Об иллюминатах см.: Финдель. История франкмасонского ордена, I, перев. с 2 нем. изд., 1872 г. 244–252; Пыпин, Вести. Евр., 1867, IV, 36–42; Шлоссер, Истор. XVIII стол., III, 211–229, I изд.; Hettner, Literaturgeschichte des achtzehntenJahrhunderts III, II, 333–354; Бар-рюэль. Вольтерианцы или история о якобинцах, 1805–1809, в 12 част.; Его же. Записки о якобинцах, 1806–1808, в 6 част.
Рейнбек. Die Maurerei іш Orientvon Russland unter der Regierung der Kais. Catherina II, Zelish. f. Fraum, 1823,1,4–6.
Рyc Apx., 1875. III. 81. Записка о мартинистах, представленная в 1811 г. Ростопчиным Великой Княгине Екатерине Павловне.
Рус. Арх., 1901; VI, 300–304. Там, однако, ошибочно означена фамилия влиятельнейшего немецкого масона: Меден вместо Теден. Антон Теден (1714–1797) был приятелем другого крупного масона, Вельнера; по профессии он был придворным хирургом; на русский язык было дважды переведено его медицинское сочинение (в 1794 и 1796 гг., Сопиков, III. 280, № 5238 и 411, № 6427).
Биограф. Слов. проф. Москов. университета.
П.И. Голенищев (1767–1829) состоял адъютантом у адмирала Грейга (масона), участвовал в Гохландском сражении и с известием о нем был послан к императрице, за что в 1786 г. пожалован полковником; при Павле I был одним из кураторов Московского университета, в 1805 г. назначен сенатором, в 1810 г. — попечителем Московского университета. Он много занимался литературой, и в 1803 г. Академия наук, во внимание к его многочисленным рукописным стихотворениям, избрала его в члены (Геннади, Словарь; Шевырев, Истор. Моск. унив.; 293,314, 321.380; Рус. Арх., 1881. III, 424; Рус. Стар., т. IX, 614).
Игнатий Аврелий Фесслер (1756–1839) известен как писатель, историк, моралист и реформатор масонства; он отрицал накопившиеся с течением времени наносные слои на истинном масонстве — высшие степени; из всех высших степеней Фесслер сделал особый предмет изучения для братьев третьей степени, так что масоны, прошедшие весь искус нравственности, получали сведения из истории всех масонских систем, т. е. из истории всего ордена.
Его дядя, Руф Семенович Степанов, пользовался большим уважением у масонов. В четверостишии, написанном под портретом Р.С. Степанова, приложенном к тетрадке его бесед в масонском духе, изложено: «Он жил, вседневно умирая, и умер так, чтоб вечно жить, был слеп, но в лучший мир взирая, умел страдать, терпеть, любить» (Имп. Пуб. Библ., рук. отд., Q. III. 180).
Перу Рунича, между прочим, принадлежат строки: «Основу масонского учения составляет самая бескорыстная любовь к ближнему, основанная на божественном учении, а подобное учение может только содействовать благополучию и счастью людей» (Из записок Д.П. Рунича, «Рус. Стар.», 1901, апр., 157–162).
Захар Яковлевич Карнеев родился в 1747 г., умер в 1828 г.
Муза Деденева в таких выражениях передавала его признательность масонству за благотворное на него влияние: «Вы, о братия любезны, явили свет глазам моим, я ваши зрел труды полезны, я зрел и восхищался им; я счастие искать стремился, обрел у вас и удивился, что счастие в душе живет, что счастлив тот, кто помогает, что добрый лишь его вкушает, других путей ко счастью нет».
Н. Павлов-Сильванский. Декабрист Пестель пред Верховным уголовным судом.
В государственном архиве, в делах Пестеля, хранятся три переплетенных масонских рукописи: «Loix, Prerogatives et Privileges des Maitres Ecossais» «La Maitrise Ecossais» и «Quatrieme grade». Характер рукописей дает право сделать предположение о том, что Пестель имел пятую степень, т. е. шотландского мастера. В дело вложена бумага с пометкою: «из бумаг Пестеля, отложенных по приказанию генерала Бенкендорфа»; карандашом же приписано: «из сундука». Тут же хранится диплом на латинском языке, данный Пестелю из ложи Сфинкса.
Моя заметка «К биографии кн. С.Г. Волконского», «Рус. Стар.», 1907, июнь, 480–481.
А.Н. Пыпин. Вести. Евр., 1872, февр., 603.
Записки кн. С.Г. Волконского, 402–403.
Кропотов. Жизнь графа М.И. Муравьева в связи с событиями его времени. 1874, с. 187.
Моек. Рум. муз., № 88.
Довнар-Запольский. Мемуары декабристов, 74 и 76.
Рус. Арх., 1875,111.427.
П.Е. Щеголев. Декабристки. Ф.П. Шаховской. «Былое». 1907, авг., 277.
Рус. Арх, 1875,111,425.
Арх. Глав, воен. — судн. упр.; масонск. бумаги.
Воспоминания Ф.Ф. Вигеля, ч. V, 59.
Ibid., ч. IV, 148.
Моек. Рум. муз., 17 (851).
«Рус. Стар.», 1890 г., июнь. Глинка, по словам Голицына, был большой оригинал и на словах, и по наружности, и на деле — всегда до ушей в высоком белом галстухе и фраке или сюртуке тогдашнего покроя и в гусарских сапогах с кисточками.
Общ. люб. древн. письм., О, CLXXXII.
Моек. Рум. муз.; рук. отд., № 168.
Гос. Арх., из дел кн. Баратаева.
Распространенность в России различнейших систем подтверждается не только документами, но также отзывами современников. Так, например, прусский гофрат Фишер, сам ревностный масон и хорошо знакомый с масонскими течениями XVIII века в России, в записке от 1806 г. отмечает: «Когда масонство дозволено было в России правительством, здесь существовали всевозможные системы, какие только тогда были в ходу».
Князь А.Б. Куракин родился 18 января 1752 г., скончался 25 июля 1818 г. В детские годы Куракин воспитывался с Великим Князем Павлом Петровичем, и это соученичество породило обоюдную любовь: Цесаревич называл Куракина «своею душою» и на могильном камне, поставленном кн. Александру Борисовичу Императрицей Марией Феодоровной в Павловске, надписано: «Другу Супруга моего». По отзыву современников, князь Куракин, со своей стороны, питал к Великому Князю привязанность «чистосердечную, бескорыстную, беспредельную». В числе уловителей в сети масонского Ордена Цесаревича Павла Петровича настойчиво указывается и князь Куракин (Р. старина 1908 г. Октябрь 6, стр. 85–95 «Два портрета Императора Павла с масонскими эмблемами»). С детства записанный в л. — гв. Семеновский, а затем в л. — гв. Конный полки, Куракин не пошел выше подпоручика и по примеру деда и прадеда избрал карьеру дипломата; свое образование Куракин закончил слушанием лекций при Лейденском университете и путешествием по чужим землям. По возвращении в Россию в 1773 г. получил звание камер-юнкера, а в 1778 г. действительного камергера и последовательно назначен обер-прокурором Сената и избран С.-Петербургским предводителем дворянства. В 1781 г. путешествовал по Европе в свите Великокняжеской четы и по воспоминаниям иностранцев был наилюбезнейшим и блестящим кавалером среди приближенных графа и графини Северных. В 1783 г. Куракин был выслан из Петербурга и поселился в Саратовской губ., в селе Надеждине. В числе причин, вызвавших гнев Императрицы Екатерины И, важнейшей было участие кн. Куракина в насаждении шведского масонства в России.
С воцарением Великого Князя Куракин был возвращен, осыпан милостями, назначен вице-канцлером. Как и многие другие масоны, не страшившиеся напоминать царственному брату, Императору Павлу I, о клятвах Ордену, Куракин впал в немилость и временно был выслан в Москву; незадолго до 1801 г. он вновь вызван к двору и удостоен доверия Царственного друга. При Императоре Александре I Куракин был канцлером российских орденов. На него возлагались и дипломатические поручения; в 1806–1812 гг. он состоял послом в Париже. По отзывам современников, кн. Куракин был одним из таких лиц, «мимо коих в воспоминаниях, не останавливаясь, никак пройти невозможно», «его достохвальные свойства и извинительные слабости равно заслуживают быть известными». Прозванный бриллиантовым князем за любовь к роскоши и блеску (а иными приравненный даже павлину), «этот великолепный вельможа хотел казаться не модником, а великим господином», «ездил в громадной позлащенной карете цугом, с лакеями и скороходами, носил бархат и парчу, алмазы горели на пуговицах, пряжках и перстнях, строгий этикет царил в обиходе», целый штат слуг и любезников окружал его, и однако он не разорялся: он знал счет деньгам и толк в делах! Князь самолично управлял громадными имениями, строился, занимался сельским хозяйством, торговыми делами и даже не брезгал откупом.
