Георгий Чистяков - Сборник

«Откровенные рассказы странника» удивительным образом дают возможность почувствовать, ощутить Бога, пережить в молитве встречу с Ним всем существом и, если пользоваться выражением митрополита Антония, «с Ним подружиться». Именно об этом говорит Алексей Лосев, когда утверждает, только в молитве можно познать Бога. В другом месте, указывая на телесность и, более того, физиологичность религиозности Лосев жестко связывает религию с конкретной личностью конкретного человека, с его, если так можно выразится, «безусловными рефлексами», иными словами, не с тем, что приобретается в процессе общения с другими людьми под их влиянием, но с тем, что вырастает изнутри каждого из нас.

В одном из последних номеров газеты "За науку" меня упрекнули за то, что я, православный священник, не веду в стенах Физтеха борьбы с протестантизмом. За то, что я читаю здесь лекции, но не разоблачаю тех, кто по каким-то причинам, веруя во Христа, находится вне стен Русской Православной Церкви.

Думаю, правда, что это не упрек, а, скорее, похвала, ибо здесь, в МФТИ, меня неоднократно упрекали как раз за то, что я священник и поэтому использую профессорскую кафедру для церковной проповеди, что, разумеется, недопустимо.

Однако, борьбу я на Физтехе все-таки веду, но только с бескультурием, серостью, посредственностью, верхоглядством и т.д., ибо считаю, что именно низкий культурный уровень в подавляющем большинстве случаев приводит к "срывам" в нездоровые, экзотические и примитивные формы духовной жизни, в разного рода "белые братства" и т.п.

Веду борьбу эту, ибо уверен, что бескультурие и, глубже, оторванность от мировой культуры разрушают человека и приводят к тому, что для него вредным оказывается все, в том числе и православная вера, которую я исповедую с раннего детства.

Веду борьбу (но уже именно как священник!) со злобой, трусостью и безнравственностью, безответственностью и нечестностью, ибо в них, а не в разного рода экзотических исповеданиях, на мой взгляд, таится главная опасность для человека сегодня. Быть добрым, честным и смелым – вот тот необходимый человеческий минимум, который нам надо, наверное, пробуждать сегодня друг в друге, – все остальное вырастет вокруг этого.

Что же касается сектантства (причем не в узком, а в самом широком смысле этого слова), то от него человека застраховать может только культура – классическая литература, русская и мировая, живопись, музыка, философия и проч., но только не "политработа". Если же с сектантством начинаешь бороться, то эта борьба, наоборот, создает ту питательную среду, в которой сектантство (как система взглядов и верований узкой группы людей, обособившейся от остального человечества и противопоставляющей себя всем не входящим в нее людям, ибо только ей доступна истина во всей ее полноте) только расцветает пышным цветом.

Если же говорить о протестантах, то напомню, что согласно Конституции Российской Федерации, все религии равны перед законом. МФТИ – государственный вуз, поэтому его студенты и преподаватели могут исповедывать каждый свою веру или быть агностиками или атеистами. Задача заключается только в том, чтобы из-за веры не вступать друг с другом в конфликт. Такой конфликт только проиллюстрирует одно из положений научного атеизма, согласно которому религия опасна для общества, ибо разобщает людей и настраивает их друг против друга.

Думается, что взаимоотношения между христианами различных исповеданий должны складываться на основе не соперничества, а сотрудничества. Разумеется, в чем-то, а иной раз во многом мы бываем не согласны друг с другом, но здесь на помощь приходит не война до победного конца, а личное уважение и личная друг к другу любовь, которая, если мы христиане, просто-напросто, по определению, не может не связывать нас между собою.

Спорить вообще, наверное, очень полезно, но бороться друг с другом не надо ни в коем случае. Со мною всю жизнь боролись именно как с верующим (для специалистов по борьбе в те времена конфессия "подсудимого" никакой роли не играла – главное заключалось в том, что я в Бога верил). Не прошло еще и десяти лет с тех пор, как обязательный атеизм был отменен и нам "разрешили" верить в Бога, и вот сегодня я с ужасом вижу, что те самые методы, которые были разработаны специалистами по научному атеизму для борьбы с верующими (разумеется, в первую очередь с православными, ибо нас всегда было больше), теперь успешно применяются в борьбе, которую православные пытаются вести против христиан других исповеданий. Это недопустимо!

Наша задача, если мы действительно исповедуем православную веру, а не только заявляем об этом, заключается совсем в другом. Думается, что ее можно сформулировать примерно следующим образом: давайте раскрывать богатства православия перед теми, рядом с кем мы живем, делиться ими с верующими других исповеданий и с неверующими, которых сейчас все же основная масса, давайте свидетельствовать о нашей вере, рассказывать о ней, причем не столько словами, сколько самой нашей жизнью, нашим жизнеотношением и той открытостью навстречу каждому, в которой являет нам себя сам Христос.

Раскрывая наши богатства, делясь нашими сокровищами, которых хватит на всех, мы сделаем значительно больше, чем обличая, разоблачая и ведя борьбу с инакомыслящими или инаковерующими. Оставим эти средства, взятые из арсенала времен парткомов и райкомов, в прошлом, будем стараться жить так, чтобы места им в сегодняшней реальности просто не было, ибо там, где начинается борьба и поиски врагов, там нет Иисуса, там нет правды, там нет истины.

Увы, сейчас дух борьбы захватил очень многих. Во дворе одного из московских храмов года два тому назад священник сжигал на костре книги русских религиознных философов начала ХХ века, ибо с его точки зрения они представляют опасность для православных. В начале февраля с.г. в одном из подмосковных поселков два священника сожгли в школьной котельной не знаю сколько именно экземпляров, но Детской Библии и Нового Завета, поскольку эти книги были в школу завезены протестантами. На днях я получил из Западной Сибири сообщение о том, что и там имело место такое аутодафе. Сжигался Новый Завет и книги о. Александра Меня. Это страшно. Это не просто средневековщина, это какая-то катастрофа. Торжество бескультурия, распущенности и злобы, а кроме того, просто уголовщина. В Средние века книги сжигали только самые темные и, главное, просто злые люди, в двадцатом веке их наследниками стали фашисты при Гитлере и наши специалисты по научному атеизму, сжигавшие библиотеки Духовных семинарий, Библии, книги св. отцов и пр., а заодно и те романы Лескова и Достоевского, которые казались коммунистическим идеологам особенно вредными ("На ножах" и "Бесы"). Неужели мы хотим быть их наследниками? Вне зависимости от того, что написано в той или иной книге и кем она привезена или издана, вандализм есть вандализм. Что же касается сожженного Евангелия, то здесь просто ясно – все сжигавшие перестали быть христианами.

Писать об этом мне, верующему человеку и православному священнику, безумно больно. А не писать, просто сделать вид, что ничего такого не было, не могу, ибо вижу, что народ наш, в том числе и внутри Церкви, болен опасной болезнью, имя которой ненависть. Лечиться от нее необходимо, причем срочно. Пока есть хоть какая-то надежда. Всем нам остро не хватает доброты, уважения друг к другу и к мнению другого, с которым мы по той или иной причине не согласны, желания принимать людей вокруг нас такими, какие они есть, и просто мягкости.

Вот почему сегодня я обращаюсь ко всем, православным и протестантам, к верующим и агностикам, с призывом беречь и уважать друг друга. Иного пути у нас просто нет. Мир надо уберечь от ненависти, и сделать это должны христиане.

Что такое Средневековье? Осталось ли от этой эпохи что-нибудь, без чего трудно себе представить внутренний мир современного человека? Готические соборы – Шартрский, Реймский, Кельнский, Нотр-Дам. Только ли крестовыми походами и рыцарскими турнирами ценны так называемые "темные века" (Dark Ages)?

Иногда кажется, что культура Средневековья сегодня уже не интересна никому, кроме специалистов. Суеверия, вера в предзнаменования и заклинания, фетишизм… Сегодня это может заинтересовать только тех, кто не умеет и не хочет читать и думать.

Средневековье, действительно, отличается особым отношением к вещи. Любимые предметы есть у нас и сегодня, но тогда у них были имена, а люди относились к ним как к живым. В "Песни о Роланде" описывается, как Роланд разговаривает со своим мечом, у которого есть имя – Дюрандаль; рог носит имя Олифан; меч Оливье – Альтеклер и так далее. Что о святых, то почитаются не столько сами они, сколько мощи. Известно, например, что один подвижник, решивший перебраться на новое место, был убит жителями близлежащего города, которые не могли допустить и мысли о том, что лишатся его мощей, наличие которых почти автоматически обеспечивало их городу минимум безопасности и благополучия.