Именно Соловьев "стоит у истоков "нового религиозного сознания"" начала XX века: богоискательства и религиозной философии Н. Бердяева, С. Булгакова, С. и Е. Трубецких, П. Флоренского, С. Франка и других" (ФЭС). Остается добавить, что основные идеи родились уже в имперском цикле, в 80-е и 90-е годы.
Николай Бердяев (1874-1948) жил долго, однако для России он был потерян в 1922 году, а стало быть, весь остался в первой фазе. "Отказываясь монистически строить свою философию, выводить её из единого принципа, Бердяев развертывает её как совокупность нескольких независимых комплексов"... (ФЭС). Запомним эти слова, они нам ещё пригодятся.
Лев Шестов (1866-1938). Полжизни прожил за границей и русским философом является достаточно условно, в любом случае если и связан с Россией, то лишь первофазной, ибо в 1920 году был уже в Париже. "Борьба Шестова с разумом приобретает гиперболический характер: познавательная устремленность отождествляется с грехопадением человеческого рода, подпавшего под власть "бездушных и необходимых истин"" (ФЭС).
Василий Розанов (1856-1919) встретил имперский ритм 25-ти лет, как и Шестов "вырос" из Достоевского. "Он отстаивал сопряжение искусства, мысли, социальной практики с эмпирической полнотой жизни и миром национальных и народных традиций" (ФЭС). И если отсечь его полусумасшествие и раздвоение личности, то и он вполне годится, чтобы стать пророком грядущей интегральной науки.
Николай Лосский (1870-1965). Сверстник Ленина, жил долго, философствование безусловно продлевает жизнь. Однако в России пребывал лишь до 1922 года (все тот же пароход), а потому принадлежит все той же первой фазе. "Главная задача философии, по Лосскому, - построить "теорию о мире как едином целом" на основе прежде всего религиозного опыта. Основные черты русской философии, по Лосскому, - её этический характер, религиозная реалистичность и синтетичность" (ФЭС).
Николай Флоров (1828-1903), этот удивительный библиотекарь, родился одновременно с Львом Толстым, однако в отличие от многословного Льва ничего не печатал, став тем не менее основателем русского космизма. "Философию общего дела" публиковали уже его ученики. Принадлежность его первой имперской фазе не вызывает сомнений.
Наконец, главный для нас - отец Павел Флоренский (1882-1937). Он безусловно свой в первой фазе, однако не так уж чужд и второй фазы, которой не был отвергнут так решительно, как другие, ибо получил кроме богословского ещё и физико-математическое образование, и одним из принципов его мысли была "интеграция идей и методов современного естествознания в рамки религиозного мировоззрения" (ФЭС).
После 1917 года это уникальное, потрясающее воображение явление массовой философской гениальности в стране, не имевшей философских традиций (по крайней мере в общепринятом смысле), мгновенно прекратилось. Продолжателями открытой линии можно считать Константина Циолковского (1857-1935), доживавшего свой век в Калуге, и Владимира Вернадского (1863-1945), вполне признанных новой властью. Нет сомнений, что философствования прощались им как людям чрезвычайно полезным зарождающейся технократии. Можно, конечно, вспомнить о Данииле Андрееве (1906-1959) или Александр Мене (1935-1990), однако достоянием культурной жизни они стали лишь в 1990 году, т. е. в четвертой фазе, когда появились их книги.
В завершение небольшой прогноз. Взращенная во второй и третьей фазах технократия (техническая интеллигенция), в четвертой фазе, так или иначе, но в значительной своей части освободится от необходимости решать лишь технические проблемы и обратится к проблемам гуманитарным. Сочетание технического или естественнонаучного мышления с широкой гуманитарной образованностью, а также широкой общественной заинтересованностью даст удивительные результаты уже в ближайшее время. Начнется создание новой (а точнее, единственной) гуманитарной интегральной науки, в которой сольются естественнонаучные принципы и критерии науки, художественные представления о красоте и истине, религиозное понимание смысла и цели бытия. И если это действительно так, то первая фаза для создания такой науки сделала блестящий задел, по крайней мере сформулировала те задачи, которые нам решать, показала те методы, которыми нам пользоваться, а главное невероятно подняла планку и дала нам силы для прыжка.
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
ДЕТИ РАЗНЫХ НАРОДОВ
Россию ждет великое будущее, русские станут вечным народом, в середине XXI века их ждет взрыв массовой гениальности - тут все ясно. Но не все мы русские, и даже не все любим русских, и уж совсем немногие верят в богоизбранность русского народа, в его всемирную миссию.
Проблема многогранна, и одна из её граней это - имперский интернационализм России. Та самая страна, которую называли то тюрьмой народов, то мировым жандармом, а то и империей зла, на деле оказывается всемирным отцом народов.
Само понятие интернационализма рождено имперским ритмом и всегда было связано с миром Империи. В Империи интернационал неизбежен. Мир древности, мир Востока был, так или иначе, многонационален. Каждый народ стремился иметь свое национальное государство, с покоренными народами не церемонился, уничтожая инородцев, угнетая или растворяя их. В мире Востока покоренные народы исчезали бесследно, не сохранив ни языка, ни культуры, ни генофонда.
Безалаберное отношение к детям разных народов характерно и для Запада (мир будущего), но уже по другой причине. Если Восток был слишком зациклен на национальной проблеме, то Запад к ней чрезмерно равнодушен. Ничем не различая народы, Запад создает идеальные условия для их смешения, для рождения в будущем, как соединенных штатов всей Америки, так и соединенных штатов всей Европы или Африки.
Только Империя в состоянии рассортировать народы, отделить агнцев от козлищ, в каждом народе раздуть искру национальной гордости, помочь почувствовать себя единым целым, цивилизовать их, а когда народ сформируется - дать ему самоопределиться. Современная карта мира почти везде плод именно имперского развития. Те государства, что родились вне Империи, живут недолго, ибо сработаны на скору руку. Последнее относится ко многим государствам Западной Европы и Южной Америки.
Решая всегда лишь мировые, а не узко национальные проблемы, Империя уже своим названием стремится подчеркнуть наднациональный характер. Такие названия, как Римская империя или Киевская Русь, выдают гипертрофированное величие имперской столицы, но никак не преимущество одного народа над другим. Аналогично возникло название Византии, никак не отразившее греческое происхождение народа, но зафиксировавшее древнее название своей столицы.
Мудрили с названием англичане, назвав страну в честь покоренного когда-то давным-давно народа бриттов - Британией, да ещё Великой. Видимо, так они хотели угодить другим кельтским народам - ирландцам, шотландцам, валийцам. Арабы в имперском состоянии не назывались Аравией, а на имперский манер по высшей должности - Халифатом. Не менее чудные названия у других империй ислама - Великие Моголы, Высокая Порта.
Не так все просто с названиями и нашего государства. Например, слово Русь появилось раньше, чем понятие русские. Когда-то на Руси жили дреговичи, вятичи, поляне, древляне, родимичи, кривичи, но совсем нерусские, как могло бы показаться. Когда же понятие русского народа выкристаллизовалось, государство уже называлось Россией. Понятие россиянин не носит национального смысла, а лишь указывает на государственную принадлежность.
Но и это ещё не все - не будем забывать, что ещё совсем недавно именовались Советским Союзом (или СССР), что, с точки зрения обыденных государств, чушь собачья, но с имперской точки зрения - демонстрация интернационализма и маскировка доминирования в стране русского народа.
Что касается генетической чистоты имперской нации, то тут и вовсе хоть плачь, хоть смейся - один пишем, три в уме. Римляне были настолько помешаны на римской прописке, что на пятую графу внимания практически не обращали. Если человек попадался хороший, то его брали в Рим, будь он грек, варвар или негр преклонных лет. Англичане, пока пребывали в бурных трансформациях имперских циклов, за чистотой крови тоже не гонялись. Бритты, пикты, датчане, норманны, англы, саксы, ирландцы - вот те фрукты, из которых был сварен английский компот. В последние же века ещё добавилась африканская и азиатская кровь. Даже евреи, которые в свои постимперские 20 веков блюли свою национальную чистоту как зеницу ока, в имперские годы смешивались с иноземцами много и охотно. Да и куда денешься - Иудея стояла на перепутье всех дорог, кто бы на кого ни шел походом, непременно через Иудею проходил.
Увы, как бы ни ратовали наши "деревенщики" за чистоту русской крови, представление о славянской сути русского народа очень условно. Поскреби любого русского и найдешь в нем татарина. Еще раз поскреби и обнаружишь чуваша, мордвина, литовца, немца, а то, прости господи, еврея. О влиянии же такого народа, как украинцы, можно говорить бесконечно - слияние трех братских народов (плюс белорусы) прошло, по сути, через центральную нервную систему.
