Для членов клира, как таковых, существуют особые наказания, в случае нарушения ими известных канонических предписаний, и эти наказания, смотря по роду преступления, являются или исправительными, или же карательными. К исправительным наказаниям относятся следующие:
Замечание (παράκλησις, obsecratio, увещание). Замечание есть напоминание об обязанностях, лежащих на духовных лицах по их положению в церкви. Замечанию подвергается всякое духовное лицо, как скоро оно сделает малейший проступок, причем ему выставляются на вид значение последнего и последствия, ожидающие его, если он не исправится. Замечание повторяется два и три раза, после чего уже следует другое наказание [134].
Выговор (έπίπληξις, απειλή, exprobatio, minae, прещение) делает или лично епископ, или собор. Во втором случае выговор бывает публичным, и потому составляет большую степень наказания, чем выговор епископа. О выговоре, как церковном наказании, упоминается в древнейших церковно-юридических памятниках [135].
Перемещение виновного с места, принадлежащего ему по времени рукоположения или производства, на последнее место между равными ему по сану. Это наказание, по смыслу 7-го правила Трулльского Собора, налагается на тех, которые дерзко и противозаконно стараются занять в церкви высшее место сравнительно с местами, занимаемыми лицами священной или управляющей иерархии той же степени, но прежде их рукоположенными или произведенными [136].
Отрешение от места службы на некоторое определенное время. В начале виновный, подпавший под это наказание, проводил время отрешения в местопребывании епископа и под его надзором. Впоследствии, когда нашли, что монастыри для этого удобнее, то виновных стали посылать в монастыри, под надзор монастырских настоятелей, где во все время продолжения наказания виновный должен также нести определенную епитимью, которая обыкновенно состоит в строгом исполнении монастырского устава с удвоенной молитвой и поклонами (Ап. прав. 35).
Временное запрещение священнодействия. Это наказание обыкновенно налагается, или когда виновный должен раскаяться в своем проступке, совершенном при отправлении своих священнослужительских обязанностей, или же во время судебного следствия, когда кто-либо обвиняется в преступлении, ведущем за собою извержение из сана. В продолжении отбывания этого наказания виновный, сверх лишения права священнодействия, не может пользоваться и другими правами, соединенными с иерархическою степенью, следовательно не может ни учить, ни участвовать в церковном управлении. Он остается священником только по имени, не имея никаких священнических прав (Ап. 5, 59; IV Всел. 20; Трул. 3; Сердик. 14; Карф. 19, 133).
Запрещение совершения некоторых определенных священнодействий. Этому наказанию подвергаются лица, совершившие какое-либо преступление, в котором, по его роду или характеру, никогда не могут раскаяться, чтобы опять получить право совершения всех священнодействий (Неокес. 9). или же присвоившие себе право совершать какие-либо священнодействия, которых они не имели права совершать по своему положению среди управляющей иерархии (Антиох. 10) [137].
Упомянутые до сих пор наказания, кроме последнего, употребляются для исправления духовных лиц, сделавших небольшой церковный проступок. Последнее же составляет переход к карательным наказаниям, которые суть следующие:
Отрешение от места служения навсегда. Это наказание налагается за небрежное исполнение обязанностей, возлагаемых на духовных лиц управляющей иерархией, и за нарушение церковной дисциплины, напр. когда епископ оставит на долгое время свою епархию (Двукр. Соб. 16), или когда насильственно завладеет какою-либо епархией (Антиох. 16), когда пресвитер без разрешения своего епископа покинет место своего служения и самовольно займет новое место (Ап. 15), и т. д.
Но так как в древности никто не мог быть рукоположен без назначения к определенному месту (άπολελυμένως), то когда он навсегда отрешался от известного места служения, то чрез это подпадал и под другое тяжелое наказание, а именно:
Лишение навсегда права совершать какое-либо священнодействие, но с правом носить духовное звание и пользоваться принадлежащею этому званию честью. Это наказание налагается за более тяжкие преступления, особенно за такие, которые производят соблазн в народе, но совершены или по незнанию, или по какой-либо чрезвычайной причине, а между тем совершившие их раскаялись и исправились. В правилах мы находим, что этой степени наказания подвергались, напр., те, которые во время гонений отступали от веры, но после раскаялись [138], или те, которые по неведению вступили в неправильный брак прежде своего рукоположения (Трул. 36; Неокес. 8, 9; Василия Вел. 27), и т. д.
Извержение или лишение права совершать какое-либо священнодействие навсегда и, вместе с тем, лишение имени и чести священства. Наказание это налагается как за особенно тяжкие преступления против иерархических правил, напр. за симонию, так и за вины, навлекающие на мирян отлучение от церкви. Духовное лицо, наказанное извержением, теряет прежде всего все права и преимущества, принадлежавшие ему в силу троякого характера церковной власти, т. е. право священнодействования, учительства и пастырства (Антиох. 3; Василия Вел. 27 и др.); далее, оно теряет все права чести, принадлежавшие ему, как священнослужителю; затем, его имя вычеркивается из списка духовенства (έκ τού ίερατικού καταλόγου), в который оно было внесено при рукоположении (Ап. 8, 17, 18, 51, 63 и др.), и, наконец, причисляется к мирянам, с предоставлением ему церковных прав, которыми пользуются только миряне. Извержение из сана, которому подвергается духовное лицо, продолжается навсегда, и изверженный уже никогда больше не может быть принят ни в какую иерархическую степень (Трул. 21; Василия Вел. 3 и др.), хотя бы он раскаялся и обещал исполнять свои обязанности по правилам. В последнем случае, правила допускают только более снисходительное отношение церкви к таким виновным, но только «как к мирянам».
Извержение вместе с отлучением. Духовное лицо, подпавшее под это наказание, подвергается не только вышеупомянутым последствиям извержения, но подлежит после того и отлучению, налагаемому на преступных мирян, т. е. лишается на более или менее продолжительное время церковного общения с верными в молитвах. Это большое церковное наказание налагается обыкновенно на духовное лицо, которое, несмотря на извержение из сана, все-таки дерзает священнодействовать (Ап. 28; Антиох. 4; Василия Вел. 88), или после извержения снова совершает то преступление, за которое уже подверглось этому наказанию (Василия Вел. 3, 88), или же совершит преступление, затрагивающее основы веры и церкви (Ап. 30, 64; Трул. 1, 86; Антиох. 1). В древности лица, подвергавшиеся этому наказанию, обычно посылались в монастырь, где должны были выдержать строгую епитимью, или же, если они продолжали, несмотря на наказание, нарушать мир церкви и не признавали ее суда, то церковная власть предавала их для надлежащего наказания светскому суду (Антиох. 5; Карф. 48).
Епископ, или пресвитер, или диакон, да не приемлет на себя мирских попечений. А иначе да будет извержен от священнаго чина.
(Ап. 20, 81, 83; IV Всел. 3, 7; VII Всел. 10; Карф. 16; Двукр. 11).
Правило это выражает в виде законного предписания мысль апостола Павла, высказанную им во втором послании к Тимофею (2:4), а именно, что ни один воин Христов, каковым является духовное лицо, не должен заниматься никакими мирскими делами, не согласующимися с его духовным званием, и вообще с его духовной службой в церкви. Это предписание выражено и в Апостольских постановлениях (II, 6), и возобновляется во многих других правилах, как мы это увидим дальше. Духовное лицо, нарушившее это правило, подвергается извержению из священного сана, как недостойное оного.
Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон святый день пасхи прежде весеннего равноденствия с иудеями праздновати будет: да будет извержен от священнаго чина.
(Ап. 64, 70, 71; Трул. 11; Антиох. 1; Лаод. 37, 38; Карф. 51, 73, 106).
О времени, в которое надлежит ежегодно праздновать праздник Христова Воскресения, как это установлено на I Вселенском Соборе, мы говорим в толковании 1 правила Антиохийского Собора. Во время до I Вселенского Собора, когда и было издано это правило, в разных поместных церквях были совершенно различные обычаи, что служило поводом к возникновению многих распрей и к созыву частых соборов. И только отцы I Вселенского Собора утвердили относительно этого общий закон для всей церкви.
Прежде всего это правило указывает на астрономический момент для определения дня, в который христиане должны праздновать Христово Воскресение, принимая за мерило весеннее равноденствие, и затем предписывает, чтобы празднование Воскресения никогда не совпадало со временем празднования иудеями их пасхи. То же самое предписывается и Апостольскими постановлениями (V, 17). Поводом к изданию этого правила послужила, по всей вероятности, иудеохристианская секта евионитов, утверждавшая между прочим, что воспоминание Христова Воскресения должно праздноваться в 14 день еврейского месяца нисана, когда празднуется и иудейская пасха, так как ни одним законом, по учению этой секты, не было отменено для христиан постановление о дне празднования пасхи ветхозаветной церкви [139]. Но иудеи употребляли для исчисления времени не солнечный год, а лунный, и месяц нисан начинали новолунием, ближайшим к весеннему равноденствию. Так как лунный год на несколько дней короче солнечного, то при таком исчислении большею частью случалось, что иудеи праздновали свою пасху раньше весеннего равноденствия. Для указания на различие между пасхой ветхозаветной и новозаветной, не имеющих между собою ничего общего, и для устранения всякой общности в священных обрядах между христианами и иудеями, к тому же, чтобы осудить обычай, проникший от евионитов и к некоторым православным священным лицам, — правило предписывает всем наблюдать весеннее равноденствие и только после него праздновать воспоминание Христова Воскресения, а отнюдь не вместе с иудеями. Духовное лицо, нарушившее это, подвергается по правилу извержению из священного сана [140].
