Вошли Ждан и Джан в пещеру. Там и вправду сокровищ всяких полно: сундуки, полные золота и серебра, драгоценные камни сверкают, ну и всякое такое.
У Ждана глаза загорелись не хуже бриллиантов, принялся он в мешок складывать алмазы, рубины да изумруды. А Джан осматривается.
– Тут ещё одна пещера есть! Пойдём посмотрим, что там, – позвал он Ждана.
Но Ждан только отмахнулся. Он камни отбирал. Много с собой не унесёшь, так он хотел самые лучшие выбрать.
Зашёл Джан в следующую пещеру, а там старьё всякое валяется. Но Джан не зря с детства сказки любил. Огнивом почиркал – перед ним собака появилась с глазами, как чайные блюдца. Медную лампу рукой потёр – джин в воздухе повис. И много всяких других волшебных существ появилось, пока Джан остальные вещи опробовал.
Тут Ждан к нему в пещеру вошёл. Сразу все волшебные существа исчезли. Не любят они посторонних взглядов, что тут поделаешь.
– Пошли обратно! – зовёт Ждан. – Я такую коллекцию собрал, что ты можешь ничего не брать. Уж тем более такое барахло ненужное.
Но Джан его не послушал, тоже кое-что себе в мешок положил.
Скормили они коричневому медведю остаток инжира в шоколаде и отправились домой.
По дороге обратно на них разбойники напали и забрали все драгоценности, которые Ждан в мешок собрал. Хорошо, что тот несколько камней в карман себе сунул: их хватило, чтобы для семьи новый дом построить и про нищету забыть.
А Джан про свою добычу никому и рассказывать не стал. Разбойники на его мешок с рухлядью не позарились. Ждан только посмеивался над ним. Что же было от остальных ожидать?…
Зато поздней ночью, когда все уже спали, Джан вызывал кого-нибудь из волшебных существ. Он ничего им не приказывал, ни о чём не просил. Только слушал их удивительные рассказы о похождениях искателей приключений, о тайнах невидимого мира и о том, что человеку нужно для счастья.
Бывало, кто-нибудь заглядывал ночью к Джану на огонёк. Ну и что? Никого он там не видел, кроме задумчивого Джана возле мерцающего светильника. Ведь волшебные существа не любят посторонних взглядов.
Роль религиозных ориентиров могут играть самые разные явления нашей жизни. Некоторые из них ориентируют нас исподволь, мы можем и не осознавать их воздействие или осознать его лишь значительное время спустя. Другие обладают особой притягательной силой и дают нам энергию двигаться по тому пути, который указывают. Есть и свободные для восприятия ориентиры: мы используем их сознательно и спокойно, как путевые приметы.
В любом случае важны для нас не только те изменения направления жизни, которым способствуют эти ориентиры, но и само развитие чувства веры в результате этих изменений. Ведь именно чувство веры позволяет нам замечать и воспринимать многие дальнейшие ориентиры, относящиеся к Высшему.
Изменения жизни важны, они важнее всего, но просто здесь наше внимание сосредоточено именно на чувстве веры.
Какие же ориентиры служат чувству веры и вместе с тем поддерживают и развивают его?
Важнейшими из них остаются те опорные факты нашего внутреннего религиозного опыта, о которых шла речь выше. Эти факты могут быть совершенно незначительными с точки зрения стороннего наблюдателя, да со стороны о них можно и не узнать, потому что описывать их трудно, иногда почти невозможно. Но для того, кто их пережил и переживает, они остаются главными свидетельствами, основополагающими для его религиозной жизни.
Попыток описания таких личных фактов множество, но для их нормального восприятия нужен или авторитет того, кто описывает, или особая выразительность, или бурный энтузиазм того, кто внемлет описанию.
Говоря о внешних ориентирах, не будем забывать, что и они могут становиться внутренними ориентирами, фактами нашей духовной жизни – в той степени, в которой мы принимаем их в свою душу.
Отношение родных и близких к религии, особенно родителей, само по себе создаёт для нас какую-то точку отсчёта в религиозном ориентировании. И не столько благодаря их специальным педагогическим усилиям, сколько в соответствии с их собственным поведением. Их живой пример притягивает или отталкивает нас. Или просто держит нас в стороне от этой проблематики – до тех пор, пока мы не переходим к самостоятельному выбору.
Рассматривая ситуацию шире, можно говорить о множестве житейских религиозных ориентиров, которые даёт нам религиозное поведение (или неповедение) нашего близкого и дальнего окружения. Но если эти ориентиры не резонируют с ориентирами внутренними, с крупицами собственного опыта, они остаются для нас лишь предметом наблюдения или предметом имитации. Социальные установки могут склонять нас к внешнему подражанию, к противоборству или к насмешке, но для настоящего развития чувства веры нужен и внутренний катализатор.
Утверждением религиозных ориентиров занимается каждая церковь. Поэтому и сама церковь той или иной конфессии, и поддерживаемые ею ценности могут играть значительную роль для становления чувства веры, для его осознания, для его роста. Но происходит это далеко не всегда – даже если человек находится в сфере влияния церкви. Вопрос о взаимосвязи церковных ориентиров и ориентиров внутренних очень сложен, и мы к нему ещё вернёмся.
Многие ориентиры, религиозные в том числе, человек читающий воспринимает из книг. Но есть особые книги, которые сами по себе являются центральными ориентирами и которые играют большую роль не только для читающих людей. Это священные тексты. Их ориентирующая сила очень велика, и на их основе возникают целые системы ориентирования. Но не менее важно, что при этом сохраняется возможность воспринимать их и на личностном уровне. Возможность эта сильнее исторических и языковых барьеров. Нередко именно Слово пробивает путь от психической реальности к духовной.
В современной цивилизации множество мелких ориентиров возникает с помощью средств массовой информации. Нормальному религиозному ориентированию их деятельность способствует мало, даже если она непосредственно связана с тематикой отношения к Высшему. Эти ориентиры могут при случае что-то подтвердить человеку, уже идущему своим путём, но у блуждающего человека их множественность и разнонаправленность порождают скорее скепсис или равнодушие.
Особняком стоит чисто информационное ориентирование в религиозной культуре. Но оно лишь готовит почву для духовных постижений.
Различные виды религиозной (или антирелигиозной) пропаганды и агитации порождают довольно специфические ориентиры. Эти ориентиры служат не столько для внутреннего самоопределения, сколько для целенаправленного притягивания или отталкивания человека за счёт психического воздействия на него. Интересы личности здесь в значительной степени вытеснены интересами той или иной организации.
Большую ориентирующую роль играют для человека особые жизненные события, которые вырывают нас из обычных житейских забот, нередко побуждая к осознанию религиозной проблематики. Увы, они чаще связаны с горем и болью, чем с радостью и счастьем. Эти ориентирующие события могут преобразовать наше привычное восприятие жизни, наполняя его глубинным пониманием и определяя во многом дальнейшее направление нашего развития. Если же мы просто перетерпели происходящее, ничему от него не научившись, его ориентирующая сила останется для нас незамеченной.
К событиям-ориентирам относятся и такие происшествия, которые не укладываются в наш предшествующий опыт. Это могут быть события, несущие в себе некоторый религиозный смысл (с той самодостоверностью, о которой говорилось выше, или с возможностью сомнения). Это могут быть события, воспринимаемые как чудо, как вторжение иных планов существования. Объективная интерпретация таких явлений не всегда возможна. Но она не так важна для нас, как их ориентирующая сила, наше внутреннее отношение к тому, что за этим может стоять.
Даже краткое и схематичное перечисление возможных религиозных ориентиров говорит о том, что характер их воздействия тесно связан с нашим внутренним миром и с нашим признанием их в качестве ориентиров. Чувство веры не просто использует их для выбора пути, оно живёт ими, находя в них энергию для развития.
Но хотя религиозные ориентиры носят достаточно личный характер, есть среди них и такие, которые играют принципиальную роль в жизни огромного числа людей. В наибольшей степени это относится, по-видимому, к священным текстам.
Тексты, которые играют центральную роль в той или иной религии, живут вместе с нею, даже если они написаны многие сотни или тысячи лет назад. Они обрастают комментариями, переводами, толкованиями, исследованиями. К ним примыкает множество дополнительных текстов, которые со временем приобретают свой собственный авторитет. А главное – многие люди используют эти тексты для личного или общего духовного ориентирования. Одни обращаются к ним непосредственно, другие (наверное, большинство) через своих духовных ориентаторов. Так или иначе, но жизнеспособность этих текстов состоит именно в их ориентирующих возможностях.
