После смерти преподобномученика Вадима Нирсан, купивший себе жизнь отречением от Христа и невольным убийством мужественного исповедника Христовой веры, лишился душевного мира и радости, совесть не давала ему покоя, он умер смертью самоубийцы.
II. Из краткого очерка жизни св. мученика Вадима мы видели, братия, какое дерзкое преступление совершил богоотступник Нирсан, и как, мучимый совестью, он дошел до отчаяния, закончившегося самоубийством. Так опасно сделаться жертвой терзаний совести и так необходимо во время слушаться спасительного голоса совести.
Вот основания, почему нужно слушаться этого голоса совести.
а) Совесть есть сила нашей души, побуждающая нас к добру и предостерегающая от зла, есть истолковательница нравственного закона, начертанного Богом на сердцах наших, есть голос Божий в нас. Требования совести сходны с предписаниями закона Божия письменного, откровенного. Чему научает, что повелевает закон Божий, тому научает, то внушает и совесть. Что запрещает закон Божий, то запрещает и совесть. Закон Божий повелевает веровать в Бога, почитать Его паче всех созданий, повиноваться Ему, как Владыке всяческих, бояться Бога, как праведнейшего Судию, любить Его больше всего, благодарить Его, как всещедрого Благодетеля, надеяться на Него, как на Всеблагого и Всемогущего; то же внушает нам и совесть.
Внимайте же, братия, своей совести и неотложно исполняйте, что она внушать будет. Совесть есть истинный учитель; слушающий ее не подвергается преткновениям. Совесть во всех делах ваших употребляйте вместо светильника: потому что она все дела ваши в жизни, как худые, так и добрые, показывает совершенно.
б) Совесть наша не только располагает – побуждает нас к добру и предохраняет от зла, но она вместе беспристрастно и неподкупно судит нас за те или другие действия наши, беспощадно и неумолимо карает нас за всякое зло, содеянное нами. Совесть – истинное домашнее судилище. «Преступник может избежать иногда суда человеческого, но он никогда не избежит суда своей совести», – учит св. Григорий Назианзин (Epist. 5). Совесть чувствует каждое движение сердца, каждому намерению, желанию, каждой мысли, каждому делу дает надлежащую оценку; зло она осуждает, устрашает, задерживает, а добро похваляет, одобряет, поощряет; за зло наказывает беспокойством, страхом, стыдом, угрызениями, тоской, за добро награждает миром, самодовольством, самоуслаждением, радостью неземной. Что заставляло тяжких уголовных преступников открывать свои тайные преступления, зная, что за них будет им кара суда человеческого? Не обличения ли совести, не дающие им покоя? Отчего овладевает вором робость, прелюбодеем стыд, убийцей страх, святотатцем трепет, когда ими совершаются злодеяния в темноте ночной, неведомо для других? Не от преследования ли их совестью? Отчего многие закоренелые злодеи и тяжкие преступники, совершавшие много злодейств и преступлений без смущения и страха, наконец, решались на самоубийство? От восстания против них подавленной доселе совести, от ее резких обличений и невыносимых угрызений. Так случилось с Иудой предателем, который, будучи жестоко мучим пробудившейся в нем совестью, удавился; так случилось, как мы видели, и с Нирсаном богоотступником; так случится и со всяким, заглушающим голос совести.
в) Правда, бывают люди, коих совесть не судит, не обличает, не мучит: но эти люди либо взошли на верх добродетели, либо ниспали в бездну порока. Совершенного праведника не за что совести обличать и угрызать, а в совести, замаранной грехами, и великие грехи незаметны; точно также, как в закопченном зеркале не видит смотрящий в него ни лица своего, ни недостатков своих. Душа грешника, не обличаемого совестью, – это море, тихое на поверхности, но во глубине его гнездятся и движутся гади, им же несть числа! Мнимое спокойствие такого грешника, – это тишина пред бурей, потому что, рано или поздно, но придут наконец минуты, когда заглушенный им голос совести раздастся со всей силою в душе его и потрясет все ее существо, как потрясают своды небесные сильные раскаты грома. Таковые минуты бывают при невзгодах житейских и в особенности минуты предсмертные, когда все, совершаемое нами во всю жизнь нашу, начиная с раннего детства, предстанет пред нами так ясно, как на ладони, покажется нам совершенным как бы вчера, а в загробной жизни угрызения совести соделаются для грешников тем червем неумирающим и огнем неугасающим, о котором говорится в Евангелии.
III. Итак, братия, нам необходимо жить по закону Божию и по совести, чтобы для нас совесть была не жестоким обличителем и мучителем, а благим и кротким утешителем и руководителем; необходимо развивать и изощрять совесть нашу изучением писанного закона Божия и наставлений Богомудрых учителей. (Составлено с дополнениями по проповедям, приложенным к «Руководству для сельских пастырей», 1891 г., июнь).
Поучение 2-е. Св. мученик Евпсихий
(Служение Богу должно ставить выше всего)
I. Ныне Св. Церковь совершает память св. мученика Евпсихия. Он был родом из Кесарии каппадокийской, человек богатый и знатный, воспитанный с детства в правилах христианской веры. Пришедши в юношеский возраст, он вступил в брак. Случилось, что в самый день его брака происходило языческое празднество. Во время брачного пира Евпсихий увидел толпы язычников, шедших в капище для жертвоприношения. Негодование и святая ревность разгорелись в его сердце. Он взял с собою нескольких христиан и, отправясь в капище, сокрушил идола и капище разорил.
Не замедлили донести об этом поступке императору Юлиану. Евпсихий знал, что его ожидает; он стал раздавать имущество свое бедным и молитвою готовиться к священному мученичеству. Действительно, Юлиан, узнав о его поступке, предал Евпсихия страшным истязаниям; но ангел Божий укреплял его среди мучений, и он терпеливо вынес и долговременные истязания, и заточение, пока, наконец, был усечен мечом. Идольское же капище не было восстановлено, потому что сам Юлиан вскоре погиб в войне с персами.
II. Св. мученик Евпсихий, в самый день брачного пира своего не задумавшийся идти на разрушение языческого капища, научает нас, братия, тому, что служение Богу должно ставить выше всего земного.
а) Нынешних христиан, по образу их жизни, можно разделить на три части.
Одна часть, к сожалению весьма малая, совершенно и безраздельно предана Богу, всегда думает о служении Ему, усердно и спокойно, по мере сил, исполняет святые обязанности пред Богом. Без сомнения и они, как люди, впадают иногда в грехи, ибо, доколе человек живет на земле во плоти, он не в состоянии быть вовсе свободным от грехов, но они постоянно каются в них и еще усерднее служат Богу. Такие-то люди составляют наследие Божие; их называет священное Писание солью земли, светом мира, семенем святым, избранниками Божиими, сынами царствия и другими утешительными наименованиями.
Другая часть христиан совершенно иного, противоположного направления в жизни. Некоторые христиане только по имени называются христианами, но в делах своих не следуют за Христом. Они думают только об этой земной жизни, они уважают мамону и усердно ей служат. Их сердце совершенно холодно для служения Богу, их Бог – чрево. О таких людях только можно молиться Богу, чтобы умягчил их сердца и направил на путь правды.
Наконец, третью и более многочисленную часть христиан составляют те, кои колеблются между двумя господами: Богом и мамоной, и которые хотя и желают служить Богу, но не могут свергнуть с себя иго мамоны. Им-то говорит Господь: не можете служить двум господам.
б) Это непостоянство, это колебание есть величайший недостаток нынешних многочисленных христиан. Некогда в Ветхом Завете между евреями стало распространяться и усиливаться идолопоклонство. Нечестивый израильский царь Ахав воздвигнул кумир Ваала и стал сам служить ему и привлекать к тому же всех своих подданных. Начались сильные колебания и сомнения между евреями. Не знали, кому служить и что делать; от страха к царю поклонялись Ваалу, но тайно многие не переставали служить живому Богу. В это время Бог воздвиг великого пророка Илию. Он собрал весь народ израильский и сказал им: долго ли вам хромать на оба колена? Если Господь есть Бог, то последуйте Ему: а если Ваал, то ему последуйте (3 Цар. 18, 21). Так следовало бы объявить и тем христианам, которые хотят служить и Богу, и мамоне. Если ты, брат мой, знаешь Господа Иисуса Христа, веруешь, что Он истинный Бог, Искупитель и Спаситель мира, то служи и повинуйся Ему одному. Зачем ты рабствуешь пред миром? Зачем ты думаешь, что ты можешь служить и Богу, и мамоне?
в) На это, быть может, ты мне ответишь: я точно желаю повиноваться и работать Богу и, по возможности, повинуюсь Ему: но что мне делать, каким образом свергнуть иго мира сего? Нужды телесные вынуждают меня думать и об этой земной жизни, покоряться обычаям света, заботиться о приобретении средств для телесной жизни. Но, брат мой, Господь и не требует от тебя оставить мир со всеми его заботами; иное дело думать и заботиться о телесной жизни и иное – рабствовать миру. Господь требует от тебя только не работать миру и мамоне так, как Богу.
