Это не вопрос интеллектуального любопытства. Это вообще не интеллектуальный человек — это настоящий суфий. Он бы это понял. Суфии знают, как понимать пути любви. Ты бы мог просто с большой любовью посмотреть в его глаза. Он ничего не спрашивал обо мне — он кое-что спросил о тебе. Таковы приемы Мастеров.
Казалось бы, он задал вопрос о том, как ты смог распознать истинного Мастера. А на самом деле он спросил: «А ты сам истинный ученик?» И ты бы мог проявить свое ученичество. Ты бы мог коснуться его ног. Ты бы мог издать радостный крик или сделать что-нибудь еще! Без подготовки, без манипуляции ума, а спонтанно, сразу, и он бы был тобой вполне удовлетворен.
Когда ты к нему придешь в следующий раз, не упусти. Если он опять спросит, то на этот раз сделай что-нибудь. И помни: я говорю: «Сделай что-нибудь». Суфийский Мастер не требует ответа, удовлетворительного с интеллектуальной точки зрения: он требует чего-то экзистенциального, какого-то проявления.
Он спрашивал тебя «Если ты нашел истинного Мастера, то что с тобой произошло? Покажи-ка мне! Намекни! Появилась ли в тебе любовь? Обрел ли ты способность отдаться танцу? Обрел ли ты способность увидеть красоту существования? Появилось ли в тебе смирение? Стал ли ты молитвенным?..»
Пятый вопрос:
Ассаньоли говорит, что никакая осознанность в мире не поможет до тех пор, пока ты не сделаешь выбор: «Именно готовность сделать выбор вызывает изменение, а значит, рост». А между тем вы говорите о невыбирающей осознанности.
Есть ли на самом деле выбор?
Чарана, Ассаньоли в своей реакции на Зигмунда Фрейда впал в другую крайность. Воззрение его не уравновешено и не может быть таковым. Это реакция, а реакции никогда не бывают уравновешенными. Я говорю тебе, что в своем понимании он значительно выше Зигмунда Фрейда. Но здесь все-таки имеет место неуравновешенность.
Вся работа Зигмунда Фрейда заключалась именно в том, чтобы заставить вас осознать свои глубоко укоренившиеся проблемы. Если вы начинаете осознавать свои глубоко укоренившиеся проблемы, то они начинают постепенно исчезать — в этом и состоит фрейдовский анализ. Ничего больше не нужно. Нужно лишь вывести на свет сознания свои неосознанные проблемы. И как только сознание проникнет в бессознательное, в это же мгновение маленький луч света проникнет в ваше существо, и проблемы начнут приобретать иной вид.
Фрейд был на верном пути, однако он застрял в мире сновидений. И никогда не шел дальше этого. Позвольте мне напомнить вам: первое состояние — это бодрствование, второе состояние — сновидение, третье состояние — сон, четвертое состояние — турийя — самадхи. Зигмунд Фрейд совершил революцию в результате одного лишь смещения акцента с первого на второе. В этом заключается вся революция психоанализа. Раньше западный человек жил преимущественно с идеей, что бодрствование — это и есть все. Сновидения же никогда не принимались в расчет. Вся заслуга Зигмунда Фрейда состоит как раз в том, что он расширил человеческое сознание. Он привнес туда сновидения. Он углубился в темноту внутреннего мира. Это лишь один шаг, однако этот шаг много обещает, очень много обещает — он несет в себе большой потенциал. Но Фрейд на нем застрял.
Чтобы сделать вас хоть немного бдительнее, требуются годы психоанализа. От этой чуть возросшей бдительности есть толк, однако это слишком долгий процесс. На Востоке же мы располагаем методами, которые могут сделать вас максимально бдительными за очень короткий период. Випассана может за один месяц сделать то, что психоанализ сделал бы за несколько лет. К тому же випассана работает с третьим состоянием, продвигаясь глубже психоанализа. А когда вы работаете на более глубоком плане, то проблемы, ранее казавшиеся очень важными, просто меркнут. Если сновидение становится сознательным процессом, оно будет изменять ваше бодрствующее сознание. Если вы становитесь сознательными во время сна, это изменяет вашу видящую сны осознанность.
И существуют способы вызовы квантового скачка от третьей к четвертой стадии. Этот квантовый скачок и есть то, что называется сатори, когда вы начинаете осознавать четвертое состояние. Когда вы просто осознаете, то это не бодрствование, не сновидение, не сон — а просто осознание. Ваша осознанность ничем не заполнена. Эта четвертая стадия, турийя, — высочайшая точка сознания. У достигшего ее все проблемы просто исчезают. Их уже не надо менять Нечего больше изменять. И не нужно никакого лекарства.
Фрейд на верном пути, однако он попал на крючок и слишком увлекся миром сновидений. А если вы слишком увлекаетесь миром сновидений, вы забываете о главной цели. Вы начинаете отклоняться в сторону, и нет тому конца. Вы можете продолжать анализировать и анализировать сновидения на протяжении многих лет, на протяжении многих жизней... это поможет, однако такое преображение никогда не будет полным. Вы можете покончить с одним, но возникнет другое. Вы можете измениться в одном пункте, а с другим будет туго. И ситуация в целом останется той же самой.
Ассаньоли начал это осознавать и стал думать, что преображение не наступает в результате одного лишь осознания — вы должны проявить волю. Это была его реакция на Зигмунда Фрейда. И это была реакция в двух отношениях: первое — анализ — он создал новую философию и назвал ее «психосинтез», и второе одно лишь наблюдение не поможет, ибо он увидел, что работа, проделываемая Фрейдом, никуда вас не приводит... Вы изменяете одно, а с другим дела обстоят неважно, и целое остается тем же самым. Поэтому он привносит волю: человек должен проявлять волю. Однако это — движение к другой крайности, ибо вместе с волей входит эго.
Воля есть не что иное, как выражение эго. Все виды подавлений обязаны своим возникновением воле... вы начинаете подавлять. Что такое воля? Вы выбираете что-то вопреки, но что вы собираетесь делать с тем, вопреки чему вы выбираете? Вы станете его подавлять. Маятник ушел назад. И он возвратился к той же самой ситуации, которая существовала до Фрейда.
Интуиция Ассаньоли прекрасна: анализа недостаточно, потому что анализ только расчленяет. А расчленяя, вы уничтожаете. Благодаря расчленению вы можете познавать лишь мертвые вещи, ибо при расчленении они становятся мертвыми. Если вы расчленяете цветок. Как вы узнаете его красоту? — она исчезнет. Если вы расчлените ребенка, он умрет. Всякое расчленение — это post morten. Поэтому, к чему бы вы ни пришли в результате расчленения, это никогда не даст вам никакого ключа к жизни и тайнам жизни. Это может вам пригодиться в понимании вещества, мертвого вещества, но все живое исчезнет. Для него необходимо более синтетическое воззрение.
Ассаньоли прав — в этом отношении он прав. Но что касается воли, то здесь он абсолютно неправ. Если вы проявите волю, вы можете, конечно, измениться. Этим и занималось человечество веками до Фрейда. Вы разгневаны — проявите волю к состраданию и подавите гнев. И тогда начинает подавляться гнев и культивироваться сострадание. У вас прекрасная личность, но отнюдь не прекрасная душа. Отшлифованная личность, но глубоко внутри пылает адский огонь. На поверхности вы подобны ангелами, но в вашей глубине продолжает клокотать то, что вы подавили. И оно обязательно взорвется. И будет продолжать отравлять вашу жизнь миллионами способов.
Воля это не выход из положения. Насчет этого Фрейд прав куда больше Ассаньоли. Однако проблема Фрейда заключается в том, что он никогда не шел дальше сновидения. Но это и понятно. На Западе он был первопроходцем, а первопроходцы не могут идти очень далеко. Они только проламывают лед, они только начинают. И многое еще необходимо сделать.
А между тем Восток уже проделал всю эту работу. Вы будете удивлены, если узнаете: один из самых чутких индусов этого века, Ананда Кумарасвами, утверждает, что одному психологическому термину на английском языке соответствуют четыре психологических термина на греческом. А одному психологическому термину на греческом соответствуют сорок психологических терминов на санскрите. Для одного психологического термина на английском вы можете подобрать сотни психологических терминов на санскрите с тонкими нюансами и оттенками.
Пять тысяч лет работы... Быть может, вам известно, что у эскимосов есть двенадцать слов для обозначения льда — и это естественна они ведь там живут. У них так много понятий льда, как ни у кого другого. Ни в одном другом языке не содержится двенадцати слов для обозначения льда.
На Востоке психология была самой древней наукой. Фактически, это единственная наука, над которой работал Восток. И наш многовековой опыт свидетельствует о следующем: осознанность — это единственный выход. Но она должна быть все более и более тотальной.
И когда осознанность тотальна, она преображает. Не нужно никакого другого действия. Просто что-то осознать во всей его полноте — значит от него освободиться Понимать — значит преобразовываться. И если после того, как вы поняли, вам все-таки нужно что-то сделать, то это будет говорить лишь о том, что вы еще не поняли.
