i) Herm. in Phaedr. 247 c (p. 152, 15 Couvr.)
Итак, мы заметим эти четыре: единое — первопринцип; Фанета, который есть предел умопостигаемых богов и изолированный принцип умозрительных богов (ибо Ночи суть принципы, с которыми как бы сообразуется основной принцип); Зевса, который есть царь сверхмирных [богов], предел в собственном смысле умозрительных богов; Солнце, которое есть царь чувственного… Далее, Зевс возжигает умозрительный свет для сверхмирных [богов]; Фанет опять воссиявает умопостигаемый свет для умозрительных богов; а принцип Всего наполняет божественным светом и умопостигаемых [богов], и все от них происходящее.
48. a) Syr. in Arist. Met. XIV 4, 1091 b 4 (189, 2 Кг.) (Некоторые детали)
Это несправедливо рассказывается о богословах, ибо они говорят, что царствовали Ночь и Уран, а раньше их — величайший отец их:
Меж богами и смертными, взяв его, распределил он
Мир, где первым царил Эрикепай знаменитый.
Ср. то же в § 47 d.
b) Simpl. in Phys. IV (I 641, 28 D.)
Ведь умопостигаемые чины определили своим жребием различные приятия умопостигаемого мира в качестве различных [пространственных] мест. Поэто<…) делает Зевс, а Гера развертывает сообразно различным изменениям явленного.
е) Jamb. De myst. VIII 3 (263, 6 Parth.)
За этим предустановлены другие вожди демиургии видимого. Ибо демиургический ум и предстатель мудрости и истины, приходящий к рождению и выводящий на свет незримую потенцию сокровенных словес, на египетском языке называется Амун.
Д. ГЕРМЕТИЧЕСКАЯ КОСМОГОНИЯ
См. «Гермес», § 14.
Несмотря на общую скудость своей мифологии, Рим не был чужд теогоническим и космогоническим построениям. Приводимые нами два отрывка из Овидия (§ 49 а, b) являются даже специфически римскими. В первом из них рисуется бесформенная первозданная масса, которая упорядочивается внешней к ней целесообразно направленной волей (тут нельзя не видеть следов специфически римского мироощущения). Во втором отрывке выдвигается очень глубокая идея Януса, двуликого бога начал, входов, дверей, ворот и пр., который, оказывается, лежал в глубине самого первозданного Хаоса. Если греческие Фанеты, Эрикепаи и пр. олицетворяли собою более или менее вообще бытие, как живое существо, то Янус чисто римски символизирует собой отвлеченный момент всякого начинания, в том числе и начала тео–космогонического процесса.
Далее мы приводим очень сухую, состоящую только из простых генеалогических перечислений теогонию Гигина (§ 49 с). Она до такой степени абстрактна и частично противоречива, что многие даже отказываются ее анализировать. Тем не менее исследование обнаруживает весьма явственную греческую подпочву в виде тех же Гомера, Гесиода, эпического цикла, трагиков и александрийцев.
Минуя вопрос об отношении Гигина к титаномахии (5 b—к), с которой у него, несомненно, есть некоторая связь (ее, однако, не надо преувеличивать), мы кратко укажем на отношение его к Гесиоду. У Гигина отсутствуют Эрот, Тартар и Оры (с которыми, как мы видели, и Гесиод не знает, что делать), но зато сохранена пара Эфир — День, которая не появляется из Эре–ба — Ночи; но обе эти пары, составляя противоположность света и тьмы, появляются из более первоначальной потенции Caligo (Туман). Это делает всю конструкцию гораздо более стройной и понятной, чем у Гесиода; и ясно, что если Гигин черпал свою теогонию из какого–нибудь древнейшего источника, то этот источник — позже Гесиода. Появление триады Земля — Небо — Море из Эфира — Дня также ярче говорит о происхождении оформленного из бесформенного, чем генеалогии Гесиода, равно как и последующий материал строится у него гораздо последовательнее (потомство Ночи, Дня, Эреба и Эфира). Тринадцатая Титанида, Диона (как и у Аполлодора), — новость в сравнении с Гесиодом; новость и рождение от Дионы Афродиты. Тут, как и в списке Нереид, Гигин следует за Гомером, а не за Гесиодом. Может быть, дело не обошлось без стойческих влияний. По крайней мере теогония, которую имеет в виду Цицерон (§ 49 d), есть некоторая аналогия Гигина, хотя и невозможно сказать об этом что–нибудь более определенное. Вообще же, несмотря на сухость перечислений и очень плохую сохранность его текста, можно установить, что Гигинов источник — более совершенный и более поздний, чем Гесиод, и многое в нем представляет большой интерес для различных деталей наших мифологических исследований.
49. a) Ov. Met. I 5—88 (Общая натуралистическая космогония)
Некогда море, земля и над всем распростертое небо,
Лик был природы един на всем пространстве вселенной, —
Хаосом звали его. Нечлененной и грубой громадой,
Бременем косным он был, — и только, — где собраны были
Худо скрепленных вещей семена разнородные вместе.
10 Миру Титан никакой тогда не давал еще света,
Не возрождала рогов, назревая, и новая Феба.
В воздухе легком земля, обтекаема им, в равновесье
Не повисала еще, и по длинным земным окоемам
Рук в то время своих не простерла еще Амфитрита.
Там, где суша была, находились и море, и воздух, —
И ни на суше стоять, ни по водам нельзя было плавать.
Воздух был света лишен. Постоянными не были воды.
Все пребывало в борьбе, затем что в теле едином
Холод сражался с теплом, сражалась с сыростью сухость,
20 С мягкостью твердость и то, что весомо, — с тем,
что без веса.
Бог иль природа, верней, конец положила раздору.
Небо она от земли и землю от вод отрешила,
Воздух густой отделила она от прозрачного неба.
После же, их разобрав и из груды слепой их извлекши,
Бывшее в разных местах — связала согласием мирным.
Пламя огня вознеслось под свод невесомого неба,
Место себе обретая на самом верху мирозданья.
Воздух — ближайший к огню по легкости, как и по месту.
К более плотной земле притянулись частицы крупнее.
30 Тяжесть своя придавила ее. Кругом обтекая,
Глуби вода заняла и плотный мир окружила.
Расположенную так бог некий — какой, не известно —
Груду потом разделил; разделив, расчлененною сделал.
Землю прежде всего, чтоб все ее стороны гладко
35 Выровнять, вместе собрал в подобье огромного круга;
После разлил он моря, приказал им вздыматься от ветров
Буйных, велел им обнять окруженной земли побережья.
После добавил ключи, болота без края, озера;
Брегом извилистым он опоясал бегущие реки,
40 Разные в разных местах, — иногда их земля поглощает,
Или до моря они достигают и, приняты гладью
Вольно разлившихся вод, ударяют не в землю, а в скалы.
Он повелел и полям разостлаться, осесть и долинам,
В зелень одеться лесам и горам вознестись каменистым.
45 Справа пояса два и слева столько же небо
Пересекли и меж них, других всех пламенней, пятый.
Бремя, включенное в них, обозначила точно таким же
Божья забота числом: и земля с пятью полосами.
На серединной из них нельзя обитать из–за зноя.
50 Две же под снегом лежат глубоким, а двум между ними
Бог умеренность дал, смешав там стужу и пламень.
Воздух вплотную над ними навис; насколько по весу
Легче вода, чем земля, настолько огня он тяжеле.
В этой второй полосе стоять облакам и туманам
55 Он приказал, и громам, смущающим души людские.
Там же — и молниям быть, и ветрам, образующим стужу;
Но не повсюду владеть позволил им мира создатель
Воздухом. Даже теперь ветрам воспрепятствовать
трудно, —
Хоть и по разным путям они направляют дыханье, —
60 Чтоб не разрушили мир. Таково несогласие братьев!
Эвр к Авроре тогда отступил, в Набатейское царство,
В Персию, к горным хребтам, под лучами
рассвета лежащим.
Запад и те берега, что солнцем согреты наклонным,
65 Ближе к Зефиру лежат. А в Скифию и в Семизвездье
Вторгся ужасный Борей; ему супротивные земли
Влажны всегда от туманов сырых и дождливого Австра.
Сверху же, выше их всех, возложил он веса лишенный
Ясный эфир, никакою земной не запятнанный грязью.
Только лишь распределил он всё по точным границам, —
70 Раньше под грудою той сокрыты, придавлены ею, —
Стали по небу всему теперь загораться созвездья;
Чтобы предел ни один не лишен был живого созданья,
Заняли почву небес божеств подобия — звезды.
Для обитанья вода досталась сверкающим рыбам,
75 Зверя земля принесла, и птицу — воздух подвижный.
Только лишь то существо, что священнее их и способней
К мысли высокой, — чтоб стать господином
других, — не являлось.
И родился человек. Из божьего ль семени сделал
Оный создатель его, как лучшего мира начало,
80 Иль молодая Земля, разделенная с вышним Эфиром
Только что, семя еще сохраняла родимого неба?..
Отпрыск Япета, ее замешав речною водою,
Сделал подобье богов, которые всем управляют.
И между тем как, склонясь, остальные животные в землю
85 Смотрят, высокое дал он лицо человеку и в небо
Прямо глядеть повелел, подымая к созвездиям очи.
Так, недавно сама без образа грубая масса,
Ныне земля приняла человеков неведомых облик.
b) Ov. Fast. I 89—144 (Космогонический Янус)
