Ознакомительная версия.
А. С. Пушкин
Как современному русскому человеку отделить зёрна от плевел, избавиться от всепроникающей лжи и обрести то, что было изничтожено? Вернуться к самобытности общественного уклада России. На протяжении долгих десятилетий истерзанная страна, изуродованные жизни, не могли предполагать, что однажды случится чудо и молитвой о нас грешных, убиенных святых Новомучеников, Россия очнётся от страшного сна. В тяжёлые годы тьмы и гнёта многодесятилетний узник Гулага, замечательный историк церкви Сергей Фудель написал: «Мы очень многого не знаем. Ясно нам только одно: ночь истории подошла к концу. Может быть, вся задача нашего уходящего поколения в том и есть, чтобы передать молодым христианам это чувство рассвета, чувство приближения сроков».
Человек в Советском Союзе был по–своему счастлив, он жил в бессобытийном мире, и эта иллюзия безоблачного счастья была бы идеальной, если бы не состояние постоянного страха, в котором жили советские люди. В эти безбожные десятилетия в сознании человека произошло полное смещение добра и зла, воспевание новых божеств утверждающих истину вне Христа. Жизнь страны: школа, институт, газеты, радио, телевидение, всё было пронизано марксистко–ленинской идеологией. Для Бога, Евангелия, отцов Церкви, богослова, священника — не было места в советском обществе, их место было в спецхранах, в лагерях и расстрельных подвалах.
Думающая часть страны, сопротивленцы, духовенство, интеллигенция, те кто не был посажен, расстрелян, те кто дожил до вегетарианских времён брежневко–го застоя —могли почти с ощущением счастья окунуться в состояние относительной своботы. Радость прочитать в «самиздате» тексты о. Павла Флоренского, Соловьёва, Хомякова, сквозь радиозаглушки услышать другие «голоса», впервые открыть замолчанных и запрещённых поэтов и писателей. Эти ростки пробившиеся вопреки всему в 60–70 годы были глотками истинной свободы. Ведь так была устроена система, что если ты жил «по совести», то чаще всего платил за это своей свободой, а если жил по лжи принимая условия системы, то брал грех на душу и обязан был платить этой власти по всем векселям. Открытая вера в Бога, хождение в храм, проповедь, чтение Евангелия, были делом опасным. Вечные духовные ценности и заповеди Господни были ловко заменены на «краткий курс» превращенный в веру и идолопоклонство вождям.
Безбожная власть всё давила на своём пути. Непродолжительное затишье после 1945 года сменилось массированным наступлением на Церковь и верующих. В 1959 г. ЦК КПСС принимает постановление о необходимости улучшить массово–политическую работу среди трудящихся. Особое значение Хрущёв придавал «научно–атеистической пропаганде». Именно с этого времени начал издаваться журнал «Наука и религия». Священнослужители, монастыри, храмы, приходы, верующие — всё было поставлено под особо жёсткий контроль. Так что, поколение, которое помнит эти «оттепельные» времена, знает о беспрецедентном давлении и гонениях, которому подверглась Русская Церковь.
Поколение родившееся в 1953 году, после смерти Сталина, выросли в совершенно атеистическом государстве. Ведь вплоть до 1985 года крещения и венчания проходили тайно, приходская жизнь, её живой организм, наполненый молодыми людьми, воскресными школами, катехизацией, паломничествами и всем прочим — то что теперь возрождается — было абсолютно немыслимо. Может, и сегодня ещё мало слов разъясняющих, и мы частенько видим обмирщение духовенства и обрядоверие у мирян.
Никто не ждал чуда, но Господь сжалился над нами грешными, и рухнул безбожный строй. Но никто не мог предполагать, что народ, оказавшийся «на свободе», без «краткого курса», без идеи и веры в светлое будущее, будет долго бродить в «потёмках».
А тогда, в 90–е годы, отбросив страх, люди массами кинулись в церковь! Ох, как хотелось и верилось, что с наскока, быстро и легко можно перейти из атеиста–коммуниста в верующего православного! Думалось, что стоит только перешагнуть порог церкви и сразу откроются церковные врата и будет некое продолжение «светлого будущего».
Но вот, наконец, мы обрёли свободу вероисповедания, возможность войти в храм, выучить первые слова молитв, зажечь свечу и прикоснуться к святым иконам и мощам… И никто нас за это не преследовал! Много было крещений, но многие ли из нас остались в церкви? Не было тогда ни миссионеров, ни умных наставников, ни тонких психологов. Некому было объяснить задеревеневшему люду, что дорога к храму, тяжела и сопряжена с большой внутренней работой. За 75 лет советской власти человек потерял представление что же такое Русь, как жили семьи до 1917 года, как они воспитывали своих детей, как традиции и вера передавалась из поколения в поколение, как с детства и юности богослужебная поэзия и литература формировала сердце и душу. Не ведали в массе совей советские люди и об истории Церкви, о лагерях смерти устроенных в Монастырях, о расстрелах священников, о том сколько сотен тысяч вынужденно покинуло родину и оказались эмигрантами, как они жили на чужбине, хранили веру Христову, строили храмы, издавали книги, сколько русских полегло в братоубиственной войне 1919–21гг, и как уже на своей второй родине в Европе во время Второй мировой войны становились в ряды Сопротивления….
Блуждал человек в царстве Тьмы и вдруг увидел Свет, который ощущал интуитивно, но понять его природу не мог. А потому ещё и сегодня, состояние нашей воцерков–лённости, нашего молодого христианства больше всего напоминает времена первохристианские: с теми же сомнениями, искушениями, жаждой чудес, со стремлением стяжания Духа Святого и радости богообщения. Но как трудно всё это вместить в себя, как тяжело душе выхолощенной и хладной прикоснуться к слову Евангельскому, когда вокруг столько соблазнов. Как укрепить сердце и чем наполнить душу?
О Серафиме, Саровском Чудотворце, известно далеко за пределами России. Книги о святом, его жития, есть на всех европейских языках, в интернете можно найти фильмы о Дивеево. Множество паломников из Франции посетило это святое место. В Париже есть несколько эмигранских храмов св. Серафима, с иконой и частицами мощей Преподобного. В Бургундии, после того как несколько монашек съездило в Дивеево открылся небольшой женский православный монастырь. Сестры, чистокровные француженки и англичанки, настолько почитают батюшку Серафима, что у себя в саду воспроизвели келью Преподобного. Это трогает и умиляет до слёз, а саровча–не наверняка не догадываются, насколько велика слава и молитва их земляка. Батюшка Серафим по своему почитанию, далеко обогнал и преподобного Сергия, и святых равноапостольных князя Владимира и княгиню Ольгу…
«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную! Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе!»
Трудно начать рассказ о нашей поездке. Назвать её паломничеством тоже трудно. Препятствия на пути к её осуществлению были, но скорее организационные, рутинные, хотя в последние дни в Москве, уже перед началом 1998 года (хотели мы ехать в Дивеево 3 января), в предпраздничной гостевой суете, под подсказку на ухо, что трудно, сложно, никто не ждёт, да и мерещилось, что не те попутчики, как добираться по морозу, ну и прочие бытовые, уже забытые глупости.
Впервые в СССР мы приехали в 1989 году. Повеяло переменами. Мы, как и многие эмигранты, решились рискнуть. А потом уже каждые два года приезжали в Россию навестить стариков, друзей и поездить по стране. Вот и сейчас, в конце декабря мы с Никитой и сыном оказались в Москве.
В Дивеево мы задумали поехать давно — наш сын Иван уже побывал там, опередив нас на три года. Летом он попал на большой праздник к 1 августа, когда празднуется день преп. Серафима Саровского. Уже по фотографиям Ивана, где дороги и тропинки вокруг монастыря выложены цветами (подобные узоры из живых цветов я видела только в Индии), дивеевская природа и храмы, на фотографиях выглядели почти как заманка туристов… но рассказы нашего сына были лучше всех фотографий.
Ну так вот, мы купили билеты на поезд. С нами выразили желание ехать московские друзья, муж и жена А.
3 января в 22 часа мы сели в поезд на Казанском вокзале, зашли в вагон, и были несказанно удивлены: вышитые занавесочки на окнах, мягкие матрасы, чистое бельё и все прочие атрибуты так называемого СВ. Мне показалось, что у наших спутников от этого нежданного комфорта, поднялось настроение. Попили чаю и улеглись. В 5 часов утра зазвонил мой будильник, и проводница за дверью сообщила: «Подъезжаем к Арзамасу!»
Из тёпло–жаркого вагона мы сошли в темноту и снег. Народ вокруг нас куда‑то побежал стайками, поспешили за толпой и мы; оказались на вокзале. Никита упрямо стремился к кассам автобуса. Нам нужно было ещё 60 км ехать до Дивеева.
Вокруг шофёры легковых машин наперебой предлагали свои услуги, но Никитушка твердил об автобусе.
Мы уже встроились в очередь билетных касс, когда к нам подошёл последний шофёр.
Ознакомительная версия.
