Это чудесное стихотворенье говорит больше, чем я способен был бы сказать. Много лет назад мне прислала его одна студентка из Дорпата. Она страдала тяжелым заболеванием легких. Вскоре после этого она скончалась, ее Учитель позвал ее домой, в вечный покой, к служению, не знающему утомления. Эти строки оказались, тем самым, последними плодами, которым Господь позволил созреть в ее слабой жизни. Они позволяют думать о том жаре, в котором они были написаны. Порой достаточно одного письма, чтобы судить о том - очищена та душа в горниле испытаний или нет. Короткое совместное общение - и мы чувствуем - заглядывал ли этот человек в глубины славы Божьей и освобожден ли от себя самого, или же он стоит еще сам по себе. Каким бы праведным и благочестивым ни был Иов в первых главах - совсем иного Иова встречаем мы в конце. Пройдя через огненную печь, он освободился от себя самого. "Я слышал о тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя", - восклицает он, оглядываясь на свою истекшую жизнь. В глубоком преклонении он признает: "Так, я говорил о том, чего не разумел, о делах чудных для меня, которых я не знал".
Когда Иов оставил всякое мнение о себе самом, о своем благочестии, когда стал почитать ничем свою мудрость и свое глубокое познание, когда начал видеть лишь силу и величие Божьи - тогда Бог достиг своей цели. С тех пор для Иова пробил час избавления. Сосуд был вынут из жара и наполнен новой жизнью. Это должно было стать вечным свидетельством для всех последующих эпох о том, что в Божьей руке даже самые трудные испытания могут стать благословениями каких себе невозможно представить.
Не в раскаленной ли печи страданий были написаны позднее лучшие из псалмов? Поразительной глубины гимны, которые мы сегодня имеем - не пелись ли они сначала в карцерах, на ложах страданий, в жизненной пустыни, в пылу сражений? Иоанн писал книгу "Откровение", находясь в одиночестве, на острове Патмос. Буньян писал свое известное "Путешествие пилигрима" в тюремной камере, отбывая там двенадцатилетнее заключение. "Поверь свой путь и бремя, что сердце так гнетет", - пел Поль Герхард в трудное для него время.
Иисус никогда не приходит слишком поздно
"Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой"
Иоан. 11,21.32
Опоздавшая помощь
Эти слова выразили все то, что ощущали Мария и Марфа в их глубокой скорби. Они страдали вдвойне. Смерть единственного брата была тяжелой потерей для них, но особенно трудным для них было сознание того, что этой потери они могли избежать, подоспей помощь их Учителя вовремя.
Мария и Марфа никогда не сомневались в любви своего Учителя, которому они так часто могли служить в их доме. Они знали, что у Него есть власть от Бога сделать их брата здоровым. С глубоким доверием они обратились к Нему, велев передать: "Господи! Вот, кого Ты любишь, болен."
Но обе сестры ждали час за часом, а Учитель все не шел. Они по очереди оставляли постель тяжело больного брата и спешили на полевую дорогу, по которой должен был придти Учитель. Но не видать было ни Учителя, ни Его учеников. Брат становился все слабее и слабее, его чело уже покрывалось холодным потом, но все еще теплилась надежда: Он придет, но Он не приходил.
Лишь, когда Лазарь умер и самое дорогое, что было у обеих сестер здесь на Земле лежало в гробу, пронеслась неожиданно весть о приходе Иисуса. Тогда Марфа поспешила Ему на встречу и приветствовала Его Словами: "Господи! Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой". Позже, то же самое сделала и Мария, придя к Господу. Но обе сестры в то время еще не имели представления, как много любви связано с промедлением их учителя. Они не видели того переполняющего благословения, которое содержалось в этом промедлении. Для них оно обозначало, прежде всего, горчайшую потерю, темный путь, по которому им следовало идти с обремененным сердцем. Лишь позже им дано было осознать, что Иисус никогда не приходит слишком поздно, что Его промедление подготавливает почву, на которой мы познаем Его глубоко, как никогда прежде, на которой мы узнаем Его Славу.
Новую Славу нашего Учителя мы можем познавать лишь на основании подготовленной заново почвы.
Новая Почва
Новая почва должна быть прежде всего подготовлена, должна быть создана заново. Ведь Слава Божья становится зримой лишь через действия Божьи. В дни Иисуса происходили порой великие события. Во всякого рода человеческих нуждах открывалась людям Слава Божья через избавительные полномочия Иисуса. Будь то телесные недуги слепых и хромых, расслабленных и прокаженных, глухих и немых или же духовные оковы одержимых - Иисус повсюду проявлялся как превосходящий, как повелевающий. Ему были послушны не только ветер и волны, но также болезни и демоны. Оттого и прославлял народ Бога, видя полномочия, данные в их дни Сыну Человеческому. В Великом Пророке из Назарета снова присутствовал среди народа Бог пророков. Среди нужд того времени Люди снова были свидетелями Божьей силы и утешенья.
Но в области тления власть Божья еще не проявлялась, здесь еще не имело места откровение Божьей силы через полномочие Иисуса. Пусть наше Евангелие содержит далеко не все то, что сказал и совершил Иисус, но все же оно дает нам достоверное свидетельство того, что до тех пор ни одно мертвое и разлагающееся тело не было возвращено к жизни. Было ли тление областью, в которой разрушающим силам смерти надлежало проявить большую власть, чем та, которой обладали созидающие жизнь Божьи силы, действующие по повелению Иисуса?
Этому надлежало решится у гроба Лазаря. Неограниченное господство Иисуса в области жизни могло стать видимым лишь на почве господства смерти. Поэтому и не допустил Отец, чтобы Иисус пришел в Вифанию прежде времени. Не смотря на то, что Мария, как и Марфа, велели сказать ему: "Господи! Вот, кого ты любишь, болен". Иисусу не представлялось возможным придти. Нечто внутри Его удерживало Его так, что Ему надлежало оставаться там где, Он был.
С какой радостью Он пошел бы, для того, чтобы послужить тем, которые так часто служили Ему! И у Иисуса было свое окружение, в котором Он мог найти прибежище, с тем, чтобы отдохнуть душой и телом в окружении жертвенных благоуханий чистой и преданной любви. Таким окружением для него были Мария, Марфа и Лазарь из Вифании.
Тихое Ожидание
Какую все же зависимость от Отца проявляет Иисус в тот момент, когда остается! Выше нужды звавшей Его, стоял для Него Его Отец, чьим посланником Он себя ощущал. Директивы, определявшие действия Иисуса во всякое время, исходили свыше. Он знал, что и в определении времени Его Отец не совершает ошибки. Он не приходит преждевременно, наделяя благословениями или раздавая служения. Он и не опаздывает и тогда, когда Его благословения заставляют себя ожидать или Его призыв на служение пока не слышен. Потому и Сын ожидает. Свой час Он видит приходящим по пришествии часа Его Отца.
Мы ничего не знаем о том, что в эти дни ожидания чувствовал, испытывал и переживал Иисус. Души великих пророков были уже всегда труднопостигаемыми. Бывший же здесь был больше, нежели пророк! Наша душа никогда не сможет вместить во всей полноте Его борьбу. Его страдание. Его стремление и Его восприятие. Но одно мы знаем: в дни ожидания Иисус должен был обильно молиться, много говорить со Своим Отцом о происходящем в Вифании. Потому, что придя ко гробу. Он возвел свои глаза к небу, говоря: "Отче! Благодарю Тебя, что Ты услышал Меня; Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня". Из общения с Отцом Иисус узнал, почему ему нужно было остаться. Но Мария и Марфа этого пока не знали. Они пока еще не понимали, что промедленье Божье в тот момент означает для них вовсе не потерю, а негаданную помощь и непредставимое благословение, уготованное им. Они конечно же ожидали откровения славы Учителя у постели их больного брата, но им надлежало увидеть неизмеримо большее у гроба брата, который умер. Если до сих пор Иисус представлялся им великим как врач и пророк, то теперь Он должен был быть представлен им в еще большем величии, как некто имеющий власть над смертью и тлением. Здесь, у гроба брата им надлежало постичь одну из величайших тайн: что нет силы способной отнять благословение, которое Иисус не смог бы возместить в жизни через воскрешение. У смерти оказалось достаточно силы для того, чтобы отнять у них Лазаря, но Иисусу надлежало проявить превосходящую силу, вернув отнятого обратно.
Божье промедление
Видели ли мы в этом свете Божье ожидание и в нашей жизни? Я имею ввиду, обратили ли мы хотя бы раз внимание на то, что Его ожидание было зачастую и в нашей жизни подготовкой к новому откровению Его славы? И нам было непонятно почему Бог так долго молчит, почему наши молитвы остаются безответными, почему Божья помощь запаздывает, несмотря на потоки мучений, которые уже объяли нашу душу. И мы находили в Нем убежище, твердо зная, что Его вмешательство даст всему иной оборот, что подарит нашему Лазарю выздоровление. Но как ни горячи были наши молитвы, они оставались без ответа. Напрасно старались наши глаза высмотреть Его пришествие, напрасно напрягалось ухо, чтобы услышать Его шаги - проявление Его силы отсутствовало. Он медлил со своим пришествием до тех пор, пока дело не пришло в такое состояние, что уже и мы перестали ожидать помощи. Для нас это дело было мертвым и похороненным, безнадежно оставленным навсегда. И мы понятия не имели о том, что происходящему лишь надлежало подготовить почву, на которой нашей вере предстоит встретить славу Божью, как никогда прежде. Божье промедление было не судом, но милостью, не потерей, но невообразимым приобретением.
