— Своди меня в Иерусалим, чтобы мне поклониться св. Кресту и св. воскресению Христа Бога нашего, потому что на этих днях Господь возьмет меня к Себе.
Старец вместе с ним отправился во св. град. Поклонившись святым и дорогим местам, они прошли к св. Иордану и омылись в нем, а три дня слустя почил брат Фалалей. И старец похоронил его в лавре «Копрата». Прошло немного времени. и сам отшельник авва Георгий скончался. И похоронили его отцы лавры Копрата в своем храме.
92. Жизнь Георгия каппадокийского и обретение тела Петра, пустынника св. Иордана.
Св. отец наш авва Георгий, архимандрит монастыря св. отца нашего Феодосия, расположенного в пустыне близ св. града Христа, Бога нашего, разсказал мне и брату Софронию софисту :
«Жил со мною здесь брат, по имени Георгий, родом из Каппадокии. Он служил в Фасаэлиде. Однажды братия пекли хлебы, а Георгий растапливал печь. Истопивши печь, он не знал, чем ее вытереть, так как братия, ради его испытания, спрятали лоскут. Тогда он влез в печь и вытер ее своим плащем, потом вышел из огня без всякого вреда. Узнав об этом, я сделал строгое порицание братии за такое испытание».
Тот же отец наш авва Георгий разсказывал о том же брате, что ему пришлось пасти свиней в Фасаэлиде. И пришли два льва, чтобы похитить одну из них. Тогда он, взяв свою палку, прогнал их к св. Иордану.
В другой раз тот же отец наш поведал нам : «я собирался строить храм во имя св. Кириака в Фаселаиде. Вырыли место для фундамента. И вот является мне во сне неизвестный инок, по наружности великий подвижник. Нижнее платье на нем было из пальмовых листьев, на плечах — короткая мантия из рогожи. И говорит он мне умоляющим голосом :
— Скажи мне, авва Георгий, ужели, после столь великих трудов и подвигов моих, ты оставишь меня лежать вне воздвигаемого храма?
Изумляясь благолепному виду старца, я говорю ему :
— Кто же ты, господин мой?
— Я — Петр, пустынник и воск св. Иордана, — отвечал он.
Вставши утром, я расширил план храма. Когда начали рыть, нашли его тело, лежавшее в земле, в том же самом виде, как он являлся мне во сне. Выстроивши храм, в левом углу храма я устроил прекрасную гробницу и там положил его».
93. Кончина аввы Сизинния и его ученика.
От того же отца нашего, аввы Георгия, мы слышали следующий разсказ: «однажды я пришел к отшельнику авве Сизиннию. Этот старец, оставив для всецелого предания себя Богу свою епископию, поселился и начал проводить безмолвную жизнь близ селения Ветанаварии, на разстоянии шести миль от св. Иордана. Придя к нему, мы долго стучались. Прошло много времени, прежде чем ученик его отворил нам. «Отче, сказал он нам, старец при смерти… Он молил Бога не посылать ему смерти, прежде чем он услышит о вашем возвращении в эту страну», А мы, по нуждам обители, ездили в Константинополь к благочестивейшему императору Тиверию. Ученик пошел к старцу и возвестил ему о моем прибытии. Прошло опять много времени, прежде чем он возвратился. «Пожалуйте!» — сказал он. Войдя, мы нашли старца уже умершим. Потом я узнал, что он отошел ко Господу, лишь только узнал, что это я стучался к нему. И когда я облобызал его, умерший тихо сказал мне: «благополучно возвратился авва мой» — и снова почил. Тогда я дал знать в селение, чтобы пришли и похоронили старца. Когда пришедшие из селения начали рыть могилу, ученик старца просил их:«сделайте милость,ройте немного пошире, чтобы можно было положить двоих». Пока рыли могилу, ученик лег на рогожу и почил. И мы похоронили их вместе — старца и ученика его».
94. О Иулиане, епископе Бостры.
Отец наш, архимандрит Георгий, разсказывал нам также об авве Иулиане, бывшем епископе бострском. Когда он удалился из обители и сделался епископом в Бостре, некоторые из жителей города, ненавистники имени Христова, задумали погубить его при помощи яда. Они подговорили слугу, подававшего епископу вино, разбавленное водою, подкупив его, и дали ему яд, чтобы он подмешал его в чашу с вином. Тот так и сделал, как его подговорили, — подал блаженному Иулиану подмешанное вино. Епископ принял чашу и по вдохновению свыше узнал о злом умысле, равно как и о том, кто это подстроил. Взяв чашу, епископ поставил ее перед собою, ни слова не сказав слуге. Потом он созывает к себе всех жителей, в числе которых были и злоумышленники. Дивный Иулиан, не желая подвергать позору заговорщиков, обращается ко всем с скромными словами: «если вы желаете умертвить смиренного Иулиана при помощи яда, — вот я пью его пред вами». Сказав это, он трижды крестообразно осенил перстом своим чашу. «Во имя Отца и Сына и Св. Духа—выпиваю сию чашу!» произнес он и, выпив отраву пред всеми, остался невредим. Увидав это, пали пред ним и просили у него прощения.
95. Жизнь старца Патрикия в Скопеле.
Вобители отца нашего Феодосия жил один старец, родом из Севастополя Армянского, по имени Патрикий. Он был очень стар, — говорил, что ему было 113 лет. Старец отличался кротостию и смирением. Тамошние отцы разсказывали нам об этом добродетельном старце, что прежде он был игуменом обители Абазанской. Он отказался от игуменства, боясь ответственности. «Только великим людям под силу пасти словесных овец», — говорил он. Пришел в обитель Феодосия, чтобы жить в послушании, разсудив, что это гораздо полезнее для души.
96. О слепце Иулиане, родом из Аравии.
Был там также,как разсказывали нам, другой старец, араб по происхождению, по имени Иулиан, слепец. Этот авва Иулиан соблазнился о Макарии, иерусалимском архиепископе, и сомневался, быть ли ему с ним в общении. Вот однажды авва Иулиан извещает авву Симеона, жившего на «Дивной горе», находящейся в девяти милях от Феополя: «я слеп, да не знаю, куда бы мне и сходить ; нет никого, кто бы вывел меня из затруднения, а между тем я сомневаюсь вступить в общение с Макарием. Объясни также мне, отче, как поступить мне с согрешившим братом, равно как и с тем, кто связал себя с ним клятвою?» Авва Симеон отвечает брату Иулиану: «не удаляйся и не думай удаляться от св. Церкви. В ней, по благодати Господа нашего Иисуса Христа, нет ничего худого. Сверх того, — знай, брат, что если кто при св. возношении погрешит в вашей обители, у вас там есть старец, по имени Патрикий. Этот старец становитися вне святилища, позади всех, близ западной стены храма. Он достойно совершает св. молитву проскомидии, и она принимается как жертва святая».
97. Жизнь и смерть двух отшельников, давших клятву никогда не разлучаться.
Отшельник, авва Иоанн, по прозванию «Огненный», поведал нам следующее: авва Стефан моавитский разсказывалмне: «однажды мы были в монастыре великого вождя иноков, св. Феодосия. Там были два брата, давшие друг другу клятвенное обещание—не разлучаться друг от друга ни в жизни, ни в смерти. В обители они для всех были примером назидания. Но вот один из них подвергся плотской брани и, будучи не в силах побороть ее, сказал другому брату: «отпусти меня, брать! похоть плоти одолеваеть меня, и я решился уйти в мир». Тот начал уговаривать его.
— Не губи, брат, своего подвига.
— Или ты иди вместе со мной, чтобы мне удовлетворить страсть, или отпусти меня одного, — возразил тот.
Не желая отпустить одного в мир, брат пошел вместе с ним в город. Подвергшийся плотской брани зашел в дом блудницы, а другой брат стоял вне, посыпав голову пеплом, и сильно страдал. Впавший в блуд, совершив преступление, вышел из дому. Другой начал говорить ему:
— Какую пользу получил ты, брат, от греха? Не причинил ли, напротив, вред? Пойдем обратно в свое место…
— Нет, ужя не могу итти в пустыню… Ты ступай туда, а я останусь в миру.
Напрасны были все усилия убедить его возвратиться в пустыню. Брат решился сам остаться с согрешившим в миру, и они оба начали трудиться для своего пропитания.
В то время авва Авраамий строил свой монастырь, так называемый «Византийский». Незадолго до этого он устроил монастырь в Константинополе, называемый «Авраамиев», а впоследствии был архиепископом в Ефесе. То—был добрый и кроткий пастырь. Придя к нему, два брата нанялись за плату работать при постройке. Впавший в блуд получал плату за двоих и каждый день отправлялся в город, тратя деньги на распутство. Между тем другой постился все дни, молча делал свое дело и не говорил ни с кем. Мастера, видя его ежедневно, — как он не ест и не пьет и весь сосредоточен в себе самом, доложили обо всем, — об его образе жизни св. авве Авраамию. Великий Авраамий зовет труженика к себе в келлию и обращается к нему с вопросом: «Откуда ты, брат, и какое у тебя занятие?» Тот открылся ему во всем.
— Ради брата я терплю все это,давидит Бог скорбь мою и да спасет его.
— И Господь даровал тебе душу брата твоего! — выслушав все, произнес Авраамий.
Лишь только авва Авраамий отпустил брата, и тот вышел из келлии, как вот пред ним—брат его…
— Брат мой, возьми меня в пустыню, — восклицал он, — да спасется душа моя!
