О, какъ небо приняло пространнейшую небесъ! и какъ гробъ вместилъ вместилище Божества! Но они точно приняли, точно дали место. Ибо не по телесному составу она была пространнее неба (какъ телу, простирающемуся на три лакти и постоянно уменьшающемуся, равняться въ широту и долготу съ небомъ?), но преимущественно благодатію превзошла меру всякой высоты и глубины, ибо божественнаго ни съ чемъ нельзя сравнивать. О гробъ (μνημα) священный, дивный, достойный чести и поклоненія! гробъ, который и ныне окружаютъ Ангелы, предстоя съ великимъ благоговеніемъ и страхомъ, котораго трепещутъ демоны, къ которому люди прибегаютъ съ верою, воздавая ему честь и поклоненіе, лобызая его очами, устами и желаніемъ души, и отъ котораго почерпаютъ обильныя блага! Ибо, какъ драгоценное миро, бывъ положено на одежду или въ какое–либо место и потомъ взято назадъ, оставляетъ благоуханіе и тогда, какъ уже оно взято: такъ и здесь, божественное, священное, всенепорочное, исполненное божественнаго благоуханія тело, обильный родникъ благодати, бывъ положено во гробе, хотя и взято потомъ въ страну лучшую и высшую, однако же не оставило своего гроба безъ почести, но сообщило ему божественное благоуханіе и благодать, и соделало его для всехъ приходящихъ съ верою источникомъ исцеленій и всякихъ благъ.
Предъ тобою и мы председимъ ныне, Владычица, и снова скажу, Владычица, неискусобрачная Богородица! Къ надежде на тебя, какъ къ некоему крепкому и несокрушимому якорю, прикрепили мы свои души, тебе приносимъ самихъ себя всецело, умъ, душу, тело; тебя чтимъ по возможности (поелику достойно почтить тебя нельзя) псалмами и гимнами и песнями духовными. Если, какъ научило насъ священное слово, воздаваемая нами честь, подобнымъ намъ рабамъ служитъ доказательствомъ нашего усердія къ общему Владыке, то можемъ ли мы не чтить тебя, родившую Господа? Не должны ли, напротивъ, чтить тебя несравненно усерднее? Не должны ли почитаніе тебя предпочесть самому дыханію, столь необходимому для поддержанія жизни? Ибо такимъ образомъ мы яснее выразимъ усердіе къ своему Господу. Но зачемъ я говорю къ Господу? Для благочестиво–чтущихъ твою память истинно довольно драгоценнаго дара памятованіе о тебе: ибо оно даруетъ неотъемлемую радость. Въ самомъ деле, какого не исполнится удовольствія, какихъ благъ — тотъ, кто сделаетъ свой умъ хранилищемъ всесвятой твоей памяти? Во свидетельство нашей благодарности, мы приносимъ тебе съ своей стороны сіи начатки словъ, сіе возліяніе беднаго ума, подвигнутаго любовію къ тебе и забывшаго о своей немощи. Пріими благосклонно сіе наше усердіе, ибо ты знаешь, что ему не соответствуютъ наши силы. Призри на насъ, благая Владычица, матерь благаго Господа, управь дела наши, утиши порывы гнусныхъ страстей нашихъ; введи насъ въ безмятежную пристань Божественной воли, соделай достойными будущаго блаженства сладостнаго и непосредственнаго озаренія отъ воплотившагося изъ тебя Бога Слова, съ которымъ слава, честь, держава и величіе Отцу со святымъ и благимъ и животворящимъ Духомъ, ныне и присно и во веки вековъ. Аминь.
Печатается по изданiю: Святаго отца нашего Іоанна Дамаскина, Слово на Успеніе всепетой, преславной и преблагословенной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Маріи. // Журналъ «Христiанское чтенiе, издаваемое при Санктпетербургской Духовной Академiи». — СПб.: Въ Типографiи К. Жернакова. — 1844 г. — Часть III. — С. 159–185.
Хотя всякое действіе и чудотвореніе Христово чрезвычайно, Божественно, дивно: но всего дивнее честный его крестъ. Ибо не чрезъ иное что либо, какъ только чрезъ крестъ Господа нашего Іисуса Христа, погублена смерть, уничтоженъ грехъ прародительскій, упраздненъ адъ, даровано воскресеніе, подана намъ сила презирать настоящее и самую смерть, уготованъ входъ въ древнее блаженство, отверсты врата рая, возсела природа наша одесную Бога, а мы сделались чадами и наследниками Божіими. Все сіе совершено крестомъ. Елицы во Христа крестихомся, говоритъ Апостолъ, въ смерть Его крестихомся (Рим. 6, 5); и елицы во Христа крестихомся, во Христа облекохомся (Гал. 3, 27). Христосъ же есть Божія сила и премудростъ (1 Кор. 1, 24). Такимъ образомъ смерть Христова, то есть, крестъ облекъ насъ въ ипостасную Божію премудрость и силу. Слово же крестное есть сила Божія (1 Кор. 1, 18) или потому, что чрезъ него обнаружилось намъ могущество Божіе, то есть, победа надъ смертію, или потому, что какъ средоточіемъ креста связываются и соединяются четыре его конца, такъ и силою Божіею держится и высота и глубина и долгота и широта, то есть, вся тварь, видимая и невидимая.
Крестъ данъ намъ въ знаменіе на чело, точно также какъ Израилю — обрезаніе. Ибо чрезъ него мы верующіе различаемся и распознаемся отъ неверующихъ. Онъ — щитъ и оружіе и трофей противъ діавола. Онъ — знаменіе, дабы не коснулся насъ губитель, какъ говоритъ Писаніе (Исх. 12, 13). Онъ для лежащихъ востаніе, для стоящихъ утвержденіе, для немощныхъ посохъ, для пасомыхъ жезлъ, для обращающихся руководство, для преспевающихъ совершеніе, спасеніе души и тела, отраженіе всякихъ золъ, доставленіе всякихъ благъ, уничтоженіе греха, зерно воскресенія, древо жизни вечной.
Сему–то поистине честному и досточтимому древу, на коемъ Христосъ принесъ себя за насъ въ жертву, какъ освященному прикосновеніемъ святаго тела и крови, должно покланяться, равно какъ и гвоздямъ, копію, одеждамъ и священнымъ местамъ, какъ–то: яслямъ, пещере, голгофе спасительной, животворящему гробу, Сіону — главному граду (ἀϰρόπολις) церквей, и подобнымъ, какъ говоритъ Богоотецъ Давидъ: внидемъ въ селенія Его, поклонимся на место, идеже стоясте нозе Его (Пс. 131, 7). А что здесь говорится и о кресте, это видно изъ последующаго стиха: воскресни Господи въ покой Твой (Пс. 131, 8); потому что воскресеніе следуетъ за крестомъ. Если для насъ драгоценны и домъ и одръ и одежды техъ, кого мы любимъ: то сколько драгоценнее должно быть для насъ все то, что принадлежитъ Богу и Спасителю, и чрезъ что мы спаслися!
Но мы покланяемся и изображенію честнаго и животворящаго креста, изъ какого бы вещества оно ни было сделано, почитая не вещество (да не будетъ сего), а изображеніе, какъ знаменіе Христово. Ибо Онъ самъ, беседуя съ учениками своими, сказалъ: тогда явится знаменіе Сына человеческаго (Матф. 24, 30), разумея крестъ. Посему–то и вестникъ воскресенія говорилъ женамъ: Іисуса ищете Назарянина распятаго (Марк. 16, 6), и Апостолъ писалъ: мы проповедуемъ Христа распята (1 Кор. 1, 23). Много Христовъ и Іисусовъ: но одинъ распятый. Не сказано: прободеннаго копіемъ, но распятаго. Посему–то и должно покланяться (кресту, какъ) знаменію Христову; ибо где знаменіе, тамъ будетъ и Онъ самъ. Но веществу изъ котораго сделано изображеніе креста, будетъ ли то золото или камни драгоценные, если разрушится изображеніе, покланяться не должно. Впрочемъ мы всему, что посвящено Богу, покланяемся такъ, что почтеніе относимъ къ самому Богу.
Сей честный крестъ прообразованъ былъ древомъ жизни, насажденнымъ отъ Бога въ раю (Быт. 2, 9). Такъ какъ чрезъ древо произошла смерть: то и надлежало, чтобы чрезъ древо же дарована была жизнь и воскресеніе. Іаковъ, поклонившись на верхъ жезла Іосифова, и благословивши сыновей его, переложивъ свои руки (Быт. 47, 31; 48, 13–14. Евр. 11, 21)[423], первый изобразилъ крестъ. Также весьма ясно знаменіе креста предначертали: жезлъ Моисеевъ, крестообразно поразившій море, и Израиля спасшій, а Фараона потопившій (Исх. 14, 16); руки, крестообразно простертыя и Амалика победившія (Исх. 17, 11); горькая вода, древомъ услащенная (Исх. 15, 25); камень, жезломъ пробитый и воду источившій (Исх. 17, 6); жезлъ Аароновъ, прознаменовавшій достоинство священноначальства (Числ. 17, 8); змій, на древе въ виде трофея повешенный, какъ умершій, между темъ какъ древо спасало техъ, кои взирали на мертваго врага, веруя во Христа, къ древу пригвожденнаго во плоти греха, но греха неведавшей (Исх. 21, 9), какъ взываетъ Моисей великій: узрите животъ вашъ на древе висящъ предъ очима вашима (Втор. 28, 66), и Исаія: весь день прострохъ руце Мои къ людемъ не покаряющымся и противу глаголющымъ (Ис. 65, 2).
О если бы намъ, кои покланяемся кресту, получить часть со Христомъ распятымъ! Аминь.
Печатается по изданiю: Святаго Іоанна Дамаскина, О кресте. // Журналъ «Христiанское чтенiе, издаваемое при Санктпетербургской Духовной Академiи». — 1840 г. — Часть III. — с. 340–345.
Первое похвальное слово на Успение Богоматери [православное богословие]
1. Память праведных с похвалами (Притч. 10:7), — говорит премудрый Соломон. Честна пред Господом смерть преподобных Его (Пс. 115:6), — сказал ранее Богоотец Давид. Итак, если па мять всех праведных совершается с похвалами, то кто не принесет восхваление источнику праведности и сокровищнице святости не с тем, чтобы прославить, но самому быть прославленным вечной славой? Ибо не нуждается в прославлении от нас Божия Скиния, град Божий, о котором славное возвещается, как сказал о нем божественный Давид: Славное возвещается о тебе, град Божий (Пс. 86:3). Ведь кого же подразумевать нам под градом невидимого и неописуемого Бога, все содержащего в Своей горсти, как не Ту единственную, неописуемо вместившую пресущественное Слово Божие, образом подлинно преестественным и пресущественным, о которой славное возвещается Самим Господом? И что может быть славнее восприятия древнего и истинного Совета Божия (Ис. 25:1)?
