И когда осознанность тотальна, она преображает. Не нужно никакого другого действия. Просто что-то осознать во всей его полноте — значит от него освободиться Понимать — значит преобразовываться. И если после того, как вы поняли, вам все-таки нужно что-то сделать, то это будет говорить лишь о том, что вы еще не поняли.
Например, если вы действительно понимаете, что гнев — это яд, не из-за того, что это говорю я, не из-за того, что это говорит Будда, но если вы поняли, благодаря своему собственному наблюдению, медитации, что гнев — это яд, что он отравляет ваше существо, и после этого спрашиваете: «И что теперь надо делать, чтобы избавиться от гнева?» Если вы задаете вопрос «Что делать, чтобы избавиться от гнева?», то это просто говорит о том, что вы еще не поняли. Если вы действительно поняли и увидели, что гнев — это яд, вы от него избавитесь. Вы избавляетесь от него в самом этом понимании.
Осознавание есть преобразование. И не нужна никакая другая дисциплина.
Ассаньоли снова отступает назад. В одном месте он привносит что-то прекрасное, а именно — синтез. Но в другом месте, в другом отношении он снова отступает назад возвращается к старому подавляющему уму, так как воля означает подавление.
Я не учу вас проявлению воли. Ведь именно благодаря воле вы становитесь такими несчастными. Именно благодаря воле вы стали испытывать чувство вины. Именно благодаря воле вы продолжаете носить в себе скорпионов, змей, крокодилов и всевозможные гадости. Вы утратили всю свою красоту и грацию.
Что такое воля? Воля означает борьбу против целого. Настоящий человек понимания — это абсолютное безволие. Вот почему Иисус говорит «Да приидет царствие твое. Да будет воля Твоя». Как Ассаньоли собирается это объяснять? — Да будет воля Твоя.. Не моя! Я должен вычеркнуть свою волю раз и навсегда. Меня не должно быть. И когда я буду в абсолютном безволии, тогда вступит в действие Божественная воля.
Да, и насчет синтеза — идея синтеза Ассаньоли является скорее философской, нежели экзистенциальной. Есть два вида синтеза. Первый — объединение. Этим занимался Махатма Ганди в Индии. Он пытался объединить ислам с индуизмом. Он пытался создать некий синтез. Он руководствовался политическими мотивами: прекращение борьбы индуистов и мусульман. Мотивы эти не были религиозными: они были политическими — избежать разделения Индии. И они не сработали, потому что политические мотивы никогда не срабатывают. Они нечестны, неискренни в самой своей основе.
И какой такой синтез индуизма и мусульманства пытался он создать? Только поверхностный: взять несколько положений из Бхагават-гиты и несколько положений из Корана и попытаться показать, что они означают одно и то же. Это очень легко. Однако это опровергают тысячи мест из Корана и тысячи мест из Библии, которые противоречат друг другу. Но не будем о них говорить. Не будем их касаться. Давайте лучше рассматривать те положения, которые не противоречат друг другу.
Это поверхностный синтез.
И есть другой вид синтеза — его совершил Рамакришна. Он практиковал почти все религии, которые были для него доступны. За шесть месяцев он стал мусульманином. Вы только взгляните на разницу. Что делал Ганди? Он всего лишь посмотрел в Коран, посмотрел в Гиту, пытаясь произвести некий интеллектуальный синтез и создать своего рода синтетическую философию. Однако этот синтез не экзистенциальный, а интеллектуальный. И мотивы его были политическими.
А что делал Рамакришна? Он достиг окончательно самадхи через индуизм. Ни один человек прежде никогда не делал ничего подобного. И после этого он сказал: «А теперь мне бы хотелось последовать по пути ислама».
Его ученики были сбиты с толку. «Зачем? — недоумевали они. — Ведь вы же достигли!»
«А теперь, — ответил он, — я хочу увидеть, смогу ли я достичь также на этом пути или нет. Я взошел на пик сознания одним путем. А теперь я снова спущусь в долину и начну путешествовать по другому пути. Мне бы хотелось увидеть, смогу ли я достичь того же самого пика».
Это было одним из величайших дерзаний в человеческой истории. Рамакришна в своем дерзновении стоит особняком. Он стал мусульманином. И когда он стал мусульманином, он перестал ходить в индуистские храмы. 0, он больше не был индуистом! Он начал носить мусульманскую одежду, начал есть мусульманскую пищу У него был мусульманский повар, который готовил для него еду. В течение шести месяцев он практиковал суфизм. И тогда место его стало в мечети.
Через шесть месяцев он достиг пика. Он объявил своим ученикам: «И этот путь ведет к тому же месту. А теперь я пойду другими путями...»
Он становился буддистом, он становился христианином... но самым странным из того, что он делал, самым странным из всех этих путей был такой. В Бенгали есть секта кришнаитов, ее члены веруют в Кришну. И одно из самых фундаментальных верований заключается в том, что Кришна — единственный мужчина на свете, а все остальные являются лишь подругами Кришны, его гопи. Все! Даже мужчины. Существует только один мужчина — центр, а все остальные — это танцующие вокруг него подруги. И потому каждый, кто следует по этому пути, должен верить в то, что он женщина. Мужчина ли он или женщина, не имеет значения. Это один из самых основополагающих моментов.
Рамакришна следовал по этому пути в течение одного года... он жил как женщина, носил женскую одежду. И, о чудо! Не прошло и нескольких недель, как у него появилась женская походка, а этого очень трудно добиться. Это на самом деле трудно, это предполагает совершенно другую анатомию. Это не просто вопрос веры. Женщина обладает специфической походкой из-за своей матки. Мужчина не может так ходить. Из-за матки, что внутри женщины, ее физиология развивается по-другому. А он начал ходить как женщина. Люди были поражены.
Но это еще не все: у него изменился голос — он стал говорить как женщина. Но и это еще не все: его груди начали расти, что доставило немало беспокойств его ученикам. И это не все — самым удивительным было следующее: через шесть месяцев у него начались менструации. Причем регулярные! Это было невероятно. Приходили врачи, и они были не в состоянии поверить в то, что происходит — регулярно, ежемесячно.
Он стал женщиной! Он достиг и на этом пути.
Это экзистенциальный синтез. Это настоящий синтез. Гандианский синтез всего-навсего фокус-покус. Совершенно бессмысленный. А это настоящий синтез.
Ассаньоли делал что-то интеллектуальное.
А то, что делаем здесь мы — это настоящий синтез. И не только всех религий, но и всех психологии, всех йог. Мы пытаемся экзистенциально двигаться во все возможности, в которые когда-либо двигались человеческие существа. Мы можем создать здесь величайший синтез из всех когда-либо где-либо создававшихся.
Но этот синтез не является интеллектуальным: он экзистенциален. Мы его проживаем. Когда я говорю о суфиях, я суфий. Когда вы слушаете, как я говорю о суфиях, то те, кто действительно слушают меня, сами становятся суфиями. И тогда исчезает все остальное. Когда мы движемся в мир дзен, мы становимся его частью! Мы не посторонние наблюдатели. Когда я говорю о Мастерах дзен, я говорю не снаружи. Я не ученый, и вы здесь не студенты. Это не дискуссия, это общность.
Когда я говорю о Мастерах дзен, я един! И любящие меня, близкие мне, саньясины, соединяются с этим подходом. И в этом соединении возникает понимание.
Мы движемся через все возможные климаты, по всевозможным путям. И постепенно на нашей земле появится не один Рамакришна, а тысячи.
Шестой вопрос:
Почему я не могу увидеть в жизни никакого смысла?
Жизнь как таковая не имеет смысла. Жизнь — это возможность создания смысла. Смысл нужно не открывать, смысл нужно создавать. Мы найдем смысл, если только мы его создадим. Он не лежит где-то здесь, в кустах, так чтобы мы могли подойти, немного поискать и обнаружить его. Он не похож на камень, который нам предстоит отыскать. Он похож на стихотворение, которое надо сложить, на песню, которую надо спеть, на танец который надо станцевать.
Смысл — это танец, а не камень. Смысл — это музыка. Вы найдете его, если только вы его создадите. Помните это.
Миллионы людей проживают бессмысленные жизни из-за этой донельзя глупой идеи, что смысл должен быть открыт. Как будто он уже здесь. А все, что вам нужно — это отдернуть штору — и он перед вами! Вот он, смысл. Однако это не так
А потому помните: Будда находит смысл, потому что он его создает. Я нашел его, потому что я его создал Бог не вещь, а творчество. И только те находят, кто творят. Хорошо, что смысл не лежит где-то, иначе кто-то уже открыл бы его — и зачем тогда нужно было бы открывать его кому-то еще?
Можете ли вы увидеть разницу между религиозным смыслом и научным смыслом? Альберт Эйнштейн открыл теорию относительности, и что же: вам приходится открывать ее снова и снова? Вы будете только глупцами, если возьметесь снова и снова ее открывать. Зачем? Один человек уже это сделал; он дал вам карту. Ему на это, наверное, потребовались годы; а чтобы вы ее поняли, вам потребуется всего несколько часов. Вы можете пойти в университет и послушать
