Впервые я услышал беседу Саваки-роси о дхарме во время летнего сбора дзадзэн в Содзидзи, в июле 1941 года. Она произвела на меня сильное впечатление, и я сейчас же решил стать его учеником. Он дал мне указание поехать в храм Дайтю-дзи в префектуре Тотиги. Я вступил в Дайтю-дзи в августе и был посвящен 8 декабря 1941 года. Это был день Перл-Харбора.
Причина, по которой я начал практиковать путь будды, несколько отличается от таких же причин у большинства буддийских священнослужителей. Когда я был учеником первого класса средней школы, я нашёл в английском учебнике, по которому занимался, пословицу, гласившую: «Живи не для того, чтобы есть, а ешь для того, чтобы жить». Полагаю, это был всего лишь пример того, как нужно употреблять инфинитив в английском языке; но на меня фраза произвела действительно глубокое впечатление. Я был вполне уверен в том, что она правильна. Чтение этой фразы стало началом моей практики.
Сейчас мне почти семьдесят лет, и я никогда не жил для того, чтобы есть. Я часто говорил американским хиппи, что никогда не жил, чтобы есть, никогда не работал для заработка или для получения средств к существованию. Даже хиппи удивлялись, слыша это; но это правда. Единственная работа, которую я когда-либо имел, была должность учителя в христианской теологической школе; эта работа продолжалась шесть месяцев. Моя зарплата составляла восемьдесят йен в месяц, так что всего я заработал четыреста восемьдесят йен. Это был единственный регулярный доход, который я когда-либо получал.
Ныне люди говорят, что каждый должен зарабатывать себе на жизнь. Я считаю это глупым. С моей точки зрения, провести всю свою жизнь без крыши над головой достаточно хорошо. Я всегда думал, что было бы просто хорошо, если бы я мог прожить сегодня, не голодая. И я прожил таким образом почти всю свою жизнь, так что знаю, что это возможно. Однако во время Второй мировой войны человек с подобного рода установкой не получал еды, и у меня было очень трудное время. В конце концов я дошёл до истощения и два месяца лежал в постели в доме родителей. Но я не работал для того, чтобы есть, — до такой степени повлияло на меня изречение: «Живи не для того, чтобы есть, но ешь для того, чтобы жить».
К тому времени как я стал учеником третьего класса средней школы, моё внимание стало сосредоточиваться на вопросе: «В чём заключается смысл жизни?» Я оказался полностью поглощён этой проблемой, постоянно спрашивая себя: «Что такое жизнь? Что такое жизнь?» Подготовка к вступительным экзаменам в университет не имела для меня важности; а этот вопрос я задавал каждому, кто казался способным о нём думать. Почти все люди, которых я спрашивал, отвечали: «Не знаю» или: «Ты странный мальчик, не правда ли?» Случайно кто-нибудь высказывал своё мнение; но идеи таких людей касались только того, как добиться обеспеченности в жизни или успешного подъёма по социальной лестнице. Никто не мог дать мне удовлетворительного ответа на мой вопрос.
Я родился в Токио и часто посещал тамошнюю христианскую церковь. Христианство начинается с Бога, Который сотворил людей. Люди впадают в грех, а Бог — в форме Иисуса Христа — спасает их. Бог — это первопричина и основа всего. Я также слушал лекции о буддизме и периодически посещал собрания, где известные буддийские учёные того времени каждую субботу читали лекции. Согласно этим учёным, буддисты стремятся к пробуждению, или нирване. Основная предпосылка заключается в том, что буддизм — это учение, целью которого является «стать буддой». А для меня важной оставалась только моя собственная жизнь. Я не мог следовать этим разговорам о Боге и будде, потому что они не имели ничего общего с моей жизнью.
Хотя в те дни новые религии не были столь многочисленны, я по-настоящему ознакомился с некоторыми из них — и полностью разочаровался, потому что они говорили только о мирских благах, которые можно было приобрести, если мы уверуем в эти религии. И в них также не было ничего общего с моей жизнью. Я понял, что в большинстве своём люди никогда не думают о проблеме «я», никогда не задают себе вопроса: «Какова природа нашей собственной жизни, основанной на «я»?»
В древности японцы думали, что человечность и справедливость, как это подчёркивается в конфуцианстве, являются высочайшим путём. Позднее, когда в Японию был перенесён буддизм, они стали думать, что учение Будды заслуживает большего уважения; и вот они следовали этому учению, добиваясь нирваны. Не могу не подумать, что эта ситуация напоминает ситуацию, в которой оказывается молодой человек, который не может найти подходящую невесту. Несмотря на то что он вынужден жениться на выбранной для него родителями девушке, он сохраняет иллюзорные представления о том, что она стала его женой в результате его собственного выбора и окажется лучшей возможной подругой. Японцы поклоняются всему, что им вручают в качестве наилучшего; они никогда не принимают во внимание жизнь «я».
Раз в месяц я читаю лекции в Киото о «Сёбогэндзо». Догэн-дзэндзи часто употреблял термин «буддхадхарма», особенно часто — в «Сёбогэндзо». Меня разочаровал тот факт, что очень немногие комментарии и лекции, основанные на его трудах, рассматривают значение понятия буддхадхармы. Обычно, когда монахи и учёные, комментирующие труды Догэна-дзэндзи, встречаются с этим термином, они переживают множество хаотических эмоций и говорят о нём как об объекте поклонения, никогда не пытаясь разобраться в том, что он означает. Они не видят вещи собственными глазами, они не начинают с «я».
Раньше религии были ограничены географически. На западе существовало христианство, на востоке — буддизм, а между ними — индуизм и ислам. Сегодня кроме этих главных религий существует бесчисленное множество новых, которые появляются волнами. Они появились потому, что религия может оказаться очень прибыльным предприятием. Теперь, когда мир становится единым обществом, там, где дело касается религии, обстановка похожа на то, как если бы кто-нибудь ударил по пчелиному улью или если бы оказался опрокинут ящик с детскими игрушками — и религии, подобно игрушкам, разбросаны повсюду.
У нас отсутствует критерий измерения для того, чтобы найти истинную религию. Это похоже на покупку в супермаркете. Мы покупаем себе какое-то божество после того, как пересмотрим множество предметов и подсчитаем, сколько денег можем истратить. Ещё будучи учащимся средней школы, я был достаточно сообразительным, чтобы понять: единственное, что я могу сделать, — это пережить реальность своей собственной жизни. Однако природу этой реальности я в то время не понимал.
В «Сёбогэндзо-гэндзёкоан» есть знаменитая фраза: «Изучать путь будды — значит изучать себя». Когда я впервые встретился с этими словами, я увидел, что был не единственным человеком, который пытался прожить свою жизнь, начиная с «я». Так жил и Догэн-дзэндзи. Также и Шакьямуни оставил дом и стал монахом, потому что испытал затруднение в собственной жизни; ему пришлось искать собственное «я».
Позднее я прочёл также «Сёбогэндзо-дзисё-дзанмай», где Догэн-дзэндзи говорит о сходных предметах. В начале этого труда он говорит: «Когда мы следуем какому-то учителю или сутре, мы следуем «Я»». Это значит, что когда мы занимаемся практикой с учителем, который опередил нас в движении по пути или в изучении сутр, мы только следуем «я». По словам Догэна-дзэндзи, «сутры по природе суть сутры «я», учитель по природе есть учитель «я»». Когда мы занимаемся практикой с каким-нибудь учителем, этот учитель — «я сам». Когда мы изучаем какую-нибудь сутру, эта сутра — не что иное, как «моё собственное «я»».
Догэн-дзэндзи продолжает: «Поэтому посещать учителей в разных местах — это посещать «я» в разных местах». Древние практикующие в своих шляпах из бамбуковых листьев, в чёрных одеяниях и соломенных сандалиях странствовали в поисках учителей. Путешествовать таким образом, чтобы найти истинного учителя, — это искать «я». И они не прекращали странствий, пока не находили такого истинного учителя.
Позднее Догэн-дзэндзи говорит: «Постигать различные травы — это постигать «я». Постигать различные деревья — постигать «я»». Это значит, что когда вы охватываете умом какую-то траву или какое-то дерево, или что-то, с чем вы встретились, вы только встречаетесь с «я». В этих двух фразах полностью выражено самое важное: все предметы существуют как переживания моей собственной жизни. Потому что я это вижу, всё фактически действительно существует как переживание моей собственной жизни. Я живу только через моё переживание этих явлений. Реальность всех предметов и реальность моего собственного «я» — одна и та же.
Догэн-дзэндзи также говорит: «Мы должны изучать «я» при помощи такой практики». Реальность жизни «я» подобна этому. И далее: «Внутри этой практики мы отбрасываем «я» и по-настоящему встречаемся с «я»». Когда мы занимаемся практикой с тем, с чем встречаемся, как с «моей собственной жизнью», — мы встречаемся с истинным «я».
