11. О домостроительстве Спасителя
Уместно будет показать, каких держимся мыслей о божественном Вочеловечении. Ибо учение это яснее провозвещает Промысл Бога всяческих. Валентин в сложенных им баснях утверждал, что иной есть Единородный, иной — Слово, иной — Христос, который внутри полноты, иной — Иисус, и еще иной Христос внешний. Утверждал также, что Иисус вочеловечился, облекшись во внешнего Христа и восприняв тело от душевной сущности. А так же говорил и Василид, что иной есть Единородный, и иной — Слово, и еще иное — Премудрость. А Кердон, Маркион и Манес утверждали, что Христос казался человеком, не имея ничего человеческого. Керинф же учил, что Иисус родился от Иосифа и Марии по общему для людей закону, а Христос снисшел на Иисуса свыше. Евионеи, феодотиане, артемониане, фотиниане говорили, что Христос родился от Девы простым человеком. Арий же и Евномий утверждали, что воспринял Он тело, а вместо души действовало Божество. Аполлинарий утверждал, что тело Спасителя было одушевлено, но не имело души разумной, потому что, говорит он, излишен разум, где есть Бог Слово.
Представил же я мнения многих ересей с намерением показать истину учения Церкви, потому что Церковь одного и того же именует и Сыном, и Единородным, и Богом Словом, и Господом Спасителем, и Иисусом Христом. Но Сыном, Единородным, Богом Словом и Господом именовался Он до вочеловечения, а также нарицается и по вочеловечении; Иисусом же Христом наименован по вочеловечении, приняв наименование от совершенных Им дел. Ибо Иисус толкуется Спаситель, и в этом свидетель — Гавриил, сказавший Деве: Наречеши имя Ему Иисус: Той бо спасет люди Своя от грех их (Мф.1:21). Христом же наименован ради помазания Духом. Ибо песнопевец Давид сказует: Сего ради помаза Тя Боже Бог Твой елеем радости паче причастник Твоих (Пс.44:8). Устами же пророка Исаии Сам Владыка изрек: Дух Господень на Мне, Его же ради помаза Мя Господь (Ис.61:1). А так разуметь пророчество научил нас Сам Владыка, ибо, вошедши в сонмище и взяв пророческую книгу, прочел указанное место и сказал бывшим там: Днесь сбытся Писание сие во ушию вашею (Лк.4:21). Согласно с пророками проповедал и великий Петр, ибо, возвещая таинство Корнилию, сказал так: Вы весте глагол бывший по всей Иудее, наченшийся от Галилеи, по крещении, еже проповеда Иоанн: Иисуса, Иже от Назарета, яко помаза Его Бог Духом Святым и силою (Деян.10:37–38). А из этого явствует, что ради помазания Духом наименован Христом. Помазан же не как Бог, но как человек. Если же помазан по человечеству, то и Христом наименован по вочеловечении. Однако же не иной есть Бог Слово, и иной — Христос, потому что Бог Слово, вочеловечившись, наименован Христом Иисусом.
А вочеловечился Он, чтобы обновить естество, растленное грехом. Потому и принял на Себя все согрешившее естество, чтобы все исцелить. Ибо не в покров Божеству восприял на Себя естество телесное, как суесловят Арий и Евномий. Возможно Ему было явиться и без тела, как являлся древле Аврааму, Иакову и другим святым. Напротив того, угодно Ему было, чтобы само побежденное естество вступило в борьбу с противником и одержало победу. Поэтому–то воспринял на Себя и тело, и разумную душу. Ибо Божественное Писание не натрое делит человека, но говорит, что живое это существо состоит из души и тела. Бог создал тело из персти, вдунул в него душу и тем показал два, а не три естества. Да и Сам Господь говорит в Евангелии: Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити (Мф.10:28). И в Божественном Писании можно найти много подобных указаний. А что не покров Божеству устрояя, как баснословят еретики, но, в начатке уготовляя победу целому роду, принял Он на Себя вполне все естество человеческое, — истинный в этом свидетель и точный наставник божественный апостол.
В Послании к римлянам, открывая вселенское таинство, сказал он так: Сего ради яко же единем человеком грех в мире вниде, и грехом смерть, и тако смерть во вся человеки вниде, в немже вси согрешиша (Рим.5:12). А этим, показав начало греха, произросший от него плод и принявшего его в себя вначале, указывает и конец греха, ибо говорит: До закона бо грех бе в мир: грех же не вменяшеся не сущу закону: но царствова смерть от Адама даже до Моисея и над несогрешившими по подобию преступления Адамова, иже есть образ будущаго (13:14). Моисеем апостол называет закон, и жизнь, соображаемая с ним, преобладала до пришествия Спасителя. Поскольку же управляемые этим законом и живущие под законом естественным преступали закон, то справедливо царствовала смерть, потому что владычество ее усиливал грех. Так, научив, откуда получил начало грех и доколе царствовала смерть, апостол показывает, как сокрушена держава их, и песнословит безмерное Божие человеколюбие, говоря: Но не якоже прегрешение, тако и дар; аще бо прегрешением единаго мнози умроша, множае паче благодать Божия и дар благодатию единаго человека Иисуса Христа во многих преизлишествова (15). Щедрость человеколюбия, говорит апостол, превышает справедливость, потому что определение правды, когда согрешил один, весь род согрешившего предало смерти. А милость Божия, когда все люди были под клятвою, когда все уже были опутаны сетями греха, ради правды Единого всем дарует спасение. Человеком же нарек апостол Спасителя, не отрицая Его Божества (ибо признавал Его Богом, и Богом равночестным Родившему), но научая, что подобным исцелено подобное и начатком освящено целое. Ибо Спаситель, по человечеству будучи под законом и исполнив закон, освободил от клятвы преступивших закон. Потом апостол тому же слову дает снова иной оборот: И не якоже единым согрешшим, дарование, грех бо из единаго во осуждение, дар же от многих прегрешений во оправдание (16). Когда согрешил один, осуждены были все, а теперь все согрешили и всем согрешившим предлагается спасение посредством веры.
Так показав, что правда Единого сделалась врачевством от общего греха, показывает, что Им же совершено и сокрушение смерти: Аще бо единаго прегрешением, смерть царствова единем, множае паче избыток благодати и дар правды приемлюще, в жизни воцарятся единем Иисус Христом (17). Виновник смерти — грех, а причина жизни во царствии — правда Единого. Спасаемся мы, улучая спасение, не по закону, но по милосердию Божию, потому что закон справедливости всех вел под наказание, так как все стали делателями греха. Ибо если, когда согрешил один, осужден род, то, без сомнения, справедливее потерпеть наказание жившим под грехом. Но Божия милость превзошла уставы справедливости, человеколюбие победило закон справедливого возмездия, и, когда Один исполнил закон, всем, восхотевшим уверовать в Него, возможно стало пользоваться спасением.
Показав этим неизмеряемость человеколюбия, апостол снова переходит к основанию сказанного им: Тем же убо, яко же единаго прегрешением во вся человеки вниде осуждение, такожде и единаго оправданием во вся человеки вниде оправдание жизни (18). Потом от действий переходит к лицам: Яко же ослушанием единаго человека грешни быша мнози, сице и послушанием единаго праведни будут мнози (19). Весьма необходимо было апостолу в обоих случаях употребить слово мнози. Ибо, когда согрешил Адам и большая часть людей преступила Божии законы, некоторые пребыли верными уставам естества и сделались ревнителями добродетели, как то: Авель, Енох, Ной, патриархи, пророки и другие многие, не у Иудеев только, но и у других народов, о которых божественный апостол сказал: Егда бо языцы не имуще закона, естеством законная творят, сии закона не имуще, сами себе суть закон (Рим.2:14). И по пришествии Спасителя спасение принимают не все, но верущие и живущие по Его божественным законам. Поэтому–то апостол, говоря о прообразе и образе, употребил слово мнози.
Но из этого видим, для чего вочеловечился Сын Божий и, приняв естество человеческое, наименовался человеком. Учение же это преподал нам апостол и в Послании к коринфянам, говорят так: Ныне же Христос воста от мертвых, начаток умершим. Понеже бо человеком смерть, человеком воскресение мертвых (1 Кор.15:20–21). Потом от естества переходит к лицам и говорит: Яко же о Адаме вси умирают, такожде и о Христе вси оживут (22). Не сказал «спасутся», но: оживут, потому что воскресение для всех общее, и по воскресении будет различение. И это апостол дал видеть, присовокупляя: Кийждо же во своем чину (23), ибо много чинов и мучимых, и спасаемых, так как по качеству и количеству правды назначены будут раздаяния даров, а также по различию грехов наложены наказания.
12. О том, что Владыка воспринял на Себя тело
Поскольку узнали мы причину вочеловечения Божия, то, пользуясь свидетельствами слов Божиих, покажем, что Бог Слово, вочеловечившись, воспринял на Себя человеческое тело. Ибо, во–первых, пелены были для человечества, а не для Божества, а потом млеко и мед, о которых задолго прежде провозвещает пророк (Ис.7:15), и материнское млеко, и иная пища и питие указывают на естество, способное принимать это. Если же кто по неразумию сделает возражение, указав на пищу, бывшую в Авраамовой куще, то пусть знает, что он крайне маломыслен. Ибо там пища казалась снедаемою, потреблялась же иным способом, известным потреблявшему. А если и согласится кто по несмысленности, что вкушало пищу естество бесплотное, то не найдет там ни голода, ни жажды, а здесь требования эти возбуждались нуждою, впрочем не потому, что соединенное с телом Божество не могло соделать его ни в чем не имеющим нужды. Кто вскоре потом имел даровать бессмертие всем телам человеческим, Тому нетрудно было бы собственное Свое тело соделать превысшим всякой нужды. Но попустил Он телу выказать собственное свое естество, чтобы яснее обличить лживость ересей, отрицавших воспринятие Им тела. Как мог Он соделать тело победителем смерти (что и совершил он по трех днях), но попустил ему и пострадать, и умереть, чтобы исполнить тайну домостроительства, так попускал телу и алкать, и жаждать, и утруждаться, и спать, чтобы докеты не имели никакого предлога к подтверждению лживой ереси. Поэтому голод, жажда, а сверх того и сон свидетельствуют, что тело Господне есть тело человеческое. Подтверждая слово это, божественный апостол взывает, говоря: Понеже убо дети приобщишася плоти и крови, и Той преискренне приобщися техже, да смертию упразднит имущаго державу смерти, и избавит сих, елицы страхом смерти чрез все житие повинни беша смерти (Евр.2:14–15). А этим вполне дал видеть, что Владыка облекся в одно с нами естество. Если же не нравится кому слово облечение, то пусть слышит, что предсказывает патриарх Иаков: Исперет вином одежду Свою, и кровию гроздия одеяние Свое (Быт.49:11); пусть слышит, что взывает и божественный Павел: Имуще убо дерзновение братие входити во святая кровию Иисусовою, путем новым и живым, его же обновил есть нам завесою, сиречь плотию Своею, и иереа велика над домом Божиим: да приступаем со истинным сердцем во извещение веры (Евр.10:19–22) и проч. Ибо апостол плоть Владычнюю назвал завесою, как патриарх Иаков — одеждою и одеянием. Но излишнее дело — продолжать об этом слово, потому что и Новый и Ветхий Заветы ясно указывают нам на тело Господне.
