СП не дает полного представления о поэтическом даре Исайи и не отделяет в должной мере поэтические и прозаические фрагменты книги. В этом отношении лучше недавнее издание: Книга Исайи / Пер., комм. А. Э. Графова. М., 2004. Оно, на наш взгляд, должно стать лишь первым шагом на пути создания обновленного и тщательно подготовленного перевода Книги Исайи на русский. В частности, многие сложные и важные со всех точек зрения фрагменты книги нереданы в указанном издании по-иному, нежели в СП (иногда обоснованно), но часто должным образом не прокомментированы и не объяснены (а альтернативные прочтения не упомянуты). Это может вызвать недоумение читателя, знакомого с традиционным текстом Книги Исайи, которое он не сможет разрешить без знакомства с соответствующим научным аппаратом. Существует и другой, более трудноустранимый недостаток этого перевода: он функционален, но не полностью литературсн и, главное, недостаточно поэтичен. Это не упрек переводчику, проделавшему очень полезную для российской культуры работу, а постановка задачи для мастеров будущего. Нашу мысль может проиллюстрировать сравнение перевода Книги Экклесиаста, выполненного тем же автором, или недавнего перевода Книги Иова, вышедших под эгидой Российского Библейского общества (РБО) (Притчи. Книга Экклесиаста. Книга Иова. М., 2000) с неоднократно переиздававшимися переводами тех же книг, сделанными И. М. Дьяконовым и С. С. Аверинцевым. Мы рекомендуем заинтересованным читателям провести эту работу самостоятельно и прийти к собственному выводу.
А также Михея, которого считают первым, собственно, южным, иудейским, пророком. В его книге больше всего инвектив в адрес «замышляющих беззаконие, …потому что есть в руке их сила» (Мих. 2:2). Сразу обратим внимание на то, что разделение ранних пророческих традиций по принципу «север-юг» не может быть полностью адекватным; например, иудей Исайя использует «имена Бога» явно северного происхождения, в том числе то, которое СП переводит как «Господь Саваоф» (впервые употреблено в 1 Цар. 1:3), по-видимому, означавшее «Господа Сил (или Армий, Воинств) Небесных».
Исайя наиболее полно соответствует образу «девторономического пророка», черты которого, возможно, ретроспективно, были приданы древнейшим и величайшим пророкам, например, Моисею и Самуилу. Все они, во-первых, говорят от имени Бога, во-вторых, упрекают правителей, священников или народ за религиозное отступничество («отход от Завета») и, в-третьих, определяют праведность войны (благословляют ее или проклинают) (подробно: Cross F. М. Canaanite Myth and Hebrew Epic. Cambridge; L., 1997. P. 223–229).
Т. е. Иудеи.
Ис. 20:3–6. Точнее: «Как нам спастись?»
«Помощь Египта будет тщетна и напрасна» (Ис. 30:7).
Ис. 19:23–25. Стандартная и неубедительная интерпретация: имеется в виду возвращение изгнанных евреев из Ассирии и Египта в Землю Обетованную. Редко присутствующая в Ветхом Завете тема Бога, благословляющего все нации (а не один Израиль), перекидывает мост через тысячелетия, одновременно заставляя вспомнить христианские тексты и древнейший египетский (эхнатоновский!) гимн Атону, который «назначает место» иным народам и делает так, «чтобы жили далекие чужеземные страны» (Гимн Атону // История Древнего Востока / Пер. Н. С. Петровского. Указ. соч. С. 116–118).
Корону властителю Передней Азии по-прежнему вручал бог Мардук.
Она, с одной стороны, была полностью профессиональной, а с другой, включив в себя лучшие войска завоеванных народов, стала и многонациональной.
Ис. 36:1. Езекия готовил страну к осаде: укреплял городские стены, запасал продовольствие: «Никогда до этого иудейский царь не готовился к войне так энергично, с таким умением и с такими ресурсами» (Finkelstein I., Silberman N. А. Op. cit. P. 257). He помогло.
Ис. 37:36. Эта версия находила живейший отклик в сердцах европейцев, измученных религиозными войнами XVI–XVII вв., свидетельством чего стала известная картина Рубенса. Позже, уже в эпоху наполеоновских войн, к данной версии обратился Байрон.
О неуважении к отцу истории речи нет. Просто напомним, что отнюдь не все его сообщения, особенно касающиеся древневосточных реалий, выдерживают историческую критику. Но место «Истории» в европейской культуре сомнению не подлежит.
Сложность постройки и ее планирования говорит о высоком искусстве строителей и значительном уровне развития иудейского общества.
Шахта, возможно, сыгравшая немалую роль в сохранении цивилизации, в дальнейшем ставшей всемирной (и нашей собственной), узка и темна. Воды в ней сейчас по колено, поэтому упорный турист может ее пройти от начала до конца и даже сделать фотографические снимки. На выходе продаются майки с надписью: «Я прошел туннелем царя Езекии». Добираться до нее (она находится за пределами нынешнего Старого города, в самом низу древнего Иерусалима, т. н. «града Давидова») непросто, и сподручно отнюдь не каждому посетителю Святой Земли. Вглядываясь в темноту и вслушиваясь в шум карстового источника очень скромных размеров, поневоле начинаешь думать на банальные темы: сколь великим может оказаться что-либо, с виду очень малое, и наоборот.
4 Цар. 18:14 (более точная транскрипция — Лахиш). По-видимому, там (после успешного штурма города, запечатленного на ассирийских рельефах) находилась ставка Синаххериба.
300 талантов серебра и 30 золота, согласно Книге Царств; в «Анналах»: 800 талантов серебра и 30 золота (История Древнего Востока / Пер. В. А. Якобсона. С. 256).
Поздний автор сделал ассирийского военачальника участником теологического диспута: он призывает иерусалимцев сдаться, поскольку царь Ассирийский сильнее «всех богов». «Так неужели Господь спасет Иерусалим от руки моей?» (4 Цар. 18:35; Ис. 36:20). Эта же коннотация отражена и в ответе Исайи.
Это пророчество могло быть дописано священническим редактором и не принадлежать перу самого летописца.
Подобные дупликации встречаются в Библии не один раз. Механизм их происхождения понятен: очень часто оба текста, описывавших то или иное событие, обладали значительным авторитетом, и переписчик не отваживался выполнить роль полноценного редактора. Такое часто бывало в истории литературы: например, в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» — два финала, и оба принадлежат перу автора, который не смог дописать книгу до конца. Поэтому публикаторы романа не смогли (а с нашей точки зрения, и не могли!) выбрать «правильную» концовку и включили в окончательный текст и ту и другую.
В тексте стоит vayyišma (וישמע) — «и он услышал». См. подробный анализ: Isaiah 1–39 / Transl., Comm. by J. Blenkinsopp. N. Y, 2000. P. 475. Данное издание является последним словом в отношении текстологии Книги Исайи.
Такова точная транскрипция его имени в масоретском тексте, в египетских источниках: Тахарка.
Данному вопросу и доказательству того, что осажденный Иерусалим спасла эфиопская армия, посвящена недавняя монография: Aubin Н. Т. The Rescue of Jerusalem. N. Y., 2002. Несмотря на то что автор не является профессиональным востоковедом, книга заслуживает внимания: материал аккуратно собран и адекватно представлен. С нашей точки зрения, автор ломится в открытую дверь, так как роль египтян очевидна (см. напр.: Ahlström G. Op. cit. P. 713). Другое дело, что он нашел достаточно доказательств тому, что отрицание такой возможности некоторыми учеными коренится в подсознательном расизме историков конца XIX — начала XX в. К сожалению, увлеченный своей идеей, автор слегка перебирает в пользу политкорректности и изо всех сил желает приписать спасение иудео-христианской цивилизации «лицам негроидной расы».
Не забудем, что ему принадлежит знаменитое пацифистское пророчество: «И перекуют мечи свои на орала, и копья свои на серпы; не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Ис. 2:4).
В ней, как упоминалось выше, описана неудачная попытка ассирийцев уговорить город подчиниться добровольно (4 Цар. 18:17–37). Однако в тексте, похоже, контаминированы два разных эпизода: начальная фаза переговоров «у водопровода верхнего пруда» и сама по себе первая известная в истории попытка пропаганды среди сил противника, «вслух народа, который на стене». Иначе говоря, переговоры велись не раз.
