Про свой личный опыт святитель рассказывал, что он по вступлении на Тамбовскую кафедру вначале сравнительно редко говорил поучения, потому что затруднялся в составлении их, смотря на это дело как на научную работу. Но Воронежский епископ Серафим навел его на мысль, что проповеди следует писать под влиянием минуты, по вдохновению и за один прием. Святитель на первых порах хотя и недоверчиво отнесся к данному совету, но вскоре же сделал первый опыт после всенощного бдения под воскресный день. За литургией при произнесении слова вначале чувствовал стеснение и затруднялся, но дело обошлось вполне благополучно, и этот удачный опыт явился началом всей последующей проповеднической деятельности святителя.
Епископ Феофан советовал духовенству не стесняться в выборе тем и предметов для проповеди, так как слово Божие и сама человеческая жизнь дают обильный материал для этого.
Собственный пример неустанного, ревностного проповедования слова Божия и все принятые преосвященным Феофаном меры к устроению церковного учительства среди духовенства оказали самое благоприятное влияние на уровень нравственного состояния паствы и принесли обильные плоды. Проповеди в Тамбовской епархии за время служения святителя сильно развились количественно, окрепли и усовершенствовались качественно.
Проповедь всюду произносилась за каждым богослужением, но главное было в том, что чаще всего она так располагала и привлекала сердца верующих, что в дни праздников они шли в храм Божий, оставляя как свои обычные занятия, так и гулянья и увеселенья, о чем мы имеем следующее свидетельство: «Благодаря просвещенной заботливости нашего архипастыря у нас в Тамбове началось с недавнего времени еженедельное проповедание слова Божия по субботам и воскресным дням. Поучения так понравились публике, что она в означенные дни с усердием спешит в те храмы, где они произносятся. Утешительно, что люди всех сословий обоего пола с великим сочувствием встретили новое доброе дело. При звуке вечернего колокола густая толпа гуляющего народа вдруг начинает редеть, благовест церковный напоминает о церковном проповеднике, и вот многие оставляют народное зрелище и спешат в собор, вслед архипастыря, который каждый раз сам присутствует при сказывании поучений» [239, с. 277–278].
«Епископ Феофан, — пишет один из современников владыки, — поднял умственно–нравственный характер нашей епархии, привлекши в среду духовенства несколько лиц с академическим образованием, что до него было большой редкостью» [187].
Заботился святитель Феофан и о внешнем благоустройстве духовно–учебных заведений. Так, он побудил начальство Тамбовской семинарии произвести капитальный ремонт семинарского храма, который имел убогий внешний вид, а 23 сентября 1862 года сам торжественно освятил обновленный храм.
Чтобы духовенство имело добрую почву, на которую могло с пользой сеять семя слова Божия, Тамбовский архипастырь должен был позаботиться о повышении уровня духовного развития и образования самой паствы. С этой целью он с первых же лет своего архипастырства начал изыскивать различные способы образования простого народа. В первую очередь было открыто при нем очень много церковноприходских школ. Возрастание числа церковноприходских школ в епархии, поощрение и священников, открывавших школы при церквах, и мещан, жертвовавших на строительство школ и возведение церквей, — все это было следствием его забот и попечений.
В 1862 году святитель Феофан издал особое распоряжение по епархии с правилами для сельских церковноприходских училищ. По этим правилам заведующими церковноприходских школ и главными преподавателями должны были назначаться местные священники. В помощь церковноприходским школам епископ Феофан побуждал духовенство открывать в селах частные школы грамотности. Священникам в деле обучения в этих школах должны были помогать дьячки и пономари, а иногда и прихожане.
Наряду с этими школами при содействии преосвященного Феофана в Тамбовской епархии начали открываться в городах и больших селах воскресные школы, в которых обучались грамоте, письму, Закону Божию и арифметике не только дети, но и взрослые. Епископ Феофан заботился также об устроении и благолепии храмов Божиих — «этих древнейших и наилучших училищ духовного просвещения» [194, с. 822].
Кроме попечения о местных духовно–учебных заведениях, их внутреннем и внешнем благоустройстве и преуспеянии в учебном отношении, преосвященный Феофан задумал открыть училище для девиц из духовного сословия, чтобы дочери духовенства приносили пользу и своим родным, и делу народного образования. Для осуществления этой мысли он приложил истинно отеческое попечение и все свое архипастырское влияние.
Епископ Феофан сам составил устав для женского епархиального училища с шестилетним сроком обучения и послал в Святейший Синод рапорт о возможности открытия этого училища. Синод благословил указом открыть его, однако само открытие состоялось уже после перевода епископа Феофана из Тамбова во Владимир.
Епископ Феофан заботился и о повышении образования самого духовенства. По его ходатайству перед Святейшим Синодом с 1 июля 1861 года при Тамбовской духовной семинарии стали выходить «Тамбовские епархиальные ведомости» (двумя книжками в месяц) под редакцией ректора семинарии архимандрита Геннадия и под цензурой инспектора семинарии архимандрита Сергия и протоиерея Иоанна Москвина.
Преосвященный владыка внимательно следил за епархиальным печатным органом, помещая в каждом номере его не менее двух проповедей. Одна проповедь была святоотеческая, а другая — произнесенная им самим или кем‑либо из тамбовских пастырей. Здесь же печатались изречения старцев–подвижников и нравоучительные случаи из их жизни. Для подъема пастырской и проповеднической деятельности он опубликовал известное описание жизни святителя Тихона Задонского по запискам его келейника — И. Чеботарева.
Предполагают, что не без его участия, а может быть, и лично им, были переведены с французского «Философские размышления о Божественности христианской религии» — двухтомное сочинение Огюста Николя. Французский язык он знал в совершенстве, да и стиль перевода очень уж похож на стиль епископа Феофана. Через несколько лет, в 1867 году, оба тома были изданы в Тамбове в типографии А. А. Студенецкого. Текст был полностью взят из «Тамбовских епархиальных ведомостей». Тамбовский церковный печатный орган содействовал пробуждению литературных стремлений в местном духовенстве.
Труды святителя Феофана были неустанные, заботливость о пастве и делах епархиального управления истинно отеческая; растворяемое любовью к пастве и ревностью о славе Божией архипастырское попечение его простиралось на всех и на все, подлежащее его ведению. За четыре года его пребывания в Тамбове все сроднились с ним, как со своим отцом, он пользовался всеобщей любовью.
У преосвященного Феофана было немало забот и о благоустройстве монастырей. Особенно много пришлось ему хлопотать относительно Дивеевского женского монастыря, где в то время произошли большие беспорядки. Дивеевская обитель бьиа основана преподобным Серафимом Саровским. Этот монастырь принадлежал Нижегородской епархии, но по месту и по внутреннему своему устройству находился в ближайшем отношении к Саровской обители Тамбовской губернии. Виною беспорядков, возникших в Дивеевском монастыре в конце 40–х и начале 50–х годов прошлого столетия, был иеромонах Иоасаф. Считая себя учеником старца Серафима и продолжателем его дела в отношении Дивеевской обители, он начал по своему произволу действовать и распоряжаться в ней, преследуя больше свои интересы, чем интересы монастыря. Его неблагоразумные, а иногда незаконные действия в некоторых отношениях были даже вредны для нравственности сестер этой обители. Особенное своеволие он проявил при происходивших тогда в монастыре выборах новой игумении. Ему не нравилась избранная большинством сестер матушка Елизавета Ушакова, и он старался поставить игуменией Гликерию Лодыженскую. Чтобы достигнуть этой цели, иеромонах Иоасаф привлек на свою сторону Нижегородского преосвященного Нектария, который находился под его влиянием и даже имел его своим духовником. Это‑то дело, усугубленное другими обстоятельствами, и произвело беспорядки в общине, длившиеся довольно долго.
Дело о дивеевских беспорядках дошло до Святейшего Синода, который поручил решить его митрополиту Московскому Филарету. Последний отстранил иеромонаха Иоасафа от служения в Дивеевском монастыре, Гликерию Лодыженскую отставил от начальствования в обители, а саму обитель изъял из ведения и подчинения власти Нижегородского епископа на несколько месяцев и передал в ведение преосвященного Феофана. Синод поддержал это.
