В 1975 году на конгрессе иранской философии шахиня провозгласила программу интеграции философии, науки и религии на Востоке, которая даст возможность избежать переживаемого Западом духовного кризиса. В том же 1975 году официально принятый указ оформил 14 принципов "белой революции" в единую идеологию. В сентябре 1977 года иранское телевидение провело диспут "Восток-Запад". Идеологический накал достиг высшего градуса, после которого следует взрыв и переход из сферы идеологии в сферу политики, из второй фазы (единоличное правление) в третью фазу (номенклатура, бюрократия).
Конечно, трудно сравнивать грандиозную личность Акбара (Великие Моголы) с достаточно жалким Мохаммедом-Реза. Однако не будем забывать, что последний иранский шах был блестяще образован, свободно пользовался несколькими языками, написал книги "Мое служение Родине", "Белая революция", "К великой цивилизации", "Ответ истории". Особенно же сильно напоминает он Акбара своим стремлением к эклектическому соединению в единое целое разнородных пластов мировой культуры. "Шах делал упор на возвеличивание древней иранской цивилизации и культурных достижений монархии. Он прославлял деяния правителей эпохи Ахменидов и Сасанидов, "при которых иранское искусство и культура достигли зенита", восхвалял зороастризм как "вечно живую, идеалистическую религию", возвеличивал манихейство... При этом несколько затенялась роль и значение шиизма как идейной и политической силы" (В. Кляшторина).
Согласно времени, в 1973 году кризис второй фазы должен был перейти в свою заключительную фазу. И надо же такому случиться, что именно в 1973 году происходит "революция" мировых цен на нефть, что приводит к многократному росту доходов Ирана и других развивающихся стран. Казалось бы, такой поворот должен привести к политической стабилизации на долгие годы. Однако, в который уже раз, мы должны признать, что политическая мощь никоим образом не связана с мощью экономической и финансовой. (Речь не идет о ритме Запада, где политика и экономика слишком плотно переплетены.) "В области экономики во главу угла была поставлена задача создания дорогостоящих престижных промышленных объектов и приобретения в крупных масштабах современной технологии, способной поглотить огромный поток нефте-долларов. Планы возведения подобных объектов (атомных электростанций, крупнейшего в мире нефтехимического комбината, металлургических заводов нового типа с новейшей, но не проверенной технологией и т. д.) были выдвинуты без учета экономических возможностей страны, уровня её производственной и социальной инфраструктуры. И все это уже само по себе обуславливало провал планов, предусматривавших ускоренное превращение Ирана в промышленно развитую державу" (С. Алиев).
"Роскошная жизнь шахского окружения, бюрократов, финансовых воротил, спекулянтов и других представителей эксплуататорских слоев, в карманах которых оседала львиная доля обрушившегося на страну золотого дождя, усиливала у трудящихся чувство ущербности, обездоленности, порождала стремление к социальному протесту" (А. Арабаджян).
"В политическом плане существенной чертой развития Ирана после 1973 года стало усиление личной власти шаха. Сыграв заметную роль в становлении новой прослойки крупной промышленно-банковской буржуазии, глава государства в то же время добивался от неё полной покорности, не разрешил ей создавать свою политическую организацию. Наоборот, продолжалась линия на усиление авторитарных черт режима" (С. Алиев).
В 1975 году вводится однопартийная система. В программе партии "шахиншахский строй" провозглашался единственной формой государственного правления, соответствующей "национальным чаяниям" иранцев. В том же 1975 году начала осуществляться реформа по созданию народного капитализма (продажа акций рабочим), что вызвало на фоне инфляции и роста цен лишь всеобщее недоверие.
ТРЕТЬЯ ФАЗА (1977-2013)
Согласно установившейся традиции, события на входе в третью фазу называют "революцией 1978-1979 годов", хотя без труда можно было бы доказать, что революция длилась по крайней мере с 1977 по 1981 год.
Началу безвластия 1977 года, быть может, положило освобождение в феврале политзаключенных. С марта 1977-го начинается поток открытых писем и обращений групп писателей, военных, других слоев общества шаху и шахине. "В них описывается невыносимая общественная обстановка, к которой привела политика монархии" (А. Арабаджян).
"В середине 1977 года буржуазная интеллигенция развернула кампанию за строгое соблюдение и расширение конституционных прав и свобод, требуя ограничения единоличной власти шаха" (Л. Скляров). "В конце 1977 года широкие протесты против западного кино и телевидения" (А. Арабаджян). Ну и, наконец, дикая расправа над студентами в ноябре 1977 года... Одним словом, никаких сомнений в том, что все, что нужно для революции, началось именно в 1977 году, а не годом позже, когда пожар уже бушевал вовсю и ни о каком неожиданном (революционном) возгорании речь уже не шла.
Гнилая тактика уступок, идущая от потери властной энергии, а отнюдь не от гуманизма, тоже берет свое начало в 1977 году. Президент Картер в декабре 1977-го при личной встрече называет шаха "мудрым руководителем, которому присуще чувство глубокой человечности". Однако не так воспринимали шаха внутри страны. "Монарх оказался совершенно нетерпим к инакомыслию и практически лишил свое общество самых элементарных свобод: слова, печати, митингов и собраний, создания политических организаций и т. д. Все это вызвало чувство протеста в первую очередь у иранской интеллигенции, студенчества и национальной буржуазии, более других слоев общества нуждавшихся в этих правах и свободах. Особенно сильное раздражение такое положение вызывало у буржуазии, которая уже обладала достаточным экономическим потенциалом, но в политическом плане была совершенно бесправна" (З. Арабаджян).
"Содержание событий, происходивших в период с середины 1977-го по август 1978-го, можно определить следующим образом: буржуазия и духовенство боролись за то, чтобы монархия соблюдала гражданские свободы, предусмотренные конституцией, и в этом смысле выступали за восстановление конституционной монархии, за свободу партийной деятельности. Выполнение их требований позволило бы им завоевать большинство в парламенте и создать правительство, независимое от шаха" (Л. Скляров).
Однако революция имеет свой порядок. У неё свой план, она редко ограничивается полумерами, ибо смысл революции в том, чтобы выплеснуть энергию, копившуюся 36 лет, выплеснуть настолько полно, чтобы ближайшие 36 лет (т.е. до 2013 года) можно было бы обойтись без революций, без смены власти. Тем более следовало ждать экстремального хода революции в связи с тем, что революцию 1905 года притормозила первая мировая война, а революцию 1941 года съела вторая мировая война. (Такое неимперское течение имперского ритма связано с тем, что мировыми процессами управлял ритм четвертой России.)
После всего сказанного стоит ли удивляться, что "наметившийся в августе 1978 компромисс оппозиционной буржуазии с монархией обеспокоил радикальную часть духовенства, поскольку ослабил её борьбу за власть. Чтобы сорвать достижение компромисса, она организовала ряд выступлений, сопровождаемых насильственными действиями" (Л. Скляров).
В дальнейшем, как и во многих других революционных противостояниях, уже невозможно было определить, кто прав, а кто виноват, кто ударил, а кто ответил. "Восемь месяцев репрессий и расстрелов безоружных демонстрантов создали благоприятную почву для того, чтобы лозунг "Смерть шаху!" был подхвачен и мелкобуржуазными массами и городскими низами, которые составляли подавляющее большинство демонстраций" (Л. Скляров).
8 сентября 1978 года на улицы Тегерана вышел миллион человек. Губернатор Тегерана дал приказ подавить выступление по законам военного положения. Во время расправы было убито около 4 тысяч человек ("Черная пятница"). Потом временно затишье, грандиозные демонстрации в декабре, на этот раз без жертв, если не считать разгромленные витрины и сброшенные статуи шаха... Однако остановить процесс по-прежнему невозможно: случайная жертва - и все закручивается снова; в результате шах уезжает, а Хомейни приезжает, революция входит в решающую фазу.
В год псевдорешений (1979) умирает умеренный аятолла Телегани, захватывается американское посольство, антиамериканская истерия достигает апогея, Хомейни правит бал... И все-таки революция на этом ещё не кончается. В январе 1980 года (год вещих снов) выборы президента. Победа Банисадра вызывает нескрываемое раздражение правых клерикалов. В марте выборы в меджлис - более половины депутатов чалмоносцы, т. е. официальные служители культа... Наконец, 1981 год в основном завершает революционное действо. Митинги, демонстрации против Банисадра, закрывают все неугодные газеты, Банисадр освобождается от должности главкома, затем лишается и президентства, заодно разбираются с левыми и моджахедами, новая власть откристаллизовывается во вполне имперском стиле. В том же 1981 году убивают Бехешти, имевшего огромную власть и авторитет в среде духовенства.
