что имеет бытие не по причастию и что превосходит всех причастников?
10. А то, что ни одна из этих нетварных и божественных энергий не есть сущность, тот же богозритель ясно показывает в предшествующей главе, говоря: «мы не утверждаем, что самобытие есть какая–либо божественная или ангельская сущность, но мы говорим, что самые силы Божии, самоосуществление, самооживотворение, самообожение являются Самобытием, Саможизнью и Самобожеством» [27]. Это исключительное и по существу превосходящее превосходство Божие, даже в отношении к нетварным энергиям, во всем богатый и высочайший Дионисий и не менее точно и много говоривший о божественном, воспевает Его во всей своей книге «О божественных именах» и кладёт именно это в основание своих слов, наряду с различением, существующим в Боге по Его божественным действиям.
Ознакомительная версия.
