Этому противоречит следующее: вере последует небесное созерцание, согласно сказанному [в Писании]: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу» (1 Кор. 13:12). Но созерцание находится в уме. Следовательно, так же [находится] и вера.
Отвечаю: коль скоро вера является добродетелью, ее акт необходимо должен быть совершенным. Далее, когда совершенство акта зиждется на двух активных началах, каждое из этих начал должно быть совершенным; в самом деле, вещь не может быть выпилена хорошо, если пильщик не владеет [своим] искусством, а пила не приспособлена для пиления. Затем, как уже было сказано (11–1, 49, 4), в относящейся к противоположным объектам душевной способности расположение к тому, чтобы действовать хорошо, является навыком. Поэтому проистекающий из двух таких способностей акт должен быть приведен к совершенству находящимся в каждой из них навыком. Далее, уже было разъяснено (2, 1), что «верить» является актом ума, подвигнутого к согласию волей. И этот акт проистекает из воли и ума, причем у обоих наличествует естественная склонность к тому, чтобы быть приведенными к совершенству. Следовательно, для того, чтобы акт веры был совершенным, необходимо должен существовать навык как в воле, так и в уме, что подобно тому, как для совершенства акта вожделеющей способности необходимо, чтобы помимо наличия в ней навыка к умеренности существовал ещё и навык к рассудительности в разуме. Но «верить» – это непосредственный акт ума, поскольку объектом этого акта является «истина», которая в строгом смысле слова принадлежит уму. Следовательно, вера, являющаяся собственным началом этого акта, необходимо должна находиться в уме.
Ответ на возражение 1. Августин рассматривает веру как акт веры, который определяется как зависящий от воли верующего в той мере, в какой его ум соглашается с положениями веры по распоряжению воли.
Ответ на возражение 2. Не только воля должна быть готова к покорности, но и ум должен быть правильно расположен для того, чтобы исполнить распоряжение воли, что подобно тому, как вожделеющая способность должна быть правильно расположенной для того, чтобы исполнить распоряжение разума. Следовательно, навык к добродетели должен наличествовать не только в распоряжающейся воле, но также и в дающем согласие уме.
Ответ на возражение 3. Вера находится в созерцательном уме, что явствует из ее объекта. Но коль скоро этот объект, а именно первая Истина, является, как доказывает Августин, целью всех наших желаний и действий[46], из этого следует, что вера действует любовью подобно тому, как «созерцательный ум становится в широком смысле слова практическим»[47].
Раздел 3. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ФОРМОЙ ВЕРЫ ЛЮБОВЬ?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что любовь не является формой веры. В самом деле, каждая вещь получает свой вид от формы. Поэтому когда две вещи являются противоположными членами категории, одна из них не может являться форой другой. Но вера и любовь являются противоположными членами категории, поскольку о них говорится как о различных видах добродетели (1 Кор. 13:13). Следовательно, любовь не является формой веры.
Возражение 2. Далее, форма и то, формой чего она является, находятся в одном субъекте, поскольку вместе они образуют сущее. Но вера находится в уме, тогда как любовь – в воле. Следовательно, любовь не является формой веры.
Возражение 3. Далее, форма вещи является ее началом. Но началом веры является, пожалуй, не любовь, а покорность, согласно сказанному [апостолом]: «чтобы… покорять вере все народы» (Рим. 1:5). Следовательно, похоже на то, что не любовь, а покорность является формой веры.
Этому противоречит следующее: любая вещь действует через посредство своей формы. Но вера действует любовью. Следовательно, формой веры является любовь к горнему.
Отвечаю: как явствует из вышесказанного (II-I, 1, 3; II-I, 18, 6), произвольные действия получают свой вид от цели, которая является объектом воли. Затем, то, что сообщает вещи ее вид, подобно форме природных вещей. Поэтому форма любого произвольного акта в некотором смысле является той целью, к которой направлен этот акт, [причем] как потому, что она получает от нее свой вид, так и потому, что модус действия должен быть адекватным цели. Далее, из уже сказанного (1) очевидно, что акт веры направлен как к своей цели к объекту воли, то есть благу, и это благо, а именно божественное Благо, каковое суть цель веры, является собственным объектом любви. Поэтому о любви говорят как о форме веры постольку, поскольку акт веры совершенствуется и оформляется любовью.
Ответ на возражение 1. Любовь называют формой веры постольку, поскольку она побуждает акт веры. Но ничто не препятствует тому, чтобы один акт побуждался различными навыками, по каковой причине он, как уже было сказано нами при рассмотрении человеческих действий в целом (II-I, 18, 6, 7), в определенном порядке может быть отнесен к различным видам.
Ответ на возражение 2. Это возражение истинно в том случае, когда речь идет о присущей форме. Но любовь является формой веры не в этом смысле, а в том, что она, как уже было сказано, побуждает акт веры.
Ответ на возражение 3. Покорность, а равно надежда и все другие предшествующие акту веры добродетели побуждаются любовью, о чем речь у нас впереди (23, 8), и потому как о форме веры говорят [именно] о любви.
Раздел 4. МОЖЕТ ЛИ БЕЗЖИЗНЕННАЯ ВЕРА СТАТЬ ЖИВОЙ, ЛЖИВАЯ ВЕРА– БЕЗЖИЗНЕННОЙ?
С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что безжизненная вера не может стать живой, а живая – безжизненной. В самом деле, как сказал [апостол], «когда настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится» (1 Кор. 13:10). Но безжизненная вера есть отчасти вера живая. Следовательно, когда настает живая вера, безжизненная вера прекращается, и потому их нельзя полагать одним и тем же навыком.
Возражение 2. Далее, то, что мертво, не оживает. Но безжизненная вера мертва, согласно сказанному [в Писании]: «Вера без дел – мертва» (Иак. 2:20). Следовательно, безжизненная вера не может стать живой.
Возражение 3. Далее, нисхождение благодати Божьей равно значимо как для верующего, так и для неверующего. Но когда она нисходит на неверующего, она обусловливает [в нем] навык к вере. Следовательно, когда она нисходит на верующего, который дотоле обладал навыком к безжизненной вере, она обусловливает в нем другой навык к вере.
Возражение 4. Кроме того, как сказал Боэций, «акциденции не могут изменяться»[48]. Но вера – это акциденция. Следовательно, одна и та же вера не может быть в одно время живой, а в другое – безжизненной.
Этому противоречит следующее: глосса к словам «вера без дел – мертва» (Иак. 2:20) добавляет, что этими [делами] «она оживляется». Следовательно, вера, которая до определенного момента была безжизненной и бесформенной, может стать оформленной и живой.
Отвечаю: по данному вопросу мнения разнились. Так, некоторые утверждали, что живая и безжизненная вера являются различными навыками, и что когда настает живая вера, безжизненная вера прекращается, а еще, что когда имеющий живую веру человек совершает смертный грех, Богом в него всевается новый навык к безжизненной вере. Но представляется нелепым, что благодатью человек может быть лишен дара Божия и что дар Божий должен быть всеян в человека вследствие смертного греха.
Поэтому другие говорили, что хотя живая и безжизненная вера и являются различными навыками, но тем не менее при наступлении живой веры навык к безжизненной вере не прекращается и вместе с навыком к живой вере пребывает в одном и том же субъекте. Но представляется не менее нелепым, что в человеке, обладающем живой верой, наличествует ещё и бездействующий навык к вере безжизненной.
Таким образом, нам надлежит рассуждать иначе и говорить, что живая и безжизненная вера являются одним и тем же навыком. Причина этого – та, что навык различается со стороны того, что непосредственно принадлежит этому навыку И коль скоро вера есть совершенство ума, то именно это [совершенство] непосредственно и принадлежит вере, которая [в свою очередь] принадлежит уму С другой стороны, то, что принадлежит воле, не принадлежит вере непосредственно, и потому не может привносить различение в навык к вере. Но различие между живой и безжизненной верой связано с тем, что относится к воле, а именно к любви, и не связано с тем, что относится к уму. Следовательно, живая и безжизненная вера не являются различными навыками.
