Другие ученики гуру рассказывали, что предыдущим вечером Рамакришна был мрачен, и когда у него спросили, в чем дело, он просто махнул рукой:
– Это касается только меня и Нарендры. Больше никого.
А через несколько часов повернулся лицом к Калькутте и произнес:
– Я знаю, что сейчас вы рождаетесь для служения Матери… И знаю то, что, пока я буду в этом мире, вы будете со мной…
После чего Рамакришна заплакал.
Через несколько дней Нарендра нашел работу, хотя и не постоянную, но заработка вполне хватало, чтобы дать его семье возможность свести концы с концами.
Он пришел рассказать об этой радостной новости Рамакришне. И попросил его, чтобы тот помолился всеблагой Матери о том, чтобы работа приносила ему больше денег и его семья могла жить лучше, упрекнув гуру в том, что тот не сделал этого раньше.
– Вы и сами можете помолиться Кали, – ответил Рамакришна, – и я думаю, что она прислушается к вашим словам. Что же касается ваших предыдущих злоключений, то произошли они лишь оттого, что вы недостаточно почитали великую Мать и не признавали ее хозяйкой вселенной. Сегодня вторник, а значит, благоприятный день для обращения к ней. Она создает миры одним своим желанием и исполняет все просьбы искренне любящих ее…
Вечером Нарендра отправился в храм. Уже стемнело, и внутренний двор освещался только светом из окон келий. Нарендра почувствовал необыкновенное воодушевление. Чувства нахлынули на него волной, и он понял, что они настолько сильны, что он не может ими управлять. Он вошел во тьму храма и увидел фигуру богини Кали, темнеющий меч и отрезанную голову в ее руках, пальцы, сложенные знаком «ничего не бойся». Он понял, что в этой статуе сейчас находится сама богиня. Она готова его выслушать и дать ему все, что он попросит: радость свободной жизни в Боге или семейное счастье и богатство… Нарендра в экстазе опустился на колени и стал просить у богини счастья мудрости, чтобы она никогда не отворачивала от него свой взор и не переставала просвещать его…
Когда через несколько часов он вернулся в келью Рамакришны, первый вопрос, который тот задал, был о том, попросил ли он у Кали денег. Нарендра ответил, что хотя он и шел туда с этой мыслью, но именно денег-то он и забыл попросить. Рамакришна велел ему вернуться в храм и просить богиню, чтобы та удовлетворила его неотложные потребности. Нарендра снова пошел в храм, стал на колени и опять забыл попросить о деньгах. Когда он вернулся к Рамакришне, то уже без напоминания сказал, что опять так и не попросил богиню помочь его семье. Рамакришна велел ему идти в храм в третий раз. И вновь случилось то же самое: Нарендра забыл во время молитвы обо всем материальном.
Он вернулся к Рамакришне, считая, что раз это произошло трижды, то ему не стоит просить богиню о деньгах и лучше попросить об этом самого Рамакришну.
Он сказал об этих мыслях гуру, и тот кивнул:
– Ладно, дорогой, я постараюсь как-нибудь помочь твоей семье…
В этот вечер Нарендра окончательно понял, что ему надо следовать в жизни духовным путем. А Кали окажет ему покровительство. Она давно смотрела на него, сегодня он принял ее как божественную Мать вселенной и стал ее приверженцем.
Много лет спустя он писал своей американской ученице: «Вероисповедание Кали – моя прихоть». Он никогда не проповедовал поклонение Кали публично, считая, что все, что необходимо современному человеку, можно найти в Упанишадах. А вера в Кали вряд ли может быть понята человеком европейским и далеким от Индии.
Находясь в трансе во время молитвы Кали, Нарендра понял, что должен остаться в Дакшинешваре и начать путь духовного совершенствования под прямым руководством Рамакришны.
Он прожил здесь последующие шесть лет, сформировавшись как гуру. И если Рамакришна был великим учителем, то Нарендра оказался великим учеником.
Глава 6. Погружение в духовную жизнь
Полное погружение в духовную жизнь давалось нелегко. То, что в миру казалось таким простым и порою приходило само, здесь, в храмовом комплексе, вызывало массу затруднений. Медитация, которая дома была в радость, здесь не давалась. Мешал, в частности, пронзительный свист станков, доносящийся с расположенного неподалеку завода. Что только ни делал Нарендра, но никак не мог избавиться от этого звука. Он пришел с этой проблемой к Рамакришне. Тот рассмеялся:
– Тебе мешает свист? Ну так медитируй на свист, и твоя медитация пройдет гораздо успешнее!
Нарендра послушался его совета и в самом деле начал медитировать на свист.
Но удавалось далеко не все. Как-то Нарендра обратил внимание на то, что некоторые ученики Рамакришны впадают во время молитвы в глубокий транс, сам же он никак не мог добиться этого.
– Дитя мое, – улыбнулся Рамакришна, – когда огромный слон входит в маленький водоем, то производит там большое волнение. Но когда он погружается в воды Ганга, река остается почти спокойной. Эти ученики походят на маленькие водоемы, и даже небольшой опыт переполняет их душу. Вы же – огромная река…
Впрочем, порою Нарендра пугался своего быстрого продвижения и снова шел к гуру за советом.
– Бог походит на океан сладости, – сказал Рамакришна, – и если бы вы увидели такое, не ужели не нырнули бы? Представьте, что есть за полненный сиропом кувшин, а вы – жаждущая муха. Неужели вы будете размышлять?
Но Нарендра возразил:
– Я всего лишь присел бы на край и начал тянуть сладость хоботком, иначе я мог бы просто утонуть в сиропе!
– Не забывайте, что вы не муха, а говорим мы об Океане Сатчидананда, Океане Бессмертия. Здесь не стоит бояться смерти. Только дураки говорят, что бывает слишком много божественного экстаза. Не бывает избытка любви к Богу… Ныряйте и ничего не бойтесь!
Такая опека со стороны мудрого гуру позволила Нарендре смело противостоять всем трудностям как духовного пути, так и жизни. Как-то он поблагодарил за это Рамакришну:
– Порою мне кажется, что вы несете меня на руках… Нет человека, который бы разбирался во мне лучше вас. Иногда мне кажется, что даже я понимаю себя значительно хуже…
Рамакришна грустно покачал головой:
– Пользуйтесь этим, пока я жив… Для вашего совершенствования остается не так много времени… И далеко не всегда у вас будет понимающий собеседник…
Это было одним из пророчеств святого: нередко Нарендра бывал неправильно понят даже друзьями и учениками. Смелый мыслитель, он шел далеко впереди своего времени. Впрочем, с возрастом к нему пришла и мудрость. Как-то он сказал: «Почему я должен ожидать, что меня будут понимать? Достаточно, что они любят меня. В конце концов, кто я? Ведь мать всегда знает лучше, что необходимо ребенку. Почему я должен думать о том, чтобы еще и нравиться?»
Рамакришна и в самом деле опекал Нарена, как сына. Как-то Нарен услышал, что учитель просит у своего богатого последователя материальной помощи для семьи Даттов. Это обидело его:
– Учитель, как вы могли!
Рамакришна со слезами отвечал ему:
– Я готов многое сделать для вас, даже просить милостыню, бродя по Калькутте!
Своим ученикам Рамакришна говорил, что он заботится о Нарендре, а тот будет заботиться обо всем мире.
Когда он узнавал, что родственники опять собираются женить Нарендру, то горячо молился Кали:
– Великая Праматерь! Уничтожь все их планы, не позволь им утопить его в болоте быта! Он должен восславить Бога по всему миру, а они хотят, чтобы он нянчился не с миром, а с детьми!
Летом 1885 года Шри Рамакришна начал жаловаться на боли в горле. Ему делали компрессы и промывания, но ничто не помогало. Был поставлен диагноз: так называемая «болезнь проповедника», случающаяся из-за перенапряжения голосовых связок.
Врачи запретили Рамакришне погружаться в самадхи и принимать посетителей, но он нарушал все запреты, обвиняя в этом великую Мать:
– Зачем ты приводишь ко мне стольких людей? Неужели ты не видишь, что мое тело подобно дырявому барабану и я просто не в состоянии справиться с таким потоком людей?
Одна из почитательниц Рамакришны пригласила его и учеников к себе на обед, но у гуру пошла горлом кровь, и визит пришлось отложить. Нарендра, собрав учеников, сказал:
– Я читал много книг по медицине и боюсь, что тот, кто радует нас, может нас покинуть. Возможно, «болезнь проповедника» превратится в рак. Или уже превратилась: горловое кровотечение– первый его признак…
На следующий день в Дакшинешвар пришло множество богатых почитателей гуру, и они уговорили его переехать в Калькутту, где можно было обеспечить ему лучший уход. Был снят домик в Багбазаре, с крыши которого был виден Ганг, столь любимый учителем. Но тот, увидев отведенную ему комнату, отказался оставаться, говоря, что после садов Дакшинешвара привык к просторам и свежему воздуху, а здесь ему слишком тесно и душно. И ушел пешком к одному из своих почитателей, Балараму Босу, у которого и поселился.
