Посему слово есть некое Божественное достояние, но добродетель божественнее, и пребожественна вера. Первое, по моему определению, — это как бы украшение, вторая — как бы тело, а третья — как бы душа. У кого все три, тот ни с чем не сравним и совершен; а у кого не достает чего–либо, и особенно предпочтительнейшего, тот несовершен в той именно мере, в какой ему этого недостает. И хотя много между ними различий; ибо одно из них велико, другое — еще больше, третье же всего больше, но необходимо их соединение.
Ибо слово, хотя и льется обильнее рек, но как оно украсит человека, у которого нет добродетели, т. е. как бы тела? Когда нет того, что украшают, излишне и украшение. И как не утомить слуха, философствуя, — и только на словах? Лучше иметь тело без украшения, нежели украшение без тела. Да и добродетель не будет ли мертва, если она не одушевлена верою, как бы душою? И как явится вера, не имея добродетели, через которую бы она действовала? Как искусный музыкант, если нет у него лиры, не покажет своего искусства, так и благочестие, не проявляемое посредством дел, представляется мертвым и недейственным, и не только по суду мирских ученых, но и по словам Божественных Писаний, ибо сказано: вера без дел мертва есть (Иак.2:26).
Посему, да не хвалятся обладающие только словом, будто преуспели во всем, ибо у них недостает более предпочтительного — добродетели и благочестия. Да не хвалятся имеющие добродетель, не имея дара слова и веры, ибо у них недостает слова и веры. Да не осуждают других имеющие веру, но лишенные дел и дара слова, ибо они обличают себя, отрицая веру делами. Но каждый из них да постарается приобрести остальное, чтобы, имея веру, как душу, добродетель, как тело, и дар слова, как красивый наряд, и здесь соделаться славным, и там предстать в торжестве благоискусным и увенчанным.
294. Детям Дометия.
Хотя брат ваш по плоти, а наш по духу, недавно ушел от нас, чтобы уже не приходить назад, если не уловит в добычу вас, пришел опять, чтобы уже не возвращаться к вам, потому что не уловил добычи; однако же, побуждаемый любовью, снова придет, уловляя вас в жизнь.
295. Им же.
Для всех стало явно и открыто ваше уклонение от Божественнейшей веры и не по иному чему (как слышал я, на словах вы воздаете ей чествование), но потому что не хотите упражняться в добродетели; ибо, говорят, вы решили погрязнуть в плотских страстях. Посему справедливо будет когда–нибудь, хотя бы поздно, уверить себя самих, в том, что порок влечет за собою стыд, поношение и наказание, а добродетель — честь, славу и венцы.
И если думаете, что порок доставляет наслаждение, а добродетель — труды и поты, то должны представить себе, что наслаждение прежде, нежели явится, уже исчезает, а добродетель имеет бессмертное веселье. Порок идет путем широким и пространным, оканчивается же местом тесным и непроходимым; добродетель же, шествуя с трудами и потами, достигает широкой радости.
А если не верите нашим писаниям, то попытаюсь убедить вас писаниями вашими. Философствовавший Платон обрел славу, а самоуправно властвовавший Дионисий угас в людской памяти. И Сократ восхваляется, о царе же Архелае молчат. И Солона величают, а Крез, почитавший себя счастливейшим из всех людей, живым взят в плен и едва не сделался добычею персидского огня.
Если же признаете сих мужами любомудрыми, то перейду к тем, которые при любомудрии управляли делами гражданскими и военными. Епаминонд — военачальник, победивший Лакедемонян при Левктрах, — имея у себя одну одежду (почему не мог придти и в собрание, так как в этот день одежду его стирали, а другой у него не было), стал именитее всех персидских царей. Аристид, живший в такой бедности, что, когда умер, город Афины должен был его похоронить, а дочерей его снабдив приданым, выдать замуж, прославляется более всех этих богачей — Каллия и Алкивиада, сильных и богатством, и могуществом, и родом. Посему, устыдившись хотя бы того, что уважаете, возлюбите добродетель, которая удобно приведет вас и к Божественной вере.
Новацианский раскол возник по поводу принятия в Церковь вновь отпавших от нее. Новациане считали невозможным принимать падших и называли себя «чистыми».
Явление, или урим и туммим — 12 драгоценных камней, нашитых на слово судное — четвероугольное облачение на груди первосвященника; через них в важных случаях получали откровение Божией воли.
