"Свет Преображения Христова таинственно наполняет Церковь, делая светоносными ангельские чиноначалия и проявляясь в святых, и этот свет есть уже слава Будущего Века, и святые, свидетельствующие о Фаворском свете, бывают не только свидетелями его, но сами наполняются им, потому что всем, взирая откровенным лицем на славу Господа нашего, должно преобразоваться Духом Божиим от славы в славу. Преображение точно дает и образ нашего преображения" (архиеп. Иннокентий Херсонский).
Вот какими словами говорит об этом же преподобный Симеон Новый Богослов: "Благодать Духа Святого, которая приходит как умный свет, приходит с тихостью, принося обрадование. То есть отсвет вечного света и отблеск непрестающего блаженства, который делает человека другом и сыном Божиим и Богом, насколько это вместимо для человека". И далее: "Ум, соединившийся с Богом, становится как свет. Ум тогда есть свет и видит свет, то есть Бога. Ум видит себя совершенно объединенным с сим светом и трезвенно бодрствует".
В бесчисленном ряду свидетельств о Фаворском свете есть одно особенно близкое нам по времени и по условиям, в которых произошло чудо. Это явление благодатного света, которым завершилась беседа о смысле и назначении христианской жизни преподобного Серафима Саровского с его другом Мотовиловым. В беседе этой преподобный Серафим разъяснил Мотовилову, что ни чистота жизни, ни достоинство и богатство заслуг не являются конечным смыслом христианской жизни, но лишь необходимыми условиями к достижению этого смысла. То сокровище, которое одно достойно быть завершением жизни, есть полнота стяжания Святого Духа, когда душа человеческая, обретая полноту благодати, "светлеется Троическим единством". Мотовилов не мог понять, что есть стяжание Святого Духа, и вот преподобный, для того чтобы Мотовилов окончательно уяснил себе сказанное, сделал его причастником и тайнозрителем чуда. Лицо св. Серафима начало неизъяснимо просветляться. На вопрос старца, отчего Мотовилов не смотрит на него, тот ответил: "Не могу, батюшка, смотреть, из глаз Ваших молнии сыпятся, лицо Ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли".
Далее Мотовилов такими словами передает виденное им: "Представьте себе в середине солнца, в самой блистательной яркости полуденных лучей, лицо человека, с вами разговаривающего. Вы видите движение уст, неменяющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас руками держит за плечи, но не только рук этих не видите, ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепительный, простирающийся далеко, на несколько сажен кругом и озаряющий ярким блеском своим снежную пелену и снежную крупу, осыпающую сверху меня и Великого старца". Такими словами Мотовилов описывает явление несозданного света, просветившего преподобного Серафима. И свет этот есть все тот же свет Преображения Господня, который просветляет святых, одевает славой святую Церковь, который, по определению собора, утвердившего исповедание святого Григория Паламы, является "неизреченной славой и сверхсовершенной и предвечной славой Божества".
Преображение Господа на Фаворской горе не может быть понято нами как чудо, обособленное в ряде евангельских событий, но оно есть и путь, и образ, и вершина всеобщего преображения.
Вход Господень в Иерусалим
Праздник Входа Господня в Иерусалим прямо предшествует Страстной седмице. Эта непосредственная близость к дням Страстей и крестной смерти Спасителя налагает на празднование Входа Господня в Иерусалим как бы страстную печать. Самый день, избранный Христом для входа в Иерусалим, преобразовательно свидетельствует об искупительной жертве. "Надобно отметить день, - указывает св. Амвросий Медиоланский, - в который вошел Иисус Христос в Иерусалим. Это был девятый день месяца, когда выбирался агнец пасхальный, которого израильтяне закалывали в четырнадцатый день месяца. Следовательно, Христос, истинный Агнец, который должен был принять распятие в пятницу, вошел в Иерусалим в тот день, когда выбирался преобразовательный агнец".
Но не только печать наступающих Страстей лежит на празднике Входа Господня в Иерусалим, но и близость грядущего Воскресения Христова. Самый Вход в Иерусалим, в котором царственное достоинство Христово было проявлено с такой очевидностью и видимо всем Иерусалимом, вышедшим Ему навстречу, образно свидетельствует о Воскресении и о Втором Пришествии и Царстве Будущего Века, в котором Христос "всяческая во сем"
Все действия, сопровождавшие Вход Господень в Иерусалим, указанные в четырех Евангелиях, хранящиеся в церковном предании и запечатленные в бесчисленном множестве икон, изображающих праздник, ни в какой мере не являются случайными или эпизодическими, все они в истолковании отцов Церкви имеют ясный, пророческий, образный и преобразовательный смысл. Всякая икона стремится собрать и вместить в себе все содержание праздника. Собрать то, что отмечено в Писании, что хранится в церковном Предании, быть в своем неповторимом своеобразии богословием, запечатленным в красках, линиях, и прославлением события. Икона Входа Господня в Иерусалим не внешне только выражает событие, но выражает его существо, его непреходящий смысл.
"Для чего, - спрашивает святой Епифаний Кипрский, - Христос, ходив прежде сего пешком, ныне и только ныне воссел на животное? Дабы показать, что Он вознесется на крест и прославится на нем. Что знаменует "противоположная весь"? Строптивое расположение духа выгнанного из рая человека, к коему Христос послал двух учеников, то есть два Завета, Ветхий и Новый. Кого означает ослица? Без сомнения, синагогу, которая под тяжким бременем влекла жизнь и на хребте которой когда-нибудь воссядет Христос. Кого означает осленок? Необузданный языческий народ, на которого никто не садился, то есть ни закон, ни страх, ни Ангел, ни пророк, ни Писание, но только Один Бог Слово".
Этот маленький отрывок из Слова святого Епифания весь исполнен символическим пониманием событий, и символизм этот никоим образом не является попыткой просто украсить истолкование событий сложными иносказаниями, но глубочайшим образом укоренен в святоотеческом разумении домостроительства Божия. Символизм этот является неотъемлемым свойством богословия, рожденного в недрах Церкви, и никакое священное событие не может быть вполне осмыслено и изъяснено вне этого символического разумения. Вне его не может быть понята и, более того, - создана ни одна икона. Потому что жизнь иконы простирается к Будущему Веку и назначением иконы является не запечатление чего-либо временного, но того, что имеет непреходящее значение. И богословие иконы определяется тем, что то, что может показаться относительным, приобретает в ней непреходящий смысл. И этот пророческий, преобразовательный строй, который так свойствен иконам, определяет саму ее природу и характер, и, можно сказать, - самый облик икон.
Праздник Вознесения Христова приходится на сороковой день после Пасхи. Сорок дней Спаситель по Воскресении Своем пребывал на земле. Отчего срок пребывания Спасителя на земле определяется сорока днями? Какой смысл в этом сроке? Сорок дней составляли срок ветхозаветного поста перед Пасхой. Сорок дней изливалась вода из туч во время потопа. Сорок дней продолжается Рождественский и Великий пост. На сороковой день душа скончавшегося видит Лице Божие, что и является основой для совершения сорокауста. Все эти сроки, определенные числом сорок, говорят о посте, о покаянии, об очищении. Какое же это может иметь отношение ко Христу, который не нуждается ни в очищении, ни в покаянии? Думается, как пост является предвратием наступающего праздника, так и для Спасителя эти сорок дней пребывания на земле были предварением возвращения к Отцу. Это праздник благословенной любви, это исполнение Божественной любви. И сорокадневное пребывание Христа на земле было делом предельного человеколюбия Христова, заботой о людях и об учениках, которым и явил Себя "по страдании Своем со многими", в продолжении сорока дней являясь им и говоря о Царствии Божием.
Пасхальное пребывание Спасителя на земле было приготовлением апостолов и всего человеческого рода к принятию Царствия Божия. Это тоже можно назвать умалением Спасителя "нас ради человек и нашего ради спасения". И этот сорокадневный срок - срок воздержания, поста, предварение праздника, - стал временем Пасхи, которая празднуется от Воскресения до Вознесения. В Вознесении Христовом есть некоторый как бы ущерб, некоторая утрата. Спаситель оставляет Матерь Свою и учеников. Но в Вознесении Спасителя было обетование ниспослания ученикам и всей Церкви Утешителя Духа Святого. И еще другое обетование, возвещенное Ангелами ученикам: "Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, прийдет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо". В Вознесении Спасителя, которое полагает конец Пасхи, уже кроется возвещенное Ангелами обетование непреходящей, немеркнущей, вневременной Пасхи, которая и есть Второе пришествие Христово.
